Мало кто знает, но не секрет - Азамат Борисович Габуев

Парень оказался благоразумным. Позвонил через день. И я пошел к Главе. Мы с ним не сказать, что друзья, но хорошо знакомы. Я объяснил ему, что молодой человек ошибся, подвергся дурному влиянию, но под моим надзором он не только не повторит прежних ошибок, но даже наоборот. Глава целый час отчитывал меня, как будто Миша мой сын или брат. Я молча соглашался. Если тебе выговаривают, это хороший знак. Кто хочет отказать – нотаций не читает.

Дело переквалифицировали на административное хулиганство и выписали штраф – тысячу рублей. А я пригласил Мишу к себе на работу. Он пришел с бутылкой «Хеннесси» от матери. Я убрал ее в шкаф и сказал, что не стоило.

Я устроил ему экскурсию по парламенту, показал зал пленарных заседаний, познакомил с Вадимом и дал почитать законопроекты в стадии разработки. На него это произвело впечатление, и мы договорились поддерживать связь. Через неделю он снова зашел, потом еще…

В общем теперь Сау Фæнык согласовывает свои граффити со мной. Администрация города, которую Глава предупредил, не закрашивает их по месяцу, чтобы все успели увидеть и сфотографировать.

В этот раз он скинул мне три эскиза. На первом изображен гигантский початок кукурузы, пожирающий людей. Я написал ему на это: «Понимаю, что ты намекаешь на ГМО. Но почему кукуруза? Жизнь тебя ничему не учит? Нарисуй помидор, тогда обсудим».

На другом эскизе Дядя Сэм катался на доске для серфинга, разрисованной как флаг Евросоюза. Я написал: «Хорошо и ясно. Но Дядя Сэм был в двух прошлых работах. Так что нет».

Третий эскиз изображал пограничный столб с надписью «Россия» и забор с колючей проволокой, за которым стоит Сорос и облизывается раздвоенным языком, как у ящерицы. Я написал: «Добро». Потом добавил: «А почему у него такой язык?»

Миша ответил: «Не знаю. Образ сам собой пришел».

***

На мое имя поступило обращение жильцов дома 24 по проспекту Доватора:

Уважаемый Реваз Хазбиевич!

В нашем доме двести квартир. В них проживает порядка пятисот совершеннолетних жильцов. По традиционным меркам это целое село.

В ходе своей предвыборной кампании вы посетили наш двор и выступали у нас в хадзаре. Вы обратили внимание на состояние хадзара и обещали посодействовать в его ремонте, когда станете депутатом.

Не можем отвечать за весь двор, но все нижеподписавшиеся однозначно голосовали за вас. А поскольку мы – дворовой актив и срез дворового сообщества, можно смело предположить, что по нашему двору за вас проголосовало большинство.

Прошел год, а вы так и не вспомнили о своем обещании. Мы не решались напомнить о нем, надеясь на ваше слово депутата и мужчины. Мы и сейчас не ставим его под сомнение, но предполагаем, что за государственными делами вы могли позабыть, что и кому обещали. Хотя, помнится, тогда вы что-то записывали в блокнот.

В настоящее время мы, как можем, поддерживаем хадзар. Но этого мало. Он требует капитального ремонта. Надеемся на ваше содействие в решении данной проблемы.

Жильцы дома 24, проспект Доватора

Внизу был список из двадцати имен с подписями.

Я не могу помнить все дворы, где выступал во время предвыборной кампании. Встречи с избирателями похожи друг на друга. Везде мужчины просят отремонтировать хæдзар, а женщины – детскую площадку. Поэтому я нашел дом по Доватора 24 в Гугле. Да, я там был и точно что-то обещал.

Я позвонил Бибо, чтобы он сходил в этот двор, познакомился с теми, кто писал письмо, и согласовал с ними дату моего визита. Я не хотел просто так взять и дать им денег. Люди должны быть мотивированы на созидание, а не на растрату. К тому же лишняя встреча с электоратом не помешает на будущее.

На следующий день меня ждали в семь вечера. Было человек десять. Все – мужчины около сорока-пятидесяти. Бибо уже был среди них. Я подошел и поздоровался с каждым за руку.

Хæдзар действительно находился в упадке. Штукатурка вспучилась и отваливалась. Даже под моим взглядом один кусок упал. Прямо у порога лужа. Крыша шиферная отбитая вся, на окнах полиэтилен вместо стекол. Я спросил:

– Хистæр уæм нæй?[38]

Собравшиеся засуетились. Кто-то сказал: «Надо Солтана позвать». Другой взял телефон и позвонил: «Да, да, без тебя никак». Через десять минут из второго подъезда вышел ровесник моего пахана или чуть старше.

– Я Солтан, – он протянул руку. – Местный хищник.

– А я Реваз, – я пожал руку.

– Знаю. Голосовал.

Меня пригласили внутрь. Там пахло сыростью. В углах плесень. На стенах никакого декора или культовых предметов кроме Аланского календаря за позапрошлый год. Только стол был приличный, из массива дерева. Наверно, как-то бесплатно достался. Табуретки вокруг него все разные. Небось принесли из квартир, что не жалко.

Бибо зашел в къæбиц, вынес поднос со стаканами и алюминиевый чайник. Снова зашел и вынес еще большую эмалированную тарелку с сыром и маринованным чесноком. Налил всем теплой араки. Солтан как старший и двое боковых сказали все необходимое, мы все выпили и сели. Я дотянулся до чеснока и закусил.

– Ну, не буду вам льстить. Состояние хæдзара плачевное. Но, как я понял, печка в къæбице все-таки есть.

– Нет, – ответил один из мужчин, лысый и в водолазке. – Это у меня дома жена подогрела.

– Понятно, – я посмотрел на потолок. – Электричество хоть проведено?

– Это да. От гаражей соседних. А вот отопления нет.

– Как же вы зимой мероприятия проводите?

– Да так и проводим. Одни у котла во дворе греются. Другие подогретую араку пьют.

Я посмотрел на Солтана. Тот кивнул, и я встал из‑за стола.

В къæбице горела одна тусклая лампочка и стоял закопченный жирный котел, а на стене на ржавом гвозде висела немытая шумовка.

– Да уж, разруха. Вы надеетесь на власть, что она решит ваши проблемы? Я от лица власти и своего лично готов. Но инициатива начинается с вас. Чтобы котел отдраить, много денег не надо. И чтобы стекла вставить – тоже. Давайте приложим совместные усилия. Чтобы не было так, что вы сидите на пеньке и ничего не делаете. Я вам куплю шифер, я вам куплю цемент, известь, краску. Скамейки подарю нормальные, трубы, батареи тедтæ[39]. А вы все своими руками или за свой счет уложите и проведете. Идет?

Мужчины переглянулись, а потом стали один за другим отвечать:

– Конечно, идет.

– Само собой.

– Базара нет.