#Мы никогда не знаем… - Ирина Борисовна Оганова

Сергею отказать не сложилось, влез как спрут в её жизнь. Всё контролировал – когда пришла, когда ушла. Ревнивый был до одури, если ещё и порошок, так вообще в зверя превращался, руку, правда, не поднимал, но орал истерично и пистолетом крутил у виска. Соня не боялась, знала, не посмеет, но ненавидела искренне и честно, желая ему провалиться ко всем чертям подальше от неё, хоть так далеко, откуда уже не возвращаются. Вся бандитская братва знала: Соня – Серёгина баба, и близко к её бизнесу не подходила.

Целый год пришлось жить в диком кошмаре. Никакие подарки, которые Сергей с остервенением таскал каждый день, не приносили радости. Шубы, цацки, каких Сонька за всю свою жизнь не видывала, давали облегчение лишь на некоторое время, и за год такой жизни она растрепала все свои жизненные силы, даже пить понемногу стала, чтобы как-то забыться от душащей несвободы. Поехать к Ленке или к Анюте не могло быть и речи.

– Так и хочешь свалить, чтобы с мужиками накувыркаться! Хрен ты куда поедешь!

Соня часто маялась в его квартире, когда он насильно заставлял до утра оставаться, – объясняй не объясняй, что домой надо. Сколько раз пыталась среди ночи свалить – всё равно вернёт, и только крику больше. Запирать двери на ключ стал, особое удовольствие, видно, получал от её бесправности. С головой точно проблемы были, или от комплексов всё.

Наталья Сергеевна молчала, что по такому случаю скажешь?

Рассказывать своим подругам, в каком аду оказалась, не хотелось.

Стыдно, да поймут ли? Если не поймут, что тереть… Это у них там цивилизованный мир, свобода человека превыше всего.

Как-то уговорила отпустить к Лене в Италию. Столько доводов привела, ласковая целую неделю ходила, аж тошнота подступала. Снизошёл ввиду особых обстоятельств. Билет взял в бизнес-класс. Соня впервые летела с таким комфортом: и вино приличное наливали, и стойка отдельная для регистрации, и сиденья удобные, кормили как в приличном ресторане. Компания зарубежная, «АлИталия». Выпила бокал, второй и тихо заревела.

Может, ну его – бороться? Не справиться с Сергеем, тупое животное дрессировке не поддаётся. Вон в какую крутую телку превратилась, все, кто морду воротил, теперь в друзья лезут. Продажный мир! И Ольги что-то давно не было в Питере. Зовёт постоянно в гости. Так навестить хотелось, и Лизоньку с собой можно взять. Прыгнул в машину, пару часов – и уже в Финляндии… Одну не отпустит, а с ним ехать одна морока, увидят его и в обморок попадают, особенно Сеппо. Сергея ни с кем не спутаешь, чистый бандюган, и мат через слово. Они в курсе, что в Питере творится, дико им, одни убийства в новостях по телеку. Влияние делят гангстеры питерские!

Соня достала зеркальце из новой сумочки Chanel – Серёга подогнал, какого-то бизнесмена, что под ним ходил, напряг в Париже раскошелиться. Сам за рубеж не любил, жутко комплексовал. Здесь король, а там как был босяк тамбовский, так им и остался. Вечно по церквям да монастырям мотался, дань раздавал за грехи свои кровавые. Ведь исповедовался, поди. И как у него, у душегуба, деньги брали? Может, всё равно какие, принёс – и спасибо! Там уже, на небесах, разбираться будут, что к чему.

Соня сильно верующей не была, но Бога признавала как некую вселенскую справедливость. Вот зачем ей Сергея послали, за какие такие грехи, или испытание, может? Соскочить бы от него, так шансов ноль. И что так прицепился? Баб мало?

Странно, что Лизка его признавала. Придёт, так несётся к нему со всех ног. Понятно, подарками заваливал и подолгу сидел с ней, каракули малевал, или из «Лего» что-то строил. В такие моменты он даже не казался отвратительным, и доброта на лице проступала. Детей любил, может, у самого детства не было – мать алкоголичка, отец по тюрьмам всю жизнь. Он, правда, не сильно распространялся – так, под настроение что-нибудь ляпнет. Не любил эту правду, слишком больная, наверно. С другой стороны, гены никто не отменял. Соня была уверена, не надо искать в нём крупицы доброго и особенно оправдания всем его делишкам темным.

Больше всего боялась залететь. Предохраняться запрещал, однажды нашёл таблетки противозачаточные, так чуть по морде не дал. Соня поняла: следующий раз точно не сдержится.

Видно, и отпустил в Италию, что второй месяц шёл, и Соня убедила: самый безопасный срок, потом когда слетает! Разрешил, конечно, от радости, детей хотел невыносимо, сказал, если девка будет, следом парня рожать заставит, одно утешало – пока замуж не тащил, и жила она как-никак отдельно от него. Родится ребёнок – заставит вместе жить.

Господи, ещё и родить надо, и выносить! Только бы не девочка, в него пойдёт, чистая уродина будет. А если парень, так такой же ублюдок, как папаша?

Ей хотелось сбежать куда подальше и выскоблить без остатка это существо, поселившееся в глубине её тела. Порой наступало раскаяние – срок будет побольше, и придёт осознание, что это просто ребёнок и часть её и нет в этом его вины.

Лене ничего о ребёнке не сказала. До неё доходили слухи, что Соня живёт с каким-то бандюганом. Сонька не отрицала, но и в подробности не пускалась.

– Живу и живу, по-другому не получилось.

Лена пожала плечами:

– Твоё дело, живи с кем хочешь. Только чем все это закончится? Странная ты стала, пришибленная. Видно, не все так складно у тебя с ним. Про то, любишь или нет, даже спрашивать не стану, и так все на морде написано, когда о нем разговор заходит. Все у тебя не как у людей!

– Ну как есть, Лен. Не все такие разумные, как ты. Вот ты счастлива?

– Я? – Ленка удивлённо уставилась на Соню, как будто этот вопрос никогда не стоял перед ней или она никогда не задумывалась о собственном счастье. – Наверно, да! Во всяком случае, я на своём месте, и все меня устраивает.

Она засмеялась.

– Узнаем по итогу. Мамы не хватает. Вот жила она и жила – как само собой разумеющееся, хоть здесь, хоть в Питере, да хоть на краю земли. Не стало – и страшно не хватает её, словно ухватиться не за кого. Странное чувство беспомощности. Знаешь, многие вещи кажутся вечными. Вот как мама. Раз –