Монгольский след - Кристиан Гарсен
Монгольский след читать книгу онлайн
Центральный сюжет этой книги — поиски пропавших где-то в бескрайней Монголии французского журналиста и геолога из России. Искать их довелось на нескольких этажах реальности, привлекая на помощь в том числе не совсем обычных свидетелей: китайца, способного управлять сновидениями, монгольскую шаманку, отправляющуюся иногда в странствия по соседним мирам, о которых после выхода из транса она тут же забывает, девушку-сибирячку, способную заглянуть краем глаза в невидимое, старую ведьму в различных обличьях, озерного духа с лисьей мордочкой, а также кобылиц, орла и волка.
На повседневном уровне реальности, отраженном сурово, а порой и гротескно, действие разворачивается в Улан-Баторе, Пекине, на восточном берегу Байкала, в монгольских степях и горах. Русскоязычному читателю «Монгольский след» может напомнить мистические романы Виктора Пелевина — (особенно «Священную книгу оборотня») — но тут ни капли постсоветского цинизма.
Повествование ведется со множества равнозначных точек зрения, от имени нескольких героев, причем едва ли возможно установить их точное число. Многослойный роман о современной жизни и магии в «странах третьего мира» — тридевятом царстве, тридесятом государстве.
Пагмаджав откинула свою смешную толстую голову назад, выставив вперед подбородок, и что-то пробормотала с полузакрытыми глазами.
«Мне кажется, она отлучилась и вернулась, тетя Гю».
Тетя Гю от неожиданности вздрогнула и оцепенела, потом задрала нос, как если бы это помогало ей лучше чуять, и покрутила головой, присматриваясь своими белыми глазами ко множеству невидимых точек над собой.
«А ты-то кто такой? Маленький кузен? Но я тебя, насколько помню, еще не звала».
«Мне показалось, звала, тетя Гю. Но я мог и ошибиться. Тогда извини».
Пагмаджав тем временем продолжала бормотать, покачивая головой.
«Гм… Допустим, — сказала тетя Гю, снова свесив нос в выдвижной ящик. — Кстати, раз уж ты здесь… Не подскажешь, куда подевалась моя трубка?»
И тут она нащупала кончиками пальцев чубук, зажатый между коробкой с канцтоварами и пачкой старых фотографий, крякнула от удовольствия и победно вскинула руку над головой, затем задвинула ящик, подошла к Пагмаджав и, наклонившись, всмотрелась в ее лицо.
«Старая я дура, а ты был прав, она возвращается! Никогда такого не видела… Как она сумела отлучиться? И когда? Она же говорила со мной минуту назад! Сказала, что она кузина твоей матери».
«Это правда, тетя Гю. Толстуха — моя родственница. У меня есть и тощий родственник, его зовут Пуцонг».
Тетя Гю кивнула головой и набила свою трубку едким бурым табаком.
«Вы действительно необычные люди, — сказала она, присев и пару раз затянувшись. — Я уже перестала понимать молодежь. Все правила перестали существовать. Ты являешься раньше, чем я тебя призываю, она внезапно выходит и возвращается, причем безо всякой подготовки, и занимает это всего десяток секунд».
Она сделала более глубокую затяжку, чем прежде.
«А мне теперь остается разве что исчезнуть, — вздохнула она. — Ну кому еще нужна старая карга вроде меня?..»
Я, конечно, почувствовал себя должным подумать в тете Гю о чем-нибудь таком, что извинило бы меня и, возможно, Пагмаджав тоже, но мне этого не удалось, потому что она не принимала меня. Она скиталась и зарослях мыслей, полных горечи, среди которых для меня не было места. Спустя несколько минут она все же очнулась от тягостных размышлений.
«Ладно, — сказала она, вздохнув, — приступим…»
Пагмаджав выглядела все так же. Тетя Гю окропила пол, достала обычные инструменты, вложила ей в руки свое темное зеркало, украшенное хохолками белых цапель и косточками цыплят, накинула ей на плечи мантию из собольих хвостов, на голову ей надела свой многоцветный колпак — довольно комичный, о чем я постарался думать не слишком громко — и насильно вставила между ее толстых губ свою трубку. Затем ударила в барабан.
«Тебя долго не было, Пагмаджав?»
«Ты снова здесь, москит? Что я сама могу знать об этом? Нет, не очень долго, не больше нескольких часов. Ты ведь тоже уходил со мной?»
«Тебе же известно, Пагмаджав: я был здесь и не здесь. А по-настоящему и сам не знаю».
«Что вы там лепечете, вы оба? Лучше сосредоточься на том, что ты должна мне передать, девочка моя. Где ты была? У Сюргюндю, так ведь? Долго ты у нее гостила?»
«Не очень долго, тетя Гю, — монотонно пробормотала Пагмаджав, не переставая покачивать вверх-вниз головой и не открывая глаз. Не больше нескольких часов. Я слышала, как вы мне пару раз что-то сказали, прежде чем меня проглотил Барюк. Помню, назвали меня красавицей».
«Ты же знаешь, Пагмаджав, это была я и не я. Несколько часов, значит. И что она поручила передать?»
«Имена, тетя Гю. Имена, которые я должна сообщить вам через декламацию в дыму. А еще… я хотела бы снова послушать ту музыку, с концертом китайских кошек, пожалуйста».
15
«Нужно было действовать быстро, тетя Гю, — продолжила Пагмаджав слабеющим голосом, — вот Сюргюндю и отправила меня к вам. Потому что как раз от вашей юрты необходимые расстояния будут наименее огромными».
«Разумеется, от меня все пути короче, — подумала тетя Гю достаточно тихо, чтобы не перебивать. — Будто я сама не знаю. Зачем же тогда она мне это сказала?»
«Наверное, это она для меня уточнила, — предположил я, подумав гем же шушукающим тоном».
«Гм», — подумала тетя Гю.
Пагмаджав говорила в зеркало и в том же ритме взмахивала пучком перьев в другой руке.
«Это потому, что отправилась я отсюда, мне удалось прибыть к Сюргюндю достаточно быстро, чтобы смогла потом заглянуть в жуткие глубины и послушать звериные речи. Иначе у меня не получилось бы. Вот для чего я выбралась в город, для чего меня обосцали и для чего вы, тетя Гю, за меня вступились. Сюргюндю предвидела все это, потому что Сюргюндю умеет предвидеть. Но нельзя ли мне снова послушать кошачью музыку?»
«Опять она про эту музыку, уже похоже на одержимость, — мысленно прошептала тетя Гю. — И что это она в ней нашла?»
— Ладно, — вздохнула она, с трудом поднимаясь, — схожу разведаю к соседу.
Пагмаджав умолкла, продолжая слегка покачивать головой с полузакрытыми глазами: было видно, что готова говорить, но чего-то ждет — вероятно, той музыки, что понадобилась ей по таинственной причине, которую ни тетя Гю, ни я сам не смогли бы истолковать, — впрочем, у меня-то в любом случае не было привычки глубоко копать.
Тетя Гю прочистила горло и вышла. Небо к тому времени уже проленилось. Миновала четырех куриц, переступила через пованивающий ручеек с фиолетовыми разводами, прошла рядом с тазиком, где в чистой воде безнадежно барахтался скарабей, и пару задремавших собак. Ближайшая соседняя юрта была серой от грязи и копоти. Изнутри невнятно звучали чьи-то голоса. Она распахнула дверь, пригнулась и вошла.
— Сайн байн-нуу, Амгаалан! — поздоровалась она своим низким хриплым голосом. — Не мог бы ли ты снова прокрутить твои забавные китайские мелодии?
Хозяин юрты, видимо, не был готов к такой просьбе. Амгаалан недоуменно покачал головой и предложил соседке присесть. Перед ним уже сидел на табурете другой гость — европеец, который, похоже, не понимал монгольского языка. Тетя Гю сделала вид, что не заметила его присутствия.
— Эти «забавные мелодии» на самом деле — очень красивые оперы[31], тетя Гю. Выбирай на свой вкус: могу поставить (он кивнул на кассетный магнитофон) «Историю прачки», «Пару копыт», «Дворец долголетия», «Поле с чарующим ароматом», «Веер из цветков персика» или «Пионовый павильон».
Амгаалан говорил с ней очень солидно и, в то же время, с большой мягкостью.
— Поставь, пожалуй, еще раз ту, что слушал последней, — сказала тетя Гю, подчеркнув выражением лица свое абсолютное равнодушие ко всему этому.
— Угощайся, —
