Синдром неизвестности. Рассказы - Евгений Александрович Шкловский

Решение было принято мгновенно. Быстро собравшись и достав из укрома всю имеющуюся наличность, поскольку наверняка придется раскошелиться, он завел свою старенькую, многократно ремонтированную, но не раз выручавшую «Ниву» и бросил на заднее сиденье кусок брезента.

В машину Клёпа полезла не очень охотно, Яше пришлось осторожно подсадить ее.

Поздний вечер уже был, на дороге темно, так что Яша старался сильно не гнать, еще не хватало попасть в аварию. Собака лежала спокойно, уткнув морду в лапы и прижав уши, казалось, она дремала.

Яков тоже немного успокоился. Это все равно что выполнять приказ. Взял под козырек и – вперед. Тут сам организм подбирается, мобилизуется, так сказать, Яков давно это заметил, еще в пору службы.

Клинику он нашел быстро. Небольшой кирпичный дом в два этажа. В трех окнах на первом горел свет. Потом он будет думать, что им с Клёпой крупно повезло: на месте оказались дежурный доктор – полная женщина с тихим приятным голосом, хирург – невысокого роста молодой мужчина в очках и анестезиолог, совсем молодая девчонка с рыжими огненными волосами. Только что закончилась их смена, и они уже собирались закрываться.

Приняли их очень доброжелательно: ах, какая красавица приехала и что же у такой красавицы не так? Однако, заметив гримасу напряжения в лице Якова, быстро взяли собаку на осмотр. Ну а дальше покачивания головой: ай-яй-яй, и где это псина так себя уделала, как ее угораздило, но ничего, и не такое латали, заживет как на собаке, еще что-то полушутливо-ободряющее.

Ну и все, увели Клёпу, которая еще оглянулась на него, как бы недоумевая, что происходит, а Яша со сжатым спазмом горлом отправился ждать в машину, чтобы зря не отсвечивать. И пока он там сидел, вернее, полулежал, чуть откинув сиденье, в голове вертелась единственная мысль: только бы все обошлось, только бы… и Клёпина морда перед глазами в то мгновение, когда она обернулась, и вроде как упрек ему, что устранился, отдал неведомо кому.

А может, и не было никакого упрека, и врачи у нее не вызвали недоверия – хорошая у них была аура, Яша это почувствовал. Хорошие доктора, приветливые. По себе знал, как это важно. И еще он думал, как теперь будет отчитываться перед хозяевами. Сам же виноват, не надо было отпускать собаку.

Домой они вернулись ближе к утру, Яков даже успел подремать в машине, так как докторша их не отпускала, пока Клёпа совсем не отойдет от наркоза, хотела держать под контролем, – лишнее свидетельство профессионализма и… доброй души. Напоследок еще сказала, что, если бы чуть выше пришлось, там, где вена или что-то там связанное с веной, он не запомнил, могло быть гораздо хуже. Что такое хуже – это Яша сообразил.

Обошлось, Бог миловал.

Ну и урок он усвоил. Пусть уж собака гуляет на поводке, чем устраивает такое себе и ему. После контузии и смерти жены все давалось с нервами, так что он старался во всех случаях сохранять спокойствие, будто это все не с ним происходит, а с кем-то другим. Иногда удавалось, иногда нет, но в общем более или менее. Да, пусть лучше это будет не он, а кто-то, чтобы без пережитого. Без эмоций. Без стрессов. Без вопросов.

В субботу утром неожиданно позвонили хозяева Клёпы и сказали, что обстоятельства складываются так, что им предстоит еще одна срочная отлучка и не согласится ли Яша взять собаку на время их отсутствия, которое, правда, может затянуться неизвестно насколько. Не бесплатно, разумеется.

Такого поворота Яша, честно говоря, не ожидал. Приютить Клёпу на более долгий срок, тем более за деньги – это ли не подарок?

Не раздумывая, он дал согласие. И только потом сообразил, что ведь через какое-то время они все равно вернутся. А впрочем…

А впрочем, он привык жить, не заглядывая далеко вперед. Там будет видно.

Окликание

Ребенок всегда ребенок, даже если ему за сорок или за пятьдесят и вообще, если, конечно, родители доживут.

Сыну уже около сорока, а родители именно так его и воспринимали – как ребенка. Ну не буквально, и тем не менее. Он очень хорошо к ним относился, опекал, продукты привозил на дачу, если они жили там, помогал во всем, если нужно было его участие. На машине подвезти, отвезти, что-то отремонтировать, проконсультировать-посоветовать – в общем, что говорить, хороший сын, дай Бог всем такого.

Наведывался он, впрочем, не слишком часто, жил далековато, да и дел невпроворот, его риэлторская контора выжимала из сотрудников все соки, приходилось носиться по городу, даже и поздним вечером.

Но и если нечасто наведывался, тем приятнее повидаться, посидеть за столом, накормить, узнать что нового в его жизни.

Сын разведен, детей нет… Это, конечно, огорчало. Какие-то женщины появлялись, но не надолго, не мог найти свою вторую половину. Не раз затрагивали эту тему, но сын либо отмалчивался, либо говорил, что все это непросто и ему не хотелось бы еще раз ошибиться. С бывшей женой совсем не общался, да и жила она уже в другом городе, куда уехала с новым мужем. Может, так и лучше.

Отец любил посидеть с сыном за столом, бывало, и по чарке опрокинуть, если сын вдруг без машины, что, впрочем, случалось довольно редко. Или неожиданно оставался ночевать, и тогда они могли засидеться допоздна, чарка всегда располагает к разговорам. Больше, правда, говорил отец, после ста грамм он становился особенно разговорчивым, да и понятно: воспоминания в старости своего рода подведение итогов. Причем лучше помнится совсем далекое, чем недавнее, так оно, наверно, и было, потому что отец мог вспомнить какие-то столетней давности подробности. При этом не раз повторялся, если какое-то воспоминание было особенно дорого, а может, просто забывал, что уже говорил про это, – тоже, между прочим, старческое.

Сколько уже раз сын слышал, как он, будучи младенцем, начал ходить. Ему тогда еще и года, кажется, не было, если судить по рассказу отца. Мать этот эпизод тоже хорошо помнила и еще добавляла какие-то подробности, поскольку в тот момент была рядом.

А дело было так: отец вернулся вечером с работы, разделся и вошел в комнату, где находилась кроватка сына, какие обыкновенно делают для новорожденных, то есть с бортиками. Малыш с матерью как раз стояли возле нее, сын