Романолуние - Анна Кимова

Комбинированный прием препаратов стал оказывать действие почти сразу. Или после вчерашнего Даша немного выдохнула? Но во вторник с утра колени болели значительно меньше. Она будет продолжать носить наколенники еще неделю, а, может, и две. Они помогут притупить боль. Поэтому форма одежды на ближайшие дни – ее шаровары. А вот верх Даша будет менять. Она хочет нравиться ему. Да, пусть, глупо. Пусть люди над ней смеются. Но она хочет. И постарается. Будет гнаться за синей птицей. За мечтой. Несбыточной, и оттого такой больной. Но какая может быть мечта у больной женщины? Такая же, как и она сама. Тоже больная. Подобное – к подобному.

Даша долго раздумывала, что надеть. И решила всё же остановиться на черном. Светлые оттенки сейчас будут только сильнее подчеркивать ее бледность. А черный, что ж, чтобы он не превратился в похоронный, она кое-что добавит. Всё ведь в руках человеческих! Пока он жив и борется за жизнь и своё счастье – всё в его руках. И Даша достала своё любимое золотое ожерелье.

Подарок Ксавье. У него отличный вкус, в том ему было не отказать. Даша редко совпадала с французами, но Ксав был одним из исключений. Наверное, поэтому он ее и добился. Даша всегда была эстетом до мозга костей и не смогла устоять. Ведь ей сильно не доставало огня в их отношениях, но он взял ее на понт: эстетический. И вот теперь от Ксава осталось всего несколько подарков. Колье девятьсот пятидесятой пробы было ее любимое. Даша пыталась вернуть ему все вещи при расставании, но он категорически воспротивился. Сказал, что это дурной тон, чем удивил еще сильнее: французы в большинстве своем были очень бережливы, и Даша не сомневалась в том, что ее любовник не будет исключением. Она не предложила бы русскому мужчине забрать его подарки. Большинство из них на такой выпад просто обиделось бы. Дурья русская душа необъятных размеров не в состоянии вместить в себя понимание того, как можно взять обратно то, что было подарено по зову сердца определенному человеку при вполне конкретных обстоятельствах. Забирать, чтобы потом подарить это кому-то другому, обычно кажется недалеким русским людям каким-то кощунством. Только себя уронить! Не всегда, конечно, и русские мужчины встречаются разные, но всё же как явление в России это не существует. Зато в Европе чаще всего чем-то постыдным такой поступок не считается. Даже наоборот, большинство посчитает крайне непрактичным не забрать дорогие подарки у женщин, с которыми они расходятся. Это как оставить свои вещи квартирной хозяйке при переезде на другую жилплощадь. Кстати, Даша с таким явлением не сталкивалась нигде, кроме России. Здесь это практикуется и даже не особенно редко. А вот в Европе невозможно. Сумасбродство? Нет, тут покрепче выражение. Скорее, проблемы с головой, требующие врачебного вмешательства. Вот и с подарками практически так же. Именно поэтому, зная особенности французов, она предложила своему мужчине при их расставании забрать всё, что он ей дарил. Тем более, что подарки эти были до чрезвычайности дорогие. Но Ксав показал себя более русским, чем Даша могла ожидать. Правда, он неприлично богат, может быть, именно это и явилось одним из факторов. И всё же она считала, что первопричиной был его характер. Просто он был щедр. Возможно, лишь с ней. Ему нравилось, что Даша никогда ничего не просила. Это давало ему стимул.

Всё утро вспоминала о Ксаве. Вот какую роль иногда могут сыграть подарки: человека уже давно нет в твоей жизни, а он продолжает дотягиваться до тебя каждый раз, как только ты берешь в руки его вещь. Интеллектуалам-бережунам такой примитивной истины не постичь, она им без надобности. Зачем оставаться в сердце человека, которого больше нет в их жизни? И правда, какие глупости… Загадочная русская душа! Нет, им никогда ее не постичь. Слишком разные системы координат.

Вспомнила о Романе. А кто о́н? Русский? Или больше похож на европейца? Скорее, второе. Даше казалось, что этот человек гораздо больший прагматик, чем Ксав, тот как раз больше походил на русского. В Романе слишком много эгоизма и жёсткости, что делает его почти иностранцем. По крайней мере, широты души Даша в нем не усматривает. И вообще сомневается, есть ли у него душа. Если только в возрасте пожилой дамы, к тридцати шести годам уже состарившейся до восьмидесяти.

И всё же Даша влюбилась именно в этого бездушного мужчину. Вредно и нелогично. Но где она логика в любви? Все ее мужчины были так далеки от того образа, который она хотела бы видеть рядом с собой, но что с этим поделаешь? Даша всегда западала не та тех. Даже Ксав был вредный, что уж было говорить о Подколзине или тем более Романе Чернышеве… Даша не за ду́шу его полюбила, наоборот, за отсутствие оной. Он ведь ее Мефистофель, значит, такова ее доля, сгореть в этом пламени. Зато она будет чувствовать то, что ни с чем нельзя сравнить. Пусть лишь момент во Вселенной, но ее, Дашин. А дальше… Всё равно один фатум. Только он за нитки дёргает.

Накрасилась. Дрожащей рукой, но сделала-таки еще один шаг по направлению к обрыву, с которого так отчетливо просматривалась лава. Там, внизу, куда она собиралась прыгнуть. Прямо в своих наколенниках…

Когда Роман вошел и увидел ее, ему и одного взгляда хватило для того, чтобы понять, что она уже прыгнула. Дашу затрясло от предвкушения своей неминуемой смерти. А потом он позвал ее в переговорную. И там она вспомнила о своих утренних размышлениях… Нет, этот человек определенно обладал сверхъестественными способностями! Он считывал ее даже на расстоянии! Как возможно? Именно сегодня, когда Даша подумала о русской душе, неспособной когда-нибудь поселиться в этом мужчине, Роман тут же опять разрушил все ее представления о нем до самого основания. Нет, Даша никогда не сможет прочитать эту книгу. А вот он ее читает, будто она детский букварь. Удивительно. Даша никогда не считала себя настолько легкоусвояемым чтивом.

И вот между ними снова произошло таинство. Как вчера. Он тоже включился. Нет, без сомнений, не одна Даша сегодня так нервничала. Вибрировали оба. Причем так сильно, что, казалось, вот-вот разразится землетрясение. Удивительное чувство. Любовь-злодейка.

20. День двадцать четвертый. Среда, двадцать восьмое декабря

Когда во второй половине дня он возник на пороге, Даша сразу прочитала его мысли: в отцы ро́дные набивается. Недоволен. Что непослушная. Не поела, указание не