Расплата - Вакиф Нуруллович Нуруллин

Но Фалах не торопился раскрывать секрет своего угощения. Он был хозяином положения. Ребята смотрели на него с уважением, девчата с приятным удивлением. Он, конечно, мог бы лекцию прочитать им о казылыке, о том, что эта национальная еда делается из молодой конины, что не портится годами, что очень полезна, особенно для мужчин. Он и рассказал все это, но только после того, как колбаса в мгновение ока была съедена до последнего ломтика. Казылык многие ели впервые и не могли нахвалиться. Таким образом татарский казылык стал событием этого вечера почище, чем коньяк черноусого кавказца. И в Фалахе однокашники разглядели не просто деревенского парня, не очень свободно владевшего русским языком, но хорошего товарища, готового всем поделиться с друзьями. А девушки из группы, которые раньше обращались к нему только по фамилии, возвели его из Мухаметова в Фалахчика. И даже москвичка Неля, синеглазая бестия, тоненькая, словно ивовый прутик, как сказали бы деревенские старики, обратила на него внимание. Ее внимание стоило дорого…

8.

Неля… Неля… Где она сейчас? Чем занимается? Любила ли она Фалаха? Наверное, любила. Любила взбалмошно, без всяких условий делилась своей нежностью и ласками, своей неиссякаемой страстью…

А началось все с того вечера после первой стипендии. Фалах тогда почти ничего не пил, только немного шампанского — и все. Он и вообще не был приучен к выпивке, а здесь ему, как хозяину комнаты, просто полагалось держать себя в руках. Но некоторые ребята, что называется, перехватили, пришлось разводить их по комнатам. Те из москвичей, кто жил неподалеку, пошли домой, остальных приютили товарищи по общежитию.

— Я живу далеко, — сказала Неля, — но мне обязательно надо домой, обязательно, понимаешь.

Фалах все понимал, только никак не мог уяснить, почему она, Неля, обращается к нему. Любой парень за честь счел бы проводить такую девушку. Сам староста предложил свои услуги. Но Неля была непреклонна: «Меня проводит Фалах. Ведь проводишь, Фалах?» Отказать ей было невозможно, да и с какой стати он должен лишать себя удовольствия пройтись с красивой девушкой, на которую заглядывались все парни их курса. Было на что поглядеть — личико тонкое, румяное, с голубыми глазами под темными бровками, волосы светлые в мелких кудрях чуть прикрывали белый гладкий лобик, фигурка, как у кинозвезды. Приветливая смелая улыбка, казалось, не сходила с ее лица. Танцевала она не со всеми, кто ее приглашал, а как бы приглядываясь со стороны — смотрится она рядом с кавалером или нет. Если смотрится, то почему бы и не потанцевать? Словом, цену себе она знала и держалась соответственно.

Фалах подал Неле пальто, и они вышли на темную московскую улицу. Редкие фонари освещали черный от осеннего дождя асфальт дороги. По ночной Москве Фалаху гулять не приходилось, да и Москву он знал еще неважно.

— Слушай, Неля, — сказал он жалобно, — ты, может, одна доберешься, а?

Неля приняла его искренний вопрос за остроумную шутку и весело рассмеялась.

— Фалахчик, ты рыцарь, я это заметила сразу. И одну ты меня не оставишь. Такси! Такси! — закричала она и вытянула вверх руку.

Скрипнули тормоза, водитель распахнул переднюю дверцу. «Сейчас посажу и пойду спать», — подумал Фалах, но Неля прихлопнула переднюю дверцу, ловко открыла заднюю, юркнула в машину сама и подала руку Фалаху. Он понял, что она хочет, чтобы он ехал с ней, ему ничего не оставалось, как сесть рядом. «Может, у нее нет денег на такси, а попросить ей неудобно, — мелькнуло в его голове, — ну, да ничего, не обеднею, провожу и с этой же машиной назад. Еще выспаться надо, как никак, с утра занятия». Он в своих мыслях не обратил внимания, что рука Нели лежала на его колене и вздрогнул, когда она весело сказала: «Вот и приехали!» Машина въехала во двор большого дома, осветив фарами облицованный гранитными плитами цоколь здания. Фалах полез в карман за бумажником, но Неля опередила его и протянула водителю пять рублей. На счетчике — Фалах обратил на это внимание — было два рубля сорок три копейки. Шофер стал отсчитывать сдачу, но Неля сказала: «Не надо, спасибо!»

«Она решила оплатить мой обратный проезд», — подумал Фалах и вылез из машины, чтобы выпустить Нелю. Но она вышла и захлопнула дверцу машины. Фалах не знал, что и думать.

— Пошли, — сказала Неля, взяла растерянного Фалаха под руку, и они стали подниматься по широкой лестнице спящего дома. На втором этаже возле квартиры № 4 Неля остановилась, сняла с плеча сумочку, привстала на носки — она была пониже Фалаха — нежно обняла его и крепко поцеловала. Фалах чуть не задохнулся от ее долгого и сладкого поцелуя.

— Сейчас пойдем к нам, и ты у нас переночуешь, — шепнула она, открывая дверь.

Фалах нерешительно вошел в квартиру.

— Знаешь, Неля, я все-таки пойду. Ребята будут беспокоиться. И твоих домашних неудобно стеснять.

— Ну, знаешь, — рассердилась Неля, — брось ты свою деревенскую стеснительность. Ты у меня дома и изволь слушаться хозяйку. Разувайся, проходи и ничего не бойся. Да, да, не бойся, потому что никого дома нет и сегодня не будет… Если не веришь, иди проверь сам.

И Фалах пошел по комнатам. В доме, действительно, кроме маленькой собачонки, не больше ботинка сорок второго размера, никого не было. Фалах смотрел широко раскрытыми глазами на картины, на ковры, резную мебель, за стеклянными дверками шкафов сверкала хрусталем и позолотой диковинная посуда. Такого он себе и представить не мог.

— Неля, — вымолвил Фалах, — где мы? Мне кажется, что я в каком-то музее.

Пока Фалах осматривал квартиру, Неля успела переодеться в блестящий, сверкающий шитьем шелковый халат и хлопотала на кухне. На серебряном подносе стояли две маленькие золотые коньячные рюмочки, позолоченные кофейные чашечки с ложечками, баночка черной икры, бутылка вина с иностранной этикеткой, масленка с маслом и тонкие ломтики хлеба. На плите закипал кофе.

— Ничего тебе не кажется, — засмеялась довольно Неля, — ты действительно в музее, где я работаю ночным сторожем.

Фалах был готов поверить ей. Ведь бывают, — он читал об этом, — квартиры-музеи, где жили когда-то известные личности, и эти квартиры надо кому-то охранять.

— И в этом музее я живу, — продолжала Неля, — потому что этот музей — наша квартира.

— Кто же твои родители, Неля? — испуганно спросил Фалах.

— А разве моя фамилия тебе ничего не говорит?

— Твоего отца зовут Хабиб Хакимович?

— Ай да Фалах! — Неля вскинула руки вверх, и широкие рукава халата скользнули к плечам, обнажив красивые руки, — я и не подозревала, что ты такой