Русский книжный в Будапеште. Мечты и бизнес под одной крышей - Сомору Орши

о, меня пробирало до мурашек. Для дебютирующего автора это очень важно. Как бы писатель ни улыбался и ни пытался держать маску безмятежности, внутри у него всегда бушует волнение. Тебе нравится видеть физическую форму своего творчества. Тот факт, что нечто эфемерное, рожденное в твоем сознании, стало материальным, вызывает потрясение — особенно когда это первая книга. Увидеть свое имя на полках сродни немому подтверждению, что ты создал что-то стоящее, что-то ценное для других.

Стенд, несмотря на свой небольшой размер, выглядел прекрасно. Гости ярмарки не всегда замечают, но писательский взгляд моментально цепляется за знакомые книги, подмечая старания сотрудников редакции. Ты знаешь, сколько трудов и любви вложено редактором, даже если это книга твоего знакомого. Как кропотливо проводилась литературная редактура, как согласовывался тираж, как старался верстальщик и сколько кругов согласования проходит каждая деталь. Читатель видит стенд и книги — автор видит все старания редакции, что дает жизнь твоему произведению. И часы работы десятков замечательных людей, которые горят своим делом, чтобы книги оказались на полках. Это нелегкий труд. С писателями не всегда легко: мы хотим лучшего для своего издания, зачастую болезненно относимся к правкам, просим тираж больше, оформление ярче, выкладку лучше, просим то, что не всегда может дать нам редактор. Вздыхаем, тянем сроки, ворчим, пишем в нерабочее время и нервно следим за отгрузкой своей книги. Не все, конечно, но многие — и это вечный стресс для редакции. Каждая книга на стенде, к которому я подошла, — это памятник бесконечному и терпеливому труду сотрудников моего издательства.

И от моей любви и понимания того, сколько было вложено сил, произошедшее далее принесло искреннюю печаль. Книги не было. Девочки на стенде несколько раз оттесняли меня от шкафов, пока я пыталась найти произведения друзей-авторов и порадовать их фотографиями. Я спросила про свою книгу. Продавец, глядя мне в глаза, уверенно заявила, что такой у издательства нет, и посоветовала купить популярное ранобэ. Нервный смех начинал потихоньку подбираться к горлу, и я перекинулась с соавтором шуткой, что надо поплакаться редактору — не завезли, забыли нас, кошмар. И вот тут началось что-то странное: девушка вступила в спор. «Не надо плакаться редактору», — уверенно и очень громко заявила она. Нечего возмущаться — все вопросы, по ее словам, следовало направить организаторам ярмарки. Осуждающий тон обрел стальные ноты, а я почувствовала себя в кабинете директора. Стало остро-стыдно за то, что мне что-то не нравится. Я едва успела вставить фразу, что просто пошутила, — ну правда не привезли же, — и только после этого девушка улыбнулась и разрешила. «Да, тогда можете написать», — прозвенело в воздухе вместе с тем, как от нас отвернулись.

Весь следующий час я представляла нашего редактора, ее мягкий голос и вежливую переписку, и про себя загадала желание, чтобы смена этого продавца закончилась как можно быстрее. Пусть на стенде не было нашей книги, но были книги, над которыми трудились знакомые мне люди, великолепные книги, и мне отчаянно хотелось, чтобы их презентовали гостям ярмарки так, как они этого заслуживают.

Грусть за мое издательство усиливалась и от того, как тепло до этого меня встречали на каждом стенде ярмарки и сколько советов давали. Я не забуду приятного молодого человека из «Поляндрии No Age», который не рассказывал о книгах, нет, — он пел им оды, и они были лучше любой аннотации. Как результат, я внесла несколько десятков книг в список закупки. Глава «Полыни» позвал писателя на стенд, когда я спросила, можно ли получить его автограф, продавец детского издательства «Редкая птица» была счастлива показать все новинки, а женщина на кассе МИФа едва могла вздохнуть от загруженности, но находила в себе силы желать хорошего дня… Грустно.

Откровенно говоря, эта история и послужила для меня топливом написать заявку на Национальную ярмарку Будапешта. Я была так раздосадована, что решила сделать все возможное, чтобы моя книга оказалась на ярмарке, а книги моей редакции обрели заслуживающий их голос. Не в России, так в Венгрии, не смогла та продавец — сумею я.

И теперь я победно смеялась. Спасибо, дорогая продавщица, твои старания заставили меня прыгнуть выше головы. Осталось только подготовиться.

Национальная ярмарка проходила в парке «Милленариш»[17], занимая все здания местного культурного центра и пространство вокруг. Бюрократии оказалось немного, а общение с организаторами протекало очень приятно. Мне предложили выбрать место павильона, и нам удалось расположиться на улице, у пруда перед входом в главное здание. Позже выяснится, что это идеальная локация: в помещениях было душно и шумно, а весь поток людей проходил мимо нашего книжного ряда.

Меня же ждало самое трудное: погрузка и разгрузка. Мои неизменные спутники с открытия Malom, мое проклятие. Книги предстояло собрать, упаковать в коробки, сложить их в машину, довезти до места, перенести в павильон и распаковать, а по завершении — повторить все то же, но в обратном порядке. Это не так сложно, если у тебя одна-две коробки по двадцать килограмм. Другое дело, когда их штук десять, а парковка находится далеко. Пришлось сделать несколько кругов на машине, пока добрые сотрудники подсказывали, где я могу остановиться. Час тяжелой силовой нагрузки — и вот мои десятки книг стоят в новом павильоне, на крыше которого большими буквами написано MALOM.

Волновалась я уже меньше, чем перед ярмаркой Лоры, а поэтому быстро познакомилась с соседями. Невероятно милым местным издательством, специализирующимся на романтических книгах и книжных аксессуарах. Другой мой сосед выглядел менее дружелюбно, и позже я пойму почему. Погода стояла волшебная. Солнечный и теплый сентябрь в Будапеште походил на московский август и совсем не ощущался как осень: даже деревья еще не собирались сбрасывать листву. Я выставила классику в современных обложках на прилавок перед павильоном, расположила красивые детские книги на вертикальной раскладке, проверила розетки, выдохнула и стала ждать открытия ярмарки, не особенно рассчитывая на то, что будет много покупателей. Занижать свои надежды — защитный механизм. Это безопаснее, чем расстраиваться из-за неудачи.

Впрочем, сидеть без дела и грустить не получилось. За четыре дня у меня лишь однажды нашлось немного времени, чтобы самой быстро оббежать ярмарку, потому что у павильона постоянно были люди. И аудитория очень отличалась от той, что я представляла.

Что удивительно, это были… венгры. Пожилые люди останавливались у лотка и надолго пропадали, с восторгом пытаясь прочесть названия обложек. Так я узнала, что «Капитанская дочка» и «Анна Каренина» — любимые произведения на русском языке у посетителей ярмарки. Многие вспоминали школьную программу, произведения русских классиков