Соло на швейной игле - Андрей Юрьев

«Молодец, – подумал Дэн, – в его профессии по-другому нельзя. Пусть ненавидят, но только так он и может выжить в городе, где каждый за себя и все против всех».

Водительская дверь отворилась и наружу высунулась физиономия молодого таксиста с артистично растрепанными волосами песочного цвета и мешками под глазами. Похоже, он сегодня еще не спал.

– Багажа нету?

Дэн показал ему рюкзак.

Таксист моментально потерял всякий интерес. Нет багажа – не требуется никаких действий. Дэн кинул поклажу на заднее сиденье и сел вперед. В салоне пахло освежителем воздуха и пластиком. Дэн пристегнулся. Таксист покосился на него с легким укором.

– Десять лет безаварийного вождения.

– Без разницы, – ответил Дэн, – я всегда пристегиваюсь.

– В Домодедово?

Дэн кивнул.

– Налегке что-то сегодня? – спросил таксист, словно только и делал, что возил Дэна по аэропортам.

– Домой еду, – ответил Дэн.

– И где у нас дом? – спросил таксист, ловко лавируя между клумбами. От усердия он покусывал кончик языка.

– В Сибири, брат.

– Далеко тебя занесло… Не против, если я музыку включу?

– Давай, если не шансон.

Парень рассмеялся.

– Если таксист, значит шансон, да? Или как в американских фильмах, все полицейские жрут пончики? Стереотипы. Удивлен, что я такое слово знаю, да?

– Да нет, – сказал Дэн, – знавал я порядочных людей, которые в такси работали. Вон друг у меня, гитарист, чуть ли не десять лет баранку крутил.

– Ясно, – таксист пощелкал каналами, пока не добрался до «Нашего радио». Из колонок зазвучала песня «Чайфа». – Пойдет русский рок? Ты же рокер, судя по косухе и патлам.

Дэн усмехнулся:

– Пойдет.

Он ничего не стал говорить. Потерпит часок, не впервой.

Они выехали на Ленинский и понеслись по полупустому проспекту в направлении МКАДа.

– Я вот вообще не ожидал русского увидеть сегодня за рулем такси, – сказал Дэн после того, как «Чайф» отмучились и в эфир пошла реклама. – В последнее время одни таджики подвозят.

Таксист рассмеялся:

– Да, до хера их стало! А знаешь почему?

– Наверное, за копейки готовы работать?

– Ну, это само собой, но в основном потому, что москвичи работать ни хера не хотят. Реально! Москвич меньше, чем за сто штук, жопу с дивана не подымет. А у меня на этом такси тридцатка только получается, хоть ты вообще спать не ложись.

– Да ладно?

– Вот тебе и ладно. А спроси меня, откуда я родом?

– Ну. Откуда ты?

– А я отвечу, мне не западло. Я из города Городец, что на Волге.

– Слышал про такой.

– А знаешь, какие там пряники? – он на секунду отпустил руль и показал руками, будто держал кокосовый орех. – Ты таких сроду не пробовал. Но денег там нет. Поэтому я таксую в Москве.

Но скоро меня и отсюда выдавят, как гной из раны. И поеду я, ветром гонимый, до родного Городца. Буду пряники кушать и слезами запивать. А тебя таджики повезут. Нормально, нет?

Дэн уже жалел, что поддержал разговор. Он знал этот тип людей. У них на все есть собственное мнение, услышанное по ящику или рассказанное сменщиком. Иногда в их словоблудии встречаются и бриллианты, но внимать трепу целый час, чтобы поймать одну интересную мысль, Дэн не хотел.

– Нормально, – к ивнул Дэн и просто отрубил звук у таксиста. Он умел так делать, когда нужно. Губы шевелятся, рукой в воздухе машет, пальцами шевелит, а голоса не слышно. Только гнусавит по радио «Ляпис Трубецкой» и воют машины, пролетая мимо.

Дэн прикрыл глаза и подумал о Кристине. Эта его иголка и сцена в Бурденко словно нажали на тумблер в ее голове. То, что с ним случилось, довело ее чувство собственности до абсолюта. Разбудили в ней и жену, и мать одновременно. Всю зиму она бывала у него наездами, приезжала неожиданно и могла в час ночи уехать на такси. Куда? Он не спрашивал. Домой, полагал он. Могла остаться у него на ночь, на две, бывало и на три. Но всегда уходила. Легко. Мило улыбаясь. Без объяснений, без предупреждений. Не то чтобы Дэну это не нравилось. Его устраивал такой гостевой характер их отношений. Никаких обязательств. Быстрое пополняемое тепло, вспышка страсти и свобода на неделю. Они оба – музыканты, люди того круга, где постоянство не в ходу. Просто играли по правилам. Он нравился ей, его тянуло к ее непосредственности, легкости и поверхностности. В один момент все резко переменилось. Крис прильнула к нему в стремлении поглотить, сделать своим, растворить в себе. В некоторые моменты ему становилось страшно. Она вела себя так, словно… Он не мог подобрать слов, хотя это было так просто, так очевидно. Словно сошла с ума?

Было еще одно обстоятельство, мысли о котором не давали покоя. Он постоянно возвращался к ним и стоял на пороге этих размышлений, не решаясь войти и додумать их до конца. Вот и сейчас мысли его плавно перетекли к их последнему разговору с Лёхой. Почему Крис попросила ЕГО отговорить Дэна ехать? Почему они вообще общались за его спиной? Это новое чувство жгло его сердце, и он все не решался признать сам себе, что это ревность.

Дэн устал. Ему захотелось выйти, размять ноги, прогнуться в спине, потянуться. Впереди еще четыре часа полета до Новосибирска. Самолеты его просто убивали. Начинала болеть поясница, немели ноги. Он ходил по проходу или вставал в хвосте самолета у запасного выхода и смотрел в иллюминатор в расцарапанную бесформенную белизну. Путешествовать по железной дороге комфортнее, что ни говори.

«Надо было поехать поездом», – подумал он. Представил купе, горячий чай с лимоном на столе, смешливых официанток в вагоне-ресторане, долгие разговоры с попутчиками под хорошую водку. И все-таки нет. Это ведь еще несколько дней мучительных размышлений. Увольте. Добраться до Энска и узнать все – вот что ему нужно. И как можно скорей.

– Да куда уж скорей? – спросил таксист обиженно.

Он что, вслух сейчас думал?

– Раньше самолета не улетишь, – таксист поднял желтый от курения палец. – Во сколько рейс?

– В пятнадцать минут двенадцатого, – машинально ответил Дэн.

– Ну вот. А сейчас десять минут десятого. Скоро будем в аэропорту. Не переживай, друг, время есть.

Дэн кивнул. Чем быстрей заставляет нас бежать этот сумасшедший век, тем медленней нам стоит жить. Дышать в полную силу, не суетиться, не рвать рубаху. Идти, пританцовывая, радоваться крови, питающей мозг, и нейронным связям, в нем возникающим.

Радио захрипело Шевчуком. Он пел про мертвые парадные черного пса по имени Петербург.

Откуда группа «ДДТ»? Из Уфы, кажется. Вот еще кучка провинциалов, не устоявшая перед мрачными чарами Питера.

Дэн