Русский клуб - Владимир Дэс

– Не надо, – сказал Глеб. – Я сам.

А что «сам», Глеб не знал. Он уехал на одну из своих запасных квартир и долго там ходил из угла в угол. Интуитивно он понимал, что его обман, пусть и во благо, мог послужить толчком к помешательству Пименова.

Благими намерениями вымощена дорога в ад.

После этого случая Глеба стал мучить вопрос: почему так получается? Почему люди так поступают? Это что, условный рефлекс, приобретённый в течение жизни, или безусловный – данный при рождении? Если данный при рождении, то для чего Господь при создании себе подобных допускает этот «брак»? В чём его смысл?

Всегда из сотни людей найдётся пара из негодяя и гения, а остальные – обычные люди. Убери эту пару, и опять появятся негодяй и гений. Убери вновь – и они появятся снова. Так что этот «брак», очевидно, заложен в натуре человеческой на веки вечные.

И Глеб, окунувшись в министерскую жизнь, с ужасом понял, что большинство чиновников заняты одной мыслью – как заработать себе «на карман», используя служебное положение.

Чтобы изменить такой порядок вещей, он ввёл публичные коллективные подписания разрешений на строительство. У него в кабинете собирались люди, которые должны были поставить подписи на документах, и каждый чиновник обязан был в открытую объяснить, почему он их подписывает или не подписывает. Этими заседаниями он решил вопрос взяток в своём министерстве.

Но в целом правительство Нижнеокской области продолжало работать в прежнем режиме.

На очередном заседании с участием мэра вдруг встал вопрос об общественном транспорте. Автобусы, оставшиеся ещё с советских времён, были в ужасном техническом состоянии. Как они перевозили пассажиров, было загадкой дм всех.

Мэр тут же доложил, что уже провёл переговоры с бургомистром немецкого города Эссен и европейские партнёры готовы продать Нижнеокску до сотни автобусов MAN. Цена приемлемая, бюджет выдержит. Правительство проголосовало за это предложение.

Автобусы пришли, деньги в Германию ушли.

Но в кулуарах кремля сразу поползли слухи, что мэр «наварил» на этих автобусах несколько миллионов марок. Оказывается, из Германии пришли списанные автобусы: свой ресурс они уже выработали и по экологическим законам Европы их предстояло утилизировать, потратив за эту процедуру немалые средства. Но тут появляется мэр российского Нижнеокска и говорит: «Друзья, я заберу у вас эти автобусы, вывезу их из Германии, и вам не придётся их утилизировать за миллионы марок. Заплатите ровно половину моей фирме». Так мэр получил на одну свою фирму марки с немцев, а на другую – рубли из бюджета Нижнеокска.

Очень красиво. А главное, все довольны. Мэру – благодарность, а жители города получили по российским меркам вполне приличные немецкие автобусы, особенно по сравнению с отечественными развалюхами, доставлявшими пассажирам и водителям немало неудобств. Бюджет города перестал тратить деньги на ремонт приходившего в негодность общественного транспорта.

И таких схем было немерено.

Под любое движение бюджетных денег коррумпированными чиновниками придумывались хитроумные схемы, о которых простые граждане не могли даже догадываться.

Как-то к Глебу на приём пришёл молодой парень – директор Музея истории Нижнеокска – и попросил помощи в одном деликатном деле. До него музеем заведовал его отец, а до него – дед. Вся семья, независимо от политического строя, искренне служила музею и городу.

«Власть приходит и уходит, а история остаётся» – он так и сказал Глебу. Глеб хорошо знал его отца, честного и образованного человека. Да его знал таким весь город! По горящим глазам молодого директора Глеб понял, что и сын вырос весь в отца.

Он рассказал, что в запасниках музея хранятся сто пятьдесят уникальных русских платков, платьев и пелерин, шитых золотом, украшенных драгоценными камнями, жемчугом и дорогими мехами. Но всё это богатство находится на ответственном хранении как принадлежащее одному давно обанкротившемуся кооперативу. Было оно принято на хранение по цене каждого изделия, не превышающей стоимости комплекта постельного белья. На самом же деле цена каждого экспоната, по оценкам искусствоведов, в среднем была от пятисот тысяч до одного миллиона долларов США.

Каким-то образом жена губернатора узнала про сокровища музея и потихоньку стала вести переговоры с одним из западных аукционных домов о продаже всей коллекции. Об этом Глебу и доложил директор музея.

– Как это возможно? Это же национальное достояние, – удивился Глеб.

– В том-то и дело, что сейчас это возможно. Пока эти изделия числятся за кооперативом, но если бы учредители кооператива передали эти изделия с ответственного хранения в собственность музея, мы бы тут же признали их национальным достоянием, и тогда плакали бы аукционные дома во всём мире.

– Так договоритесь с учредителями и заберите…

– Не так всё просто. Учредители этого кооператива – две старушки, и на них повесили сто пятьдесят тысяч рублей налоговых долгов. Денег у бабушек нет. И тот, кто заплатит этот долг, – тот и станет владельцем этих сокровищ. Спасать ситуацию надо быстро, а то и бабушек уберут, и изделия уплывут. Сами понимаете, кто сейчас на них нацелился.

– Да, задача. Я подъеду к тебе в хранилище, посмотрю на эти сокровища и придумаю, как их спасти.

То, что Глеб увидел в хранилище, его потрясло. Такой красоты, созданной русскими мастерицами, он ещё не видел. Гордость за талант соотечественниц распирала, но душила и обида на тех, кто готов продать и вывезти из страны всё, даже столь ценные произведения искусства.

И Глеб придумал хитрый ход.

– Исчезни на двое суток, – предупредил он директора музея, – а послезавтра приходи на телевидение с печатью и членами экспертной комиссии ровно в двенадцать. Никому ни слова. Если выдержишь, сохраним коллекцию и для музея, и для наших потомков.

– Выдержу! – поклялся директор музея.

За эти два дня Глеб, во-первых, пригласил к себе бизнесмена Павла Варопаева. Подписал бумагу о разрешении на строительство его офиса и попросил Павла вместо положенной взятки погасить долги бабушек по их кооперативу и, став совладельцем «старых платьев и платков», подарить их музею.

Бизнесмен сразу согласился. Всем имеющим деньги хочется почёта и уважения и хоть чуть-чуть приобщиться к искусству, хотя бы просто постоять рядом. Глядишь, и тебя коснётся дыхание славы.

Во-вторых, Глеб договорился с Джорджем Болдиным о пресс-конференции по спасению уникальной коллекции.

Через два дня все СМИ Нижнеокска опубликовали сенсационное сообщение о спасении забытой коллекции стоимостью несколько миллионов долларов и благодарили бизнесмена Павла Варопаева за столь щедрый подарок городу. А тому приходилось отвечать на вопросы журналистов и на пресс-конференции, и в музее, среди платков и пелерин.

Директор музея всё сделал грамотно и быстро: нотариально закрепил сделку и без промедления