Русский книжный в Будапеште. Мечты и бизнес под одной крышей - Сомору Орши

в новый год совсем другим человеком. Не забыть бы сборники сказок, обязательно добавить Андерсена и побольше волшебных новогодних котиков… Еще через пару дней сюжеты из ознакомительных фрагментов слились воедино и я отчаянно схватилась за старого доброго Терри Пратчетта в надежде отвлечься. Но и он подвел меня своим Санта-Хрякусом!

В Будапеште праздничное время начинается с середины декабря, ведь католическое Рождество наступает раньше. В книжном пространстве постепенно появилась мишура, обвивая полки, а я несколько часов боролась с гирляндами, сначала запутав себя, а потом все вокруг. Рука постепенно восстанавливалась, из колонки лились праздничные мелодии, пахло чаем с корицей. В воздухе витало хорошее настроение, хотя я переживала из-за книг, которые уже начали поступать. Большая закупка — это большое вложение, и всю свою прибыль я поставила на праздничные издания, но совершенно не была уверена, что угадала с интересом читателей. Особенно меня смущала книга о Щелкунчике — невероятно красивая, с рисунками на каждой странице и настолько же невероятно дорогая. Она лежала на деревянном столике, что служил островком раскладки, и Щелкунчик с обложки хитро на меня поглядывал.

— Не продашь, не продашь, прогоришь! — Я почти слышала его ехидный голос.

Как же он меня обманывал, этот коварный маленький герой. «Щелкунчика» следовало закупать даже не в два, а в три раза больше: он исчез практически моментально. И здесь был мой недочет: стоило внимательней следить за культурной жизнью Будапешта. Оказывается, у русскоязычного сообщества есть целая традиция к Новому году — правдами и неправдами попасть на балет «Щелкунчик». Дают представление всегда к праздникам, а билеты начинают выкупать еще летом. Щелкунчикомания захватывает и взрослых, и детей, люди приезжают из других городов, а где балет, там и интерес к самой книге. В декабре мои личные сообщения полнились вопросами, не смогу ли я привезти еще такую.

Не смогу. Поезд уехал, таможня перегружена. Что ж, это будет мне наукой.

К праздникам же запросы на конкретные книги множились. И здесь возникает определенная проблема: раз какую-то книгу ищут, сразу же вспыхивает желание ее заказать. Но будем честны, не всегда спустя полтора месяца люди захотят ее выкупить, а обратно мне ее уже не вернуть. Смогу ли я продать то, что интересно одному человеку, кому-то другому? Далеко не факт. Часто приходится осаживать себя, задаваясь вопросом: а эта книга точно будет пользоваться спросом вдолгую? Как результат, растут тревожность и неуверенность в собственном вкусе, но тот факт, что книжное пространство продолжает жить, дает мне надежду. Из всего объема произведений я могу назвать не больше десятка книг, замерших на полках и до сих пор не нашедших своего читателя. Хороший результат.

Во многом это следствие моей писательской деятельности. Моя рукопись, которая однажды стала книгой, изначально публиковалась на литературной площадке в интернете. Такие площадки представляют собой что-то вроде социальной сети авторов, что подразумевает плотное общение. А там, где авторы плотно общаются, они неизбежно оценивают произведения друг друга. Я всегда пыталась быть объективной, участвуя в местных конкурсах и марафонах, и учила себя смотреть на текст, а не слушать личные предпочтения. С годами это переросло в умение отделять себя-читателя от себя-критика, что оказалось бесценным качеством для книжного пространства. Не все жанры мне нравятся, не все писатели мне симпатичны, но это не значит, что они плохи. Самое важное качество закупщика — влезть в шкуру читателя и представить, что будет интересно ему, а не тебе. Все начинается с визуального восприятия книги, ее стиля и захватывающего сюжета. Поэтому приходится часами читать ознакомительные фрагменты, перебирать анонсы и разбираться в отзывах, которые бывают очень коварны: например, излишне хвалебны или неоправданно критичны. Истина всегда где-то посередине, и, чтобы нащупать ее, нужно проанализировать много мнений на нескольких площадках. Так и складывается общее представление о книге.

Но есть и еще один навык, который бесконечно мне помогает. Дело в том, что любой юрист с первого курса учится двум фундаментальным вещам: находить информацию и запоминать огромный ее объем. Выучить наизусть законы не только невозможно, но и глупо, потому что они постоянно дополняются и изменяются. Но держать в голове структуру права и его механизмы, а также ориентироваться в его теории — навык необходимый. Если ты умеешь мысленно жонглировать законами из различных сфер — от административного до международного регулирования, — мозг смиряется с необходимостью постоянно что-то запоминать. А без этого, дорогой читатель, невозможно рекомендовать книги, потому что не все на полках ты способен прочитать, но сюжет каждой должен знать, чтобы предложить заинтересованному гостю.

Особенно остро это чувствуется в праздничное время, когда спрос достигает пика. Ты говоришь, говоришь и говоришь, перебираешь детские издания, рассуждаешь с гостями о жанрах, скользишь по тонкой грани между триллером и детективом, между психологической и поддерживающей литературой. Посоветуешь неподходящую книгу — доверие к тебе потеряется. Конечно, кому-то мой выбор не нравился, но в этом ты не можешь дать гарантию — ты в силах их только направить. И все праздничное время для меня было наполнено рекомендациями и общением.

Сложнее всего знакомить гостей с новыми авторами любого жанра: читатели осторожны и, к сожалению, обычно ориентированы на западного писателя. В этом они схожи с издателями, которые стараются найти проверенную и стоящую историю. Предоставить слово новым авторам трудно, а убедить людей в том, что текст заслуживает внимания, — еще труднее.

Чтобы книготорговцу было совсем неудобно, законодательство придумало заворачивать издания в пленки, от чего у меня иногда сводит зубы. Открыть книгу в магазине невозможно, из-за чего привлекать внимание остается только оформлением и крошечной аннотацией. Особенно страдают от этого фантастика и фэнтези, где автор непременно чуть увлекается в описании какой-нибудь жестокости — и мгновенно получает возрастное ограничение. В такие моменты я вспоминаю Раскольникова, Муму и несчастного Бима из школьной программы и не понимаю задумку защитников. Приходится рассказывать, но есть и гости, которые не особенно хотят общаться или считают, что под пленкой всенепременно скрывается эротика со сверхгрязными подробностями. Это утомляет. Согласно венгерскому законодательству, пленку можно было бы и снять, но я настоятельно рекомендую любому предпринимателю, связанному с международной торговлей, соблюдать законодательство обеих стран. Если вы цените ваши связи с каждой стороной, конечно.

К декабрю я уже могла сделать анализ предпочтений читателей Будапешта. К моему удивлению, вкусы у местной публики сильно отличались от отчетов издательств в России. Если дома абсолютным царем на рынке является нон-фикшен, то в Будапеште он занимает последние строки, чуть опережая историческую литературу — совершенно провальную с точки зрения читательского интереса. Чуть выше нерешительно расположились детективы и фантастика: преступления