Алчность - Анита Берг

— Юг, — громко сказал он и отправился в путь.

После того как Джейми пересек каменную россыпь, он вышел на дорогу или, скорее, тропинку, петляющую вдоль берега. Тропа вывела его на возвышенность, откуда он увидел большую деревню. Дома были построены на вырубленных в скале террасах, и создавалось впечатление, что они карабкаются вниз по склону. Судя по всему, Джейми отделяло от деревни полторы-две мили. Он начал спускаться с пригорка, но затем остановился и огляделся. На Ковосе не было ни одной нормальной пристани, да и больших судов не наблюдалось. По сравнению с другими островами Эгейского моря он и впрямь казался гадким утенком, но Джейми почему-то пришлись по душе его простота и незатейливость, его неиспорченность цивилизацией.

Подъем, ведущий к деревне, оказался более крутым, чем Джейми показалось издали, так что он вынужден был несколько раз останавливаться и переводить дух. «Да уж, пора бросать курить и пить», — сказал ему внутренний голос: недавно он вновь начал выкуривать по пачке в день. Джейми исполнилось уже сорок три, и он входил в тот возраст, когда курящему мужчине начинают всерьез угрожать болезни сердца и легких. Кроме того, если он откажется от вредных привычек, это поможет ему улучшить внешность и самочувствие по утрам, и у него будет одной тревогой меньше. Его решимость покончить с этими пороками окрепла после того, как на середине подъема его обогнали две старушки, к тому же с тяжелыми корзинами. Судя по морщинам на их лицах, они были раза в два старше его. Проходя мимо пыхтящего Джейми, женщины приветствовали его кивками головы и улыбками.

«Вот черт, меня уже обгоняют какие-то бабушки! Может, у них моторчики?» — про себя усмехнулся Джейми и продолжил свое утомительное восхождение.

Хотя остров был почти бесплодным, на склонах холма, где стояла деревня, поля зеленели буйной растительностью. Залитая солнцем деревенька походила на все остальные, виденные им в Греции: белые домики в обрамлении деревьев, ведущие к домам крутые лестницы, церквушка на центральной площади и довольно невзрачная таверна, у входа в которую были расставлены на мостовой столики и стулья. Насколько видел Джейми, здесь не было ни почты, ни полицейского участка. Он сел за столик, заказал себе пива и осмотрелся. В этом месте кипела жизнь: ничто здесь не напоминало сонную праздность обычной греческой деревни, да и царивший здесь порядок был крайне нехарактерен для южных поселений. Улицы были чистыми, а строения, видимо, регулярно красили. Джейми знал, что такие деревни обычно населены одними стариками: молодежь в поисках работы и развлечений уезжает в большие города. Но здесь все было по-другому: зазвенел звонок, и из здания школы, возбужденно крича, выбежали дети. Джейми видел также немало молодежи и людей среднего возраста — вымирание деревушке явно не грозило. Впрочем, здесь действительно было очень много старых, укутанных потеплее людей. Однако старушки с хозяйственными сумками вовсе не выглядели согбенными дряхлыми развалинами: они все как одна ходили быстро и почти не горбились. Джейми пожалел, что не знает греческого — как хорошо было бы поговорить с этими женщинами и узнать секрет их бодрости!

Допив пиво, Джейми сделал то, что почти всегда делал, попадая в какую-нибудь деревню: пошел на кладбище. Он не раз говорил, что единственное, из-за чего стоит изучать латынь, это возможность читать надписи на могильных камнях. Образование помогло ему и здесь: хотя надписи были на греческом, его знаний древнегреческого хватало на то, чтобы кое-как разбирать их. Его чрезвычайно заинтересовал тот факт, что почти все люди здесь умирали в очень и очень почтенном возрасте. Кое-кто даже доживал до ста десяти — ста пятнадцати лет, а смерть в семьдесят была почти редкостью. Джейми охватил восторг: быть может, Гатри не обманывал их, и эликсир жизни действительно существует? Иначе, почему в деревне так много полных жизни стариков, а под каждым вторым могильным камнем лежит настоящий долгожитель? Интересно, в чем тут дело? Возможно, местные жители знают рецепт какого-то старинного снадобья?

Джейми окинул территорию кладбища и вернулся в таверну, где уже начали подавать обед. «Быть может, дело в пище, которую они едят?» — спросил себя он. Но меню казалось вполне традиционным для Греции: рагу из баранины, салат с козьим сыром и рыба. Все старики пили вино, и на каждом столике стоял бокал с водой. Но не зная греческого, как он сможет выведать их секрет? Возможно, здесь есть какой-нибудь врач, знающий английский и способный помочь ему? Но если этот секрет существует, о нем наверняка известно и другим людям, так почему же его до сих пор не выведал никто из приезжих?

— Прошу прощения, вы не Джейми Грант, знаменитый киноактер?

Джейми обернулся и встретился взглядом с загорелым священником в длинном черном одеянии — кажется, у православных они называются рясами. На груди мужчины висело очень красивое, богато украшенное распятие.

— Да, вы не ошиблись.

— Я так и подумал. У нас здесь есть ваши фильмы: летом мы ставим экран и смотрим кино, в том числе и те ленты, в которых снимались вы. Это очень интересные фильмы, — проговорил священник на правильном английском, но с сильным акцентом. — Можно присесть? — указал он на свободный стул.

— Конечно! Не желаете вина? Неисповедимы пути мирской славы! — усмехнулся Джейми.

— А вы идете следом за ней! Позвольте поинтересоваться, что привело вас сюда? У нас здесь очень мало туристов, даже корабли не заходят. Туристы считают здешние места скучными.

— Возможно, в этом вам повезло, — заметил Джейми.

— Возможно, — улыбнулся священник.

— Вы очень хорошо говорите по-английски, — сказал Джейми, подумав, что именно этих слов от него ждет собеседник.

— Благодарю вас. Когда-то давно я учился в Кембридже, но так и не сумел избавиться от акцента. Наверное, нам вообще трудно выдавить из себя все греческое, — широко усмехнулся мужчина, на миг обнажив белые зубы.

— Кажется, здесь все живут очень долго, — стараясь не выдать своей заинтересованности, заметил Джейми.

— Да, в этом нам тоже повезло: Господь дает нам возможность многие годы наслаждаться созданным им миром.

— Как вы думаете, почему? Вы что, живете в краю вечной молодости?

— Едва ли — люди здесь, как и везде, стареют и теряют красоту. Вряд ли можно назвать большинство местных жителей красивыми, правда?

— Мне кажется, что и в лице пожилого человека можно увидеть настоящую красоту, — слегка покривив душой, вежливо проговорил Джейми: сам он страшился приближающейся старости. Старость может быть к лицу