Каменная сладость прощения - Лори Нелсон Спилман

маме, – жалость, сострадание, благодарность – обрушились на меня сейчас. С каждой милей пути я все больше убеждалась в правильности своего намерения. Мне необходимо встретиться с мамой. И она должна услышать, что я простила ее. В этом взвинченном состоянии мне будет не дождаться утра.

* * *

Кто на свете захочет пить вино, произведенное в Северном Мичигане? Но через каждые несколько миль мне попадается указатель на очередную винодельню. Я где-то читала о том, что климат полуострова Олд-Мишн идеально подходит для выращивания винограда. Но я не представляла масштабов всего этого. С другой стороны, чем еще людям здесь заниматься?

Поднявшись на вершину холма, я вижу его, озеро Мичиган. Оно безбрежное, как океан. Сбавляю скорость и любуюсь сверкающей синей водой. Но сегодня памятные мне песчаные пляжи заметены снегом, по берегу разбросаны огромные ледяные глыбы. Я опять вспоминаю, как мы едем на машине. Мама с Бобом сидят спереди и, завидев озеро, издают радостные вопли. Я сижу сзади и отказываюсь смотреть туда, куда указывает Боб.

– Смотри, Сестренка, вот оно. – Боб обращался ко мне, используя прозвище, которое я ненавидела. – Разве оно не прекрасно?

Хотя мне было любопытно, но я не смотрела. Не хотела доставить ему такое удовольствие. Это место не должно мне понравиться, а иначе моя решимость может ослабнуть. Тогда мне может понравиться и Боб, и папа ни за что меня не простит.

– Пойдешь со мной утром на рыбалку, Сестренка? Может, поймаешь окуня или двух. А то и сиг попадется. Сюзанна, поджаришь нам завтра на ужин рыбки? Нет ничего лучше сига из озера Мичиган.

Как обычно, я оставила его вопрос без ответа. Он действительно думает, что я встану в пять утра, чтобы порыбачить с ним? Отстань, придурок!

Интересно, что могло бы произойти тогда в лодке, вдали от берега? Мысль об этом заставляет меня содрогнуться.

Не знаю, когда это началось и что послужило причиной. Помню только, что незадолго до моего тринадцатилетия Боб начал вызывать у меня страх. В то лето, когда я увидела его впервые у нас дома, он мне даже нравился. Я стояла и смотрела, как он разбивает ломом шкафы нашей кухни. У него были загорелые мускулистые руки. Однажды утром он дал мне защитные очки и каску, назначив своим помощником. Я убирала после работы мусор и приносила ему чай со льдом, а в конце каждого дня он вручал мне хрустящую пятидолларовую купюру. В то время он называл меня Ханной. А начав встречаться с моей матерью, придумал мне прозвище Сестренка. К тому времени ни прозвище, ни лесть и похвалы не могли смягчить меня. Я была настроена решительно: он враг. И с подозрением относилась к каждому его слову, каждому жесту.

* * *

Въезжая в торговый район Харбор-Ков, я испытываю шок. Некогда сонная рыбацкая деревушка превратилась в шумный небольшой городок. По тротуарам прогуливаются хорошо одетые женщины в модных черных парках, с дизайнерскими сумками в руках. Я вижу интересно оформленные витрины, магазин «Эппл», арт-галерею, ресторан с доской у входа, на которой написано меню дня.

Городок похож на картинку. Передо мной налево сворачивает белый «бентли». Когда Харбор-Ков успел стать таким шикарным местом? Может ли моя мама позволить себе жить здесь?

Я изо всех сил сжимаю руль, мне становится немного не по себе. А что, если она здесь больше не живет? Что, если адрес из Интернета устарел? Что, если после всех этих лет я не сумею ее найти?

Меня вдруг осеняет. За три недели я проделала путь от полного равнодушия к матери и страха при мысли о встрече с ней до непреодолимого желания найти ее и простить. Но каким бы сильным ни было это желание, мне следует дождаться утра. Нельзя рисковать и наткнуться на Боба.

Глава 10

Проезжая через Харбор-Ков, я немного дергаюсь и нервничаю. Еду дальше на север по Пенинсула-драйв. Мне попадается с десяток указателей на винодельни, и я улыбаюсь, прочитав на одном из них «Мерло де ла Митен». Забавно. «Мерло из Варежки». Штат Варежек – одно из прозвищ штата Мичиган. Во всяком случае, здешние виноделы относятся к себе с юмором. Какого черта! Уже двадцать минут четвертого, и я мечтаю о бокале вина и чистой дамской комнате. Следуя указателям, я поднимаюсь по крутой подъездной дорожке и останавливаюсь у огромного старого амбара.

Выйдя из машины, я потягиваюсь и тут же вскрикиваю, увидев с вершины холма узкого полуострова ряды шпалер виноградников, припорошенных снегом. Чуть дальше голые вишневые деревья – они еще долго будут ожидать цветения – выстроились ровными рядами, как дети на школьной линейке. А вдали я замечаю воды озера Мичиган.

У меня урчит в животе, и я отрываюсь от ослепительного зрелища. Прохожу пустую парковку, думая, открыт ли ресторан вообще. Единственное, что я сегодня ела, – это маленький пакетик крекеров в самолете. Прибавляю шаг в предвкушении бокала вина и сэндвича.

Тяжелая деревянная дверь открывается со скрипом. Глаза не сразу привыкают к тускло освещенному помещению. Массивные дубовые стропила, подпирающие высокий потолок, подтверждают, что здесь когда-то был амбар. По периметру выстроились полки с бутылками вина, на столах – домашние крекеры, сырные палочки, причудливые штопоры и аэраторы для вина. На стойке возвышается старомодный кассовый аппарат, но из персонала никого не видно. Вероятно, владелец не боится ограбления.

– Эй! – кричу я и прохожу через арочный проем в другой зал.

В огромном камине, сложенном из плитняка, пылает огонь, обогревая пустынный зал. На деревянном полу расставлены круглые столы, но мое внимание привлекает подковообразный бар, сооруженный из деревянных бочонков для вина. Очевидно, я попала в зал для дегустации. Отлично, а как насчет бокала вина?

– Добрый день. – Из-за перегородки выходит мужчина, вытирая руки о фартук, заляпанный розовыми пятнами.

– Здравствуйте, – киваю я. – Вы открыты на ланч?

– Разумеется.

Я вижу перед собой высокого мужчину с копной непослушных темных волос, сорока с чем-то лет. Он радушно улыбается, словно искренне рад меня видеть. Догадываюсь, что это хозяин.

– Присаживайтесь. – Он машет рукой в сторону столов. – Постараемся найти для вас местечко.

Он улыбается, и я тоже не могу удержаться от смеха. У бедняги не идет бизнес, но, по крайней мере, он с юмором к этому относится.

– Хорошо, что приехала в затишье, – говорю я.

Обойдя столы и стулья, я выбираю кожаный барный табурет.

Он протягивает мне меню:

– Мы не закрываемся в межсезонье. С начала года до мая мы открыты только по выходным и особым случаям.

– О, извините. Я не поняла… – Я отодвигаю табурет, но