Нарусэ собирается захватить мир - Мина Миядзима

– Жаль, что встречу выпускников отложили, – для поддержания разговора сказал я.

Масару ответил ожидаемой гримасой:

– Да, жаль.

Наш план отменился в конце марта. Уже в конце февраля стало понятно, что ситуация ухудшается, но еще оставалась оптимистичная надежда на то, что к лету все исправится. Однако видя, как разом отменяются занятия в школах и одно за другим – мероприятия, Масару решил перенести и нашу встречу.

– Эх, и почему все так сложилось?

Глядя на Масару, который с досадой обхватил голову руками, я не удержался. У меня вырвалось:

– Неужели ты так хотел всех собрать?

От встречи с одноклассниками ничья жизнь бы не изменилась, это было совершенно необязательное мероприятие, срочности у него тоже никакой не было.

Масару, совершенно не обидевшись, легко ответил:

– Хотел. Начальная школа – особое время. Когда поступаешь в старшие классы, в институт, количество людей, с которыми ты встречаешься, постепенно уменьшается, ведь так? И наоборот: в младших классах собираются люди, которые родились в один год недалеко друг от друга, поэтому можно познакомиться с кучей народу.

Да уж, такой талантливый адвокат, как Масару, и такой скромный офисный служащий, как я, вряд ли бы встретились и сошлись во взрослой жизни. В целом я понимал его, но при этом не мог не отметить, что сыновей он, заставив сдавать экзамены, отдал в начальную школу при своем университете.

– Когда мы в прошлом году встретились в «Сэйбу», а потом вместе посидели у меня в офисе, было ужасно весело. Мы все пошли разными путями, но, когда я почувствовал, что есть люди, с которыми мы понимаем друг друга, с которыми провели шесть лет вместе, у меня в горле словно комок встал. Я понял, что хочу и дальше сохранять эти отношения.

Пока я слушал излияния Масару, официант принес нам парфе.

– Спасибо за ожидание. Шоколадное парфе для вас?

Мягкое мороженое было полито шоколадным соусом и украшено клубникой, бананом и вафлями. Мои губы сами собой изогнулись в улыбке, и я сфотографировал все это, хоть мне и некому было отправлять снимок.

– Хотел сделать это, пока универмаг не закрыли.

Масару сидел с убитым видом, что никак не сочеталось с парфе. Я же, смакуя тающее на языке мороженое, ломал голову, что бы такого ободряющего ему сказать.

– Раз уж мы выкроили время, давай поищем тех, с кем так и не получилось связаться.

Мое предложение разогнало печаль Масару.

– Точно! Давай поищем как следует!

Я вздохнул с облегчением, глядя, как он зачерпывает полную ложку мороженого.

– В мессенджере, в группе выпускников, собралось уже человек сто, да?

– Ага. Еще примерно с двадцатью удалось связаться, а вот оставшиеся восемьдесят неизвестно где. К сожалению, Такуро я тоже не нашел.

Я в глубине души надеялся, что у адвоката есть какие-то особые возможности для поиска, но, видимо, это не так.

– «Фейсбук»[10] я более-менее просмотрел. Теперь займемся «Твиттером»?

– Там мало кто сидит под своим именем.

– Я вот под своим.

Мы доели парфе, расплатились и вышли из кафе.

– Ух и набил я пузо! – Масару погладил живот.

– Ты как дед говоришь!

В витрине кафе стояли яркие макеты вафель, парфе, сэндвичей, спагетти. В детстве нам покупали парфе только по особым случаям, и втроем, с братом и сестрой, мы вечно изнывали от радостного предвкушения выбора, что же заказать.

Среди арендаторов были такие, кто собирался переехать куда-нибудь неподалеку, но Millet должен был закрыться вместе с «Сэйбу-Оцу». Сердце вдруг кольнуло при мысли о том, что станет с этими макетами, когда кафе исчезнет, и я отвел глаза.

В августе «Широкий обзор» начал вести прямые эфиры из универмага для обратного отсчета. На электронном табло, которое показывали на экране, было написано: «До закрытия 29 дней». Рядом стояла девочка в форме «Сэйбу Лайонз» с мини-битой в руках – на вид ученица средней школы. Она расположилась в пределах видимости камеры – явно рассчитывала попасть на экраны. Я-то думал, что нынешние дети не интересуются телевидением, но, видимо, бывают и другие.

Эта девочка появлялась на экране каждый день. Я бездумно написал в «Твиттере»: «Сегодня в передаче опять видел девочку “Лайонз”».

Когда я закончил работу и заглянул в телефон, то заметил сообщение от Масару в мессенджере:

«Помнишь аккаунт “Такуро”, о котором мы говорили? Похоже, он смотрит “Широкий обзор” на “Бива-ТВ”. Его интересует универмаг – может, это и правда Такуро?»

«Такуро – распространенное имя. Может, оно даже не настоящее», – ответил я вяло, но сердце забилось сильнее, не могу отрицать. Масару прислал мне ссылку на твит.

«Я ему ответил, попробую покопаться».

«Ты же не знаешь, что это за человек. Не стоит».

«Если он не имеет к нам отношения, проигнорирует. Но мне почему-то кажется, что он недалеко от нас».

Я некоторое время подумал, но отвечать не стал и вернулся на главный экран смартфона. На иконке «Твиттера» висело редкое красное оповещение о сообщении.

«Меня зовут Масару Ёсиминэ, я учился в начальной школе Бамба в городе Оцу. Хотел задать вам личный вопрос, поэтому зафолловил вас. Можно попросить вас отправить мне личное сообщение?»

Я поставил смартфон в спящий режим, положил телефон на клавиатуру и уставился в потолок.

«Такуро» – это юзернейм, который я использую в “Твиттере”».

Когда я создавал аккаунт, то не захотел регистрироваться под настоящим именем и ввел «Такуро» – то, что первым пришло в голову. На юзерпик поставил фотографию неба, которую сделал тут же.

После того как этот аккаунт обнаружили Айдзава и Масару, я стал постить твиты осторожнее, избегая использовать имена собственные. За последнее время я написал: «Обожаю удаленку» и «В магазинах появились маски» – то, что мог бы написать любой офисный служащий. Я не писал про «Широкий обзор» или про «Сэйбу-Оцу» – кто бы мог подумать, что Масару зацепится за ключевые слова «девочка “Лайонз”»?

Я снова взял в руки смартфон и задумался, глядя на сообщение Масару, что ему ответить. Пожалуй, лучше сделать вид, что я ничего не понял, чем признаться, кто такой на самом деле «Такуро».

«Здравствуйте. Что вы хотели?»

Решившись, я отправил сообщение. Если бы это был настоящий Такуро, велика вероятность того, что он среагировал бы на «Масару Ёсиминэ». На этом месте Масару должен сообразить, что ошибся.

Не успел я как следует поволноваться, от Масару пришел ответ:

«Прошу прощения. Я ищу одноклассника по имени Такуро. Подумал, вдруг вы – это он, и бесцеремонно написал. Извините меня. Пожалуйста,