Соло на швейной игле - Андрей Юрьев

Они присели на диванчик. Воспользовавшись моментом, Юра созвонился с Гоблином и Лемехом. Все уже были на местах.

Через несколько томительных минут на лестнице зазвучали быстрые шаги, Заха и Юра вскочили. Иначе нельзя. Перед Сарычем хотелось вытянуться в струнку да еще и каблуками прищелкнуть. Было в нем что-то аристократическое, от белого офицера. Усы топорщились аккуратной щеточкой под длинным тонким носом, который немного портило то, что он чересчур скоро и неожиданно встречался с переносицей. Его глаза неопределенного цвета с неизменным прищуром не предвещали ничего хорошего. Массивный подбородок Сарыча заканчивался ямочкой, а небольшие ладные уши были тесно прижаты к лысому черепу. Сарыч говорил, не раскрывая рта, и могло показаться, что говорит кто-то другой, спрятавшийся за его спиной. Это многих сбивало с толку, особенно тех, кто встречался с ним впервые. Голос у него не был громким, но Сарыч так четко артикулировал и так ясно произносил каждое слово, что они звучали как набат. Как бы далеко от него ты ни находился, все было слышно. Он не жестикулировал, обычно держа руки за спиной. На вид Сарычу было лет сорок пять, но говорили, что ему далеко за пятьдесят. У него были сильные руки с большими ладонями и чуткими музыкальными пальцами. Роста он был среднего, но казался выше. Этим вечером Сарыч надел щегольского вида серый костюм, на ногах блестели лакированные коричневые туфли. Он спускался по лестнице многозначительно, как император к своей свите. На последней ступеньке Сарыч заметил вытянувшихся у дивана Заху и Юру и коротко кивнул каждому:

– Константин, Юрий. Добрый вечер!

– Здравствуйте, Виктор Давыдович!

– Все готово?

Ответил Заха:

– Да, Виктор Давыдович. Люди Гоблина за воротами, Лемех уже выехал на стрелку.

– Что ж, поедем и мы?

Сарыч неторопливо снял с вешалки пальто и, отвергнув попытку Юры помочь, надел, застегнув на все пуговицы.

Юра вышел на улицу первым, за ним Сарыч, последним Заха. Дверь с чавкающим звуком заперлась за ними. Заха открыл заднюю дверь «Рейндж-Ровера», Сарыч забрался в салон. Хлопнули замки, машина заурчала и, шурша колесами, покатила по дорожке. За воротами ждал серебристый «Лэнд-Крузер-Прадо» с Гоблином и четырьмя его людьми. Они двинулись следом, чуть позади, держа плотную дистанцию. Юра вел спокойно и уверенно, а Заха на соседнем кресле все никак не мог удобно устроиться. Ему было неуютно. Тишина, повисшая в салоне, вопила от напряжения. В присутствии Сарыча никто не чувствовал себя до конца расслабленным. Вместе с ароматом дорогого одеколона рядом с ним всегда витал страх.

Никто не мог сказать толком, откуда взялся этот человек. Он появился в Бердске в конце девяностых словно из ниоткуда и стремительно взлетел по бандитской карьерной лестнице в элиту. Одни говорили, что он приехал из Питера, другие – что он один из вернувшихся в перестройку эмигрантов во втором поколении. У него было несколько паспортов, включая три заграничных, и для каждого была своя история.

Юра повел машину через центр. За рулем он был на своем месте. Даже выражение лица изменилось. Расправил насупленные брови, физиономия расслабилась, даже помолодела. Пару раз он, словно проверяя Гоблина, стремительно ускорялся на прямом отрезке дороги, а потом гасил скорость. Но тот был начеку. Не отставал, словно привязанный.

Сарыч молча смотрел в окно на пролетающий мимо Бердск – деревянные халупы с одной стороны дороги, жилые многоэтажки с другой. Пару раз Захе показалось, что сзади раздался тяжелый вздох, но он не поставил бы на это деньги. Они пронеслись по Красноармейской, где разве что гуси по дороге не ходили, ушли вправо на Советскую с таким же деревенским колоритом, повернули налево на Свердлова и, оставляя центр Бердска слева, выехали на Островского, мимо ЦУМа с намалеванными на стенах непристойностями. Подвеска мягко ухала на выбоинах и ямах, которые Юре не удавалось объезжать при всем его умении. Дороги в Бердске оставляли желать лучшего.

Они выехали на развязку Вокзальной с Барнаульской, там, где торчали бетонные разделительные заборчики, как гнилые лошадиные зубы, и понеслись по дороге к Искитиму. На обочине цыганскими кибитками толпились вагончики ремонтных мастерских, шиномонтажа и мелких закусочных.

– Подъезжаем, – сказал Юра.

– Время? – спросил Сарыч.

– Без восьми десять.

– Езжай медленно, и будьте начеку.

Юра сбавил ход. Заха достал из бардачка пистолет и положил в карман куртки. Вдали над пустыми ветками низкие грозовые тучи озарились вспышкой молнии. Через секунду раздался долгий трескучий грохот.

– Только дождя и не хватало, – проворчал Заха.

Справа показалась плоская желтая коробка торгового центра «Колорлон» – чересчур яркие буквы на крыше слепили глаза. За ним одиноко чадила, смешивая дым с низкими облаками, кирпичная труба котельной. На огромной, тускло освещенной парковке, прилегающей к дороге, дремали хаотично разбросанные грузовики. Торговый центр уже час как закрылся. На свободном пятачке, недалеко от въезда, блестел белый «Форд-Эксплорер» Лемеха.

– Лемех уже здесь, – о тметил Заха. – А вот Додика не видать.

– Будет, – сказал Сарыч, – этот бывший мент пунктуален как немецкая шлюха.

Они въехали и припарковались возле «форда» Лемеха так, что обе машины смотрели в сторону выезда. Гоблинский «Прадо» встал рядом. Теперь машину Сарыча с обеих сторон прикрывали, как щитами, автомобили.

Сарыч поднял руку и движением ладони приказал всем выйти. Его окружили плотным кольцом. На улице ощутимо похолодало. Днем под солнцем воздух прогрелся до семи градусов, к вечеру его сдуло леденящим ветром. Собирался дождь.

– Здорово, пацаны! – сказал Сарыч, как обычно, не шевеля губами.

– Здравствуйте, Виктор Давыдыч, – вразнобой пролетело по кругу.

Сарыч обвел всех долгим взглядом. Сказал тихо:

– Мы приехали сюда, чтобы отстоять наше по праву. Когда Додик со своими шакалами приедут, говорить буду я. Но настанет момент, и вы его не пропустите, это я гарантирую, когда вам тоже придется сказать свое слово. Будьте готовы, – Сарыч похрустел шеей, как боксер перед боем, – это все.

Он еще секунду постоял молча, глядя поверх голов, а потом сел в машину. Сквозь тонированное стекло был виден его неподвижный силуэт. Братва медленно разошлась. Кто-то залез обратно в машину, кто-то закурил, пряча огонек от ветра. Тут и там завязалась обычная беседа людей, давно не видевших друг друга.

С первыми каплями дождя, барабанной дробью застучавшего по капотам, на парковку въехали две тяжелые машины – шестисотый серый «мерседес» и вишневого цвета пикап «Додж-Рэм» размером с автобус. Припарковались напротив. За тонированными стеклами непроницаемая темнота.

Несколько мгновений ничего не происходило, затем двери открылись, и из обеих машин шустро выбрались восемь коротко стриженных человек. Как братья. Или агенты из фильма «Матрица». Последним вывалился сам Додик.

Додонов