Монгольский след - Кристиан Гарсен

в проулке превратился в поток грязи, перебраться через который стало не так-то просто. Мы замочили ноги и остались — китайский кузен и я — при входе в юрту, не осмеливаясь двинуться вглубь. Толстая молодая женщина спала спиной к нам, так что был виден лишь ее силуэт, укутанный в покрывало и напомнивший мне туши больных тюленей на песчаном берегу Балтики[40]. Кузен, хранивший молчание, не сводил с нее глаз, Амгаалан же тем временем почтительно расспрашивал старую тетю Гю — она даже не смотрела в его сторону, делая вид, что ищет что-то в выдвижном ящике, и отвечала односложно, ясно показывая, что ей не по душе ни его вопросы, ни ответы, которые согласилась дать. Он попросил повторить имена, которые молодая женщина перечисляла, когда была в трансе, так что я смог услышать их снова, и теперь они прозвучали более отчетливо, хотя старуха процедила их сквозь зубы, не отрывая глаз от барахла в ящике, — среди них имена Эженио. Евгений и даже Шошана. Всё это было невероятно. Перевод Амгаалана подтвердил то же самое и еще больше обескуражил меня. Потом он сказал старухе несколько слов, которые настолько заинтересовали ее, что она тут же повернулась, оставила свои поиски, подошла и уселась передо мной. Некоторое время она всматривалась в меня, затем задала вопрос, Амгаалан мне его перевел:

— Она спрашивает, как вас зовут.

Я назвался.

— Хочет, чтобы вы подтвердили, что вам знакомы имена, которые она процитировала.

Она произнесла имя Эженио, моего пропавшего друга, потом имя его друга, Евгения, который тоже пропал, а также имя некоей женщины, Шошаны.

Я подтвердил, Амгаалан перевел. Старуха продолжала созерцать меня своими мутными глазами. Имя Шошаны[41], кажется, заставило ее вздрогнуть. В ее изборожденном морщинами лице было что-то завораживающее. От нее пахло обугленной древесиной. И, немного, мочой. А может быть, так пахла сама юрта. Несколько долгих секунд прошли в полной тишине, если не считать раската грома вдали, говорившего, что гроза отступила. Наконец, тетя Гю, не сводя с меня глаз, произнесла две или три фразы с диковинными гортанными звуками и, словно мы никогда и не входили в ее юрту, продолжила рыться в глубинах своего сундука. Молодая толстуха на кровати рядом с ней так и не проснулась, но лежала теперь лицом в нашу сторону.

— Уходим, — позвал меня Амгаалан, — она больше ничего не скажет.

Но вполне хватит и того, что она уже поведала. Я знаю, куда вам теперь следует отправиться.

Мы вышли было за дверь, но вскоре вернулись за кузеном: он стоял в юрте как вкопанный и, повернув к Амгаалану лицо с выпученными глазами, молча показывал пальцем на спящую молодую женщину.

5. Обыкновенная мистика

— Он утверждает, что несколько недель назад видел ее во сне, — сказал мне Амгаалан, когда мы добрались до его юрты. — Вот почему он так сильно смутился.

Я раздумывал о другом — об имени Эженио, оглашенном или упомянутом в трансе ученицей шаманки здесь, посреди трущобного «юртавиля», так далеко от его родных мест. А вместе с тем, выглядело ото довольно естественно, хотя всякое рациональное объяснение этой загадки от меня, мягко говоря, ускользало.

— Ну что ж, бывает, значит, здесь и такое, — машинально сказал я вслух.

— Здесь такое случается не чаще, чем у вас там на Западе, — холодно возразил Амгаалан. Вид у него был раздосадованный.

Перед тем, как мы покинули юрту тети Гю, кузен задал Амгаалану какой-то вопрос, тот его перевел, и старуха молча кивнула в знак согласия, при этом даже не взглянула в нашу сторону: наше присутствие явно утомило ее.

— О чем это он спросил? — шепнул я, когда мы выходили.

— Он хотел узнать, не зовут ли, случайно, эту уснувшую женщину Пагмаджав, — ответил Амгаалан, немного взволнованный.

— И что же? — попросил я продолжить.

— Оказалось, так и есть. А ведь они не могли быть знакомы.

«Сон в руку, — подумал я. — Такое бывает, каждый может подтвердить. Вещие сны случались даже у меня. Так что в этом совпадении нет ничего сногсшибательного».

Мы снова выпили соленого чаю[42]. Я ждал, когда Амгаалан поведает, что ему сообщила старая тетя Гю с мутными глазами. Китайский кузен молча думал о своем.

— Она знакома с вашим другом, — бросил он неожиданно.

— Как вы сказали?

— Она говорит, что знает вашего друга — того, что пропал. Они где-то встречались. Говорит, вам нужно поехать в поселок Дойна-Баруул и спросить там, где в настоящее время стоят юрты семьи Ойгурбаалат. Там живет мальчишка по имени Шамлаян, и вам следует поговорить с ним. Вот и всё, что она сказала. Хотя нет, — добавил он, — тетя Гю еще подтвердила то, о чем упомянула в отключке ее кузина: того русского, Смоленко, уже нет в живых.

Китайский кузен вдруг оторвал голову от своей пиалы и задал Амгаалану какой-то вопрос. Они обменялись короткими репликами. Я не стал просить пояснений, подумав, что и так уже выгляжу слишком любопытным.

— А это далеко отсюда? — спросил я, когда разговор двух кузенов угас.

— О чём вы?

— О том поселке.

— Нет, не слишком. Примерно, пять дней на машине. Это если на полноприводной. Думаете поехать туда?

Я показал выражением лица, будто еще сомневаюсь, но это была беглая маска: в глубине души я уже принял решение.

— Да, конечно.

— Вот как. В таком случае, вы могли бы взять с собой Ванлиня, — сказал Амгаалан, пригубив свой чай. — Ему тоже туда надо.

— А кто это?

— Мой кузен, вот этот, — кивнул он подбородком, — Чэнь Ванлинь. Он хотел бы поехать с вами. Говорит, имел дело во сне с кем-то по имени Шамлаян и очень хочет повидать его вживую.

Мне показалось, это уже чересчур. Но почему бы нет? Всё тут было пропитано повседневной мистикой, пусть же так и продолжается. Я согласился, Амгаалан перевел это кузену, и мы с ним пожали друг другу руки. Вид у него был чрезвычайно довольный. Симпатичный он всё-таки парень.

— Послушайте, — сказал я Амгаалану, — я понимаю, вы здесь ни при чем, но должен сказать, что эта история с именами… как бы выразиться… немного нервирует. Мы ведь с вами не были знакомы, я пришел к вам потому, что на клочке бумаги, забытом на столе, было написано ваше имя — рядом с именем русского, с которым вы мельком встречались, и именем англичанки, с которой вы не знакомы, а записал их мой друг, тоже вам не знакомый. Ладно. Затем вы приглашаете меня посмотреть на транс шаманки, и она вдруг