#Мы никогда не знаем… - Ирина Борисовна Оганова

– Сколько времени?

– Да какая уже разница!

– По-моему, я влип, и у меня будут проблемы… Ну как-нибудь разрулю. Ты давно не спишь?

– Не знаю!

– А что ты знаешь? – он засмеялся. – Помнишь, как меня зовут? Я – Виктор! А вы, по-моему, если не ошибаюсь, Соня? Приятно познакомиться!

– Не смешно! – Соня делала вид, что обижается. – Я твоя любовница! И тебе пора валить в семью, как я понимаю.

– Ты, оказывается, злюка! – Вики полез под одеяло, Соня отбивалась вполсилы. – Скажи ещё, что тебе плохо со мной?!

Вики смеялся от души, несмотря на то что по всей видимости, у него дома зрел большой скандал.

– Только любовники умеют любить! – он вскочил с кровати и потянулся всем телом, скидывая остатки сна. – А знаешь почему? Потому что они свободны! Любовь как компьютерная программа. Она одна! Только пользователи разные. Поэтому и любят все по-разному. И ещё любовь не бывает вечной. А знаешь почему? С точки зрения квантовой физики всё возникает не из хаоса. Наоборот, из упорядоченных систем всё движется к хаосу. Вот!

– И ты сам это придумал?

– Не-а! Это я передачу смотрел. Очень даже реалистично. Только я буду с тобой долго! Моя жизнь и так сплошной хаос, так что я к нему привык. И мне надо сейчас уходить от тебя. Фак! Зачем случается то, чего не хочется? Такой вопрос я задавал себе в детстве, стоя в синагоге. Вопрос по-прежнему актуальный, но теперь уже риторический!

Сонька смотрела на него, слегка прищурив глаза. Ей нравился его акцент, то, как он кривил свои пухло-детские губы. Ему бы учиться дальше, а не сидеть в родительском бизнесе. Башка явно светлая. Так нет, обложится детьми, Динкой и превратится в американского обывателя, ещё и брюшком обзаведётся в скором времени, таких тут полно по всей Америке, и ничего от золотого мальчика не останется! А всё оттого, что, скорее всего, его неспокойная маман давно всё решила за своего единственного сына – главное, чтобы всегда под боком был со всем своим выводком. Сонька никогда не будет вмешиваться в Лизкину жизнь и давить на нее! Направить – да. А лепить то, что ей удобно, никогда не будет!

Всю американскую неделю Соня не жила, она любила. Странно приятное состояние было сравнимо с потерей воли и разума, оно и радовало, и пугало, но она была ещё молода, и в свои тридцать с небольшим с трудом могла предположить, что её ждет. Конечно, она надеялась только на хорошее. Ну не могло это всё куда-то исчезнуть! Несправедливо! Порой вспоминала Автандила и невольно передёргивала плечами. Одна мысль, что он лезет со своим обожанием и пытается облапать волосатыми руками приводила к непреодолимому отвращению.

«Ну что я так к нему? – Соньке было стыдно. – Столько хорошего сделал, а я так, будто он в чём-то виноват?»

Вики ускользал к Соне при любой возможности, но ночевать больше не предлагал, видно, досталось прилично. Она не расспрашивала, и так всё понятно. Днём забирались в маленький неуютный мотель и куролесили по полной. Почему не в тот роскошный отель, Сонька даже не парилась. Он приезжал с пакетами разной вкусной всячины и бутылочкой хорошего вина. Соня возвращалась домой нагруженная. Анька радовалась.

– Ого, как здорово! В магазин ходить не надо. Это он тебе за секс продуктами отстёгивает? Дура, ты Сонь! Я бы обиделась! Мог бы и какое колечко с бизнеса притаранить.

– Твой и продукты особо не носит! Так что молчи! – Соня совсем не обижалась.

Аня добрая, не по злому умыслу, только ворчала, что толку от Соньки никакого, самой по фабрикам мотаться весь день приходилось, Соня раньше семи вечера не заявлялась. Придёт, еле языком ворочает.

– Ты что, мешки разгружала? Еле стоишь от усталости.

– Не! Это я от счастья так изматываюсь! Ань, а что потом будет? Ну скажи. Как думаешь?

– Не знаю. Что я, гадалка? Евреи своих жён с детьми не бросают! Это я точно знаю. Зря ты так в это ныряешь. Больно будет.

– А ты даже соврать не можешь! Подруга, тоже мне.

– А что врать? Легче станет?

– Да нет! Как вспомню Динку, дышать не могу. Мне кажется, он любит меня, Ань!

– Любит, любит! Они все любят. И тебя, и Динку, и детей любит. Только всех по-разному!

– Что злая такая?

– Венька уже два дня к телефону не подходит. Дружкам звонила. Вроде жив-здоров, говорят. Видно, тоже кого-нибудь типа тебя завёл. Любовь! Хотя вряд ли. Ты по московским понятиям старовата. Там, поди, какая-нибудь шпала с ногами от ушей лет восемнадцати. Вся Москва ими кишит. И откуда столько блядей развелось?

– Ань, так по деревням, сёлам и глубинке. Как вымахала до модельных параметров – всё, в Москву.

– А почему именно в Москву прутся?

– Где бабки, туда и лезут. Ты как маленькая.

– Нет, Веня ленивый и меня сильно любит. Зря я гоню на него.

Соня промолчала.

Пока сама всё не поймёт, говори не говори, обидится только.

В последний день Соня так и не дождалась звонка. Не позвонил и с утра.

«Может, случилось что?» – она не отходила от телефона, даже в туалет боялась отлучиться.

Перед вылетом набрала Наталью и не своим голосом предупредила – Авто не говорить, что вылетает, задерживается, мол, на пару дней. Пусть в Москве своей сидит.

Видеть не хочу, наговорю гадостей, потом жалеть буду.

В аэропорт ехали молча. Аня украдкой поглядывала на Соню и отводила взгляд. Молодец, не стала выяснять, что к чему. Только уже после прощания взглянула в уставшие Сонины глаза и громко для убедительности сказала:

– Видно, Динка что-то пронюхала! По-другому и быть не может.

– Динка, Динка! Жена она ему законная и мать его детей! И я тут нашлась умная, чужого мужика уводить. Ладно, проехали, как-нибудь переживу. Мог бы хоть позвонить, попрощаться. Да ну его!

Через неделю позвонила Аня.

– Сонь, Виктор приезжал. Такая история! Счета пришли, и там тот номер от отеля, где вы в первый раз были. Непонятно, почему так долго не приходил. А тут раз – и пришёл. Он и думать об этом забыл и счета не проверял. Динка всё поняла. И ругань была. Этот дурак не выдержал и всё как есть ей выпалил, что любит, что не может больше так! Собрал вещи и к матери. Там такой