Собрание сочинений. Том 1. 1980–1987 - Юрий Михайлович Поляков

* * *

После разговора с Марченко Лиза вернулась в опустевший на время обеда кабинет, собралась было позвонить куда-то, но тут в комнату заглянул Бурминов.

– Елизавета, обедать пойдешь? – спросил он.

– Нет, наверное…

– Разгружаешься?

– Пытаюсь, – улыбнулась Лиза. – А вы как? Какие трудности?

– Ты-то, Лиза, хоть брось эти прибаутки… Говори по-человечески… А трудностей хватает… Что такое прием в партию? Ювелирное дело! Основа основ, первый вопрос! Из-за него ведь и расплевались большевики с меньшевиками в одна тысяча девятьсот третьем году… А теперь очередь в партию, как за водкой! Я бы посмотрел на эти очереди, когда кулачье с обрезами шастало или Деникин к Москве подходил…

– Очереди – это плохо, – согласилась Лиза. – Но еще хуже, что в этих очередях часто нет тех, кто партии действительно необходим.

– Бывает… Зато шушеры разной хватает… Иной раз дело об исключении читаешь и диву даешься: как же такого хмыря приняли-то… Где глазоньки были?!

– У кого?

– Да у всех… И у меня тоже.

– Семен Григорьевич, а вы никогда не задумывались… Отдельный коммунист может ошибаться, партийный руководитель может ошибиться, да еще как, а партия в целом всегда права! Но ведь партия – это не абсолютный дух, это – люди. И если мы не будем к людям взыскательны, строжайше взыскательны, то придет момент, когда недостойные заполонят партию и ошибаться начнет вся партия!

– Вот этим мне ваше поколение и не нравится! – сердито ответил Бурминов. – Нельзя сомневаться во всем… Плохо это кончится. Веры не стало. Очень плохо!..

– Во всем сомневаться нельзя, – согласилась Лиза. – Но думать обо все можно и нужно… Иначе кончится еще хуже… А вера… На вере религия стоит, ведь коммунизм не религия?

– Как поглядеть…

– А вот этим, Семен Григорьевич, мне ваше поколение не нравится!

– Не-ет, я лучше пойду обедать, – проворчал Бурминoв. – И ведь знаю, что не права ты… Но не переспоришь… Грамотная! А у меня только шестимесячные парткурсы за спиной. И жизнь. Ладно, давай разгружайся!

Когда Бурминов вышел, Лиза сняла трубку телефона и позвонила Дергачеву.

– Леха, – сказала она. – Давай пообедаем вместе! У меня еще целых сорок минут. Я жутко соскучилась… А ты?

– Я тоже… Но мы сейчас делаем сцену. Понимаешь, мужчина и женщина… Он в одном углу комнаты, она в другом…

– Не понимаю, – смеясь, перебила его Лиза. – Вот мы сейчас с тобой на разных концах города, а у меня такое чувство, что ты меня обнимаешь. И крепко-крепко! Чувствуешь?

– Да!

– Значит, сцена у тебя получится. Обязательно!.. Я тебя люблю.

– Я тоже.

– Что – тоже? – нежно уточнила Лиза.

Но вместо ответа он спросил:

– Это ты такая смелая, потому что все на обед ушли?

– Именно! – со смехом отозвалась она.

– А мне актеры в затылок дышат…

– Скажите, пожалуйста, какой стеснительный! – не унималась Лиза. – Значит, это только болтают, что все режиссеры – нахалы!.. Мы идем сегодня к Вике.

– К Вике… Совершенно забыл.

– Теперь не забудешь: адрес я вложила тебе в боковой карман. Не опаздывай!

* * *

Конец рабочего дня. Лиза обменялась улыбками с постовым милиционером, выпорхнула из райкома и заспешила вниз по лестнице. У тротуара, словно поджидая Лизу, стояла черная «Волга» с номером, состоящим практически из одних нулей. Задняя дверь распахнулась, и оттуда выглянул первый секретарь райкома Борисов:

– Елизавета Андреевна, вам куда? Могу подкинуть!

– Мне – на Верхнюю Пугачевскую, – смущенно ответила Лиза.

– Садитесь, мне как раз в эту сторону, только сначала в Центральный парк заедем. Договорились?

– Договорились… Как там дела?

– Как всегда, – раздраженно ответил Борисов. – Начали со скромной парковой скульптуры, а теперь аж на мемориальный комплекс размахнулись… Целую ударную стройку развели.

– Да-а, – согласилась Лиза и с гордостью добавила: – Группа науки уже четыре субботника отработала.

– Знаю, – кивнул Борисов, – но, к сожалению, на одних субботниках и воскресниках коммунизма не построишь… – И перевел разговор на другую тему: – Как вам работается? Жалобы есть?

– Нет… Вячеслав Павлович, отпустите меня обратно! – вдруг выпалила она. – Аппаратная работа не для меня…

– Я приглашал вас на партийную работу! – со значением ответил Борисов. – А что случилось?

– Ничего. Просто за последние годы, даже десятилетия появился странный тип людей… Вообще… Да и в партии тоже.

– Какой такой тип?

– А вот какой! Им говорят: «Перестройка». Они: «Перестраиваемся!» Им – «Ускорение». Они: «Ускоряемся!» Как эхо, со всем согласятся, все повторят… Им говоришь: «Работать по-новому!» Бурные продолжительные аплодисменты…

– Что верно, то правильно! – потвердил шофер и обернулся.

– А на самом деле, – горячась, продолжала Лиза, – ничего они не делают, делать не будут и другим не дадут… Главное для них – перезимовать!

– Центральный парк… Приехали! – сообщил водитель и плавно остановил машину.

Борисов помог Лизе выбраться из «Волги», и они пошли по развороченной бульдозерами, замусоренной земле туда, где планировалось поставить монумент.

– Почему вокруг новостроек всегда такая грязь? – удивилась Лиза.

– Был у нас опыт, – задумчиво ответил Борисов. – Большая комплексная бригада строила дом для себя. Чистота! В бальных туфельках ходить можно. Мы много лет боролись с чувством собственности, и, знаете, как в медицине, наверное, употребляли антибиотики слишком широкого спектра… Вытравили заодно и чувство хозяина, и уважение к труду… Да что говорить… Теперь вот восстанавливаем.

Они некоторое время шли молча, потом остановились на краю заполненного водой котлована, где планировалось поставить монумент.

– Вячеслав Павлович, – тихо проговорила Лиза. – А может быть, вместо монумента «Молодость мира» лучше было бы еще одну школу построить или детский сад?

– На идеологии мы не экономим.

– Да, оказывается, гораздо проще завешать страну плакатами и лозунгами со словами «перестройка», «обновление», чем действительно перестроить жизнь! – усмехнулась Лиза.

– Вы мне объясняете? – устало поглядел на нее Борисов и, повернувшись, зашагал прочь от котлована.

Садясь в машину, первый секретарь неожиданно сказал Лизе:

– Справку по «Алгоритму» готовьте так, как считаете нужным. Марченко мешать вам не будет. И чтобы разговоров о возвращении на завод я больше не слышал! Ясно?

– Так точно! – отчеканила Лиза и ловко отдала честь.

* * *

В маленькой, но модно оборудованной кухоньке Лиза и Вика готовились к приему гостей.

– Неужели ты никогда не делала сациви? – удивилась Вика. – Учись! Через пять минут подкинешь лук, муку, подольешь бульон, размешаешь, чтобы комков не было. Специи я положу сама.

Мельникова старательно выполняла указания подруги.

– Так вот, понимаешь, Лизок, – продолжала Вика прерванную тему. – Мужики – это искусственно созданный дефицит. Боишься, что не достанется, и хватаешь первого попавшегося. А потом оказывается, ему кроме телевизора ничего и не нужно. А мне-то нужно! Конечно, с милым рай в шалаше… если