Сердце женщины - Мухаммед Паруси Матви

Потом перестала писать.

ПРОБА

Они жили в районе Суис-коттэдж. Он — адвокат из Дурбана, она — медсестра из Ноттингема, и оба были моими друзьями.

Каждую субботу они устраивали вечеринки. Приглашали на них самых разных людей, в большинстве своем тех, кого сегодня называют «афро-азиаты».

Студент-медик из Нигерии, индус — преподаватель университета, девушка из Сомали, изучающая социологию, египетские студенты (дело было до суэцкого конфликта) — словом, тот сорт людей, что покупают газету «Гардиан», читают «Обсервер» и «Энкаунтер», а в последнее время говорят об Итоне и о реформе народного образования. Они оба были моими друзьями и голосовали за лейбористскую партию…

Тот богатый студент был черен, как эбеновое дерево, однако, если тебя не интересует цвет кожи, скажу, что он был красив. За своим цветным барьером был он застенчив, но, если ты пускал его в дом, человеческая природа его не знала удержу. За цветным барьером ты был в безопасности. Устранив его, ты уже не имел никаких гарантий. Он был боек на язык, прекрасно танцевал, весело смеялся. У него была привычка, разговаривая, выставлять кончик языка меж рядами крепких, белых зубов, и молоденьким девушкам это нравилось.

Совсем не обязательно было это делать, но она полюбила его, и, более того, они вдвоем бежали.

Несколько дней тому назад я случайно встретил своего друга недалеко от магазинов «Суон энд Эдгар» на Пикадилли. Я приветствовал его своей смуглой улыбкой, но он не ответил мне и прошел мимо, продолжая упорно смотреть прямо перед собой.

СЮЗАННА И АЛИ

Его звали Али. Ее — Сюзанна.

Хартум. Лондон.

Она изучала искусство в институте Слэйда. Он изучал политэкономию в Лондонском университете.

Она сказала: «Женись на мне».

«Нет. Это трудно», — ответил он.

«Но ведь я же тебя люблю», — сказала она.

«И я тебя люблю. Однако…»

И уехал потом к себе на родину.

Они стали переписываться.

«Но ведь я же тебя люблю, Али…»

«И я тебя люблю, Сюзанна. Однако…»

Прошло шесть месяцев.

Она написала: «Я встретилась с одним человеком. Выхожу за него замуж».

Он написал ей: «Но ведь я же люблю тебя, Сюзанна».

Переписка прервалась.

Он часто думает о ней.

Она иногда вспоминает о нем.

Однако…

Перевод И. Ермакова.

Абд аль-Кадир Абу Харус

(ЛИВИЯ)

ИМПОРТИРОВАННАЯ ЖЕНА

Али происходил из старинного знатного рода, снискавшего в городе всеобщее уважение благодаря честности и порядочности. Глава семьи, человек уже пожилой, он имел собственный взгляд на жизнь и на людей, которых оценивал не по внешнему виду, а по уму и положению в обществе. Мать Али была женщина кроткая, набожная. Она никого не обижала ни словом, ни делом. В сплетнях и пересудах соседок участие принимала редко, предпочитала придерживаться своего мнения. А сестры Али совсем не походили на тех девушек, что день-деньской торчат возле окошек, высовываются на улицу и с жаром обсуждают все городские происшествия, пялят глаза на прохожих да только и думают, что о свадебных шествиях и торжественных церемониях. Нет, сестры Али сидели дома, с утра до вечера кроили, шили, вышивали, штопали. Уже не одна сваха приходила к ним с лестными предложениями, но у матери был на то один ответ:

— Пока не женится сын, о замужестве дочерей не может быть и речи!

Али же, как назло, не торопился выбрать себе жену. Он работал чиновником в государственной конторе и боялся, как бы женитьба не связала его по рукам и ногам, как бы не повлияла отрицательно на его карьеру, в которой, по его мнению, заключался смысл жизни. Он мечтал об известности, положении в обществе и славе. «Женитьба — шаг ответственный, его надо хорошенько обдумать», — отвечал он родным.

Мать уговаривала, бранила сына, сердилась, но заставить его жениться не могла.

Али вел жизнь, ничем не отличавшуюся от жизни других чиновников — однообразную, без крутых поворотов и неожиданностей. Каждый день одно и то же: утром подъем, завтрак, затем служба, после службы обед и ужин. Работы в конторе было немного: время от времени регистрировать поступившее откуда-нибудь письмо и готовить на него ответ. Остальное время чиновники проводили в разговорах. На какие только темы не велись оживленные и пустые дискуссии: о командировках за счет ЮНЕСКО, о четвертом пункте какого-то устава, о новых фотографиях, о том, как лучше дубить кожу или пилить дрова, как правильно делать плуги… Один хвастался, что собирается поступить в институт, чтобы совершенствоваться в математике, другой — что думает сделать то же самое, но преследует иную цель: изучить перспективы земледелия в отдаленном районе. Так выглядела внешняя сторона их бытия. А суть у них у всех была одинакова — их глодала зависть. Они болезненно завидовали тем счастливчикам, которые имели положение в обществе и известность. Чиновники тоже хотели стать баловнями судьбы.

Когда в конторе зашла речь о заграничной командировке, Али не мог уже ни о чем другом думать: «Только бы послали меня! Только бы меня!» Ему было безразлично, куда ехать, чем заниматься. Он готов был заведовать отправкой ветра на Луну и управлять воздушными течениями над лунной поверхностью. Все равно! Лишь бы побывать за границей! В ход немедленно были пущены связи, каждый шаг начальства взят на учет. Теперь Али был в курсе всех событий. Его шансы на поездку возрастали. «Пошлют меня, именно меня! — убеждал он себя. — Кто превосходит меня обхождением или служебным положением? Я достойнее других. К тому же у меня диплом, это тоже что-нибудь да значит! Большинство коллег могут только мечтать о дипломе».

Усилия Али в конце концов увенчались успехом. Его послали на полугодичные курсы финансовых работников в Бейрут. Это давало ему возможность познакомиться с новой страной и высокопоставленными людьми, а кроме того — что также очень важно — получить документ об окончании курсов. Больше всего Али радовался тому, что за границей он сможет выбрать себе достойную жену — лишь иностранка может удовлетворить его тонкий вкус и духовные запросы.

Когда самолет оторвался от земли, молодой человек почувствовал себя окрыленным. В воображении замелькали радужные картины. Он летит за границу, в страну, которая приобщилась к европейской культуре, туда, где умеют ценить человека, где легко осуществляются любые желания, где процветает свобода личности. Он скоро будет в стране, о которой велось столько жарких и запальчивых споров. Да, друзья его не понимали. Ну хотя бы в вопросе о женитьбе.

— В жены надо