Потерянный альбом - Эван Дара

и слышать, что говорит мне без слов мой ребенок, — мое «я»; и как же много я слышала; но не сейчас: сейчас я хочу слышать, что мой ребенок сказал бы — что он или она хочет сказать; я пять лет ждала в переизбытке смысла, перед тем как согласиться зачать, — согласно руководству Ассоциации органических фермеров Калифорнии по восстановлению почвы; глупо, я с самого начала это понимала, но по-другому не могла: мне требовалась какая-то объективная метрика; теперь мне снова требуется какая-то объективная метрика: я хочу знать, что думает мой ребенок; я больше не могу полагаться на отсутствие смысла: тишина и интерпретация предали меня; теперь я хочу знать, что думает мой ребенок; я в ужасе перед бессмысленностью…

— Потому что я этого давно уже ждал — убраться ненадолго подальше; как бы, я сам понимаю, что в июне Ки-Уэст считается настоящей душегубкой, но мне правда нужно было передохнуть, и ждать уже больше не хотелось; так что я собрался соответствующе — ничего, кроме футболок и шортов, — и решил рискнуть; и как оказалось, на юге просто чудесно, все солнечно, искрится и в цвету; жара совсем не мешала, и я делал, что хотел, много рыбачил и плавал с маской — однажды днем занимался подводной охотой на омара, — и даже добрался до Ки-Ваки, поглядеть на ламантинов; больше того, однажды, где-то через неделю после приезда, я вышел в море на дрифтере, которые стоят на приколе у Ки-Уэста — такие здоровенные штуки с широкой кормой, — и возле рифов и расщелин удил групера; просто сидел на корабле, наслаждаясь водичкой, трепался с приятными ребятами из Ларами, штат Вайоминг, когда вдруг решил, что больше не могу без пива; и тогда я поднялся — и тут увидел, как моя красная кепка «Кардиналов» спархивает на воду; видать, мой бросок за пивом, скажем так, был излишне энергичным, вот я и умудрился вскочить как-то не так; и вот я стоял и смотрел, как кепка медленно погружается под рябь волн, а потом пошел помянуть ее на камбузе; впрочем, где-то через час солнце стало для меня уже суровым, так что, когда мы вернулись в порт, я поехал в Старый город купить себе что-нибудь еще на голову, желательно — просто такую штуку с зеленым прозрачным козырьком из пластмассы; и, пока я ждал в прокатной машине на светофоре, на углу, где Дюваль пересекается с Саймонтон, внезапно рядом подъезжает в большом бордово-коричневом кабриолете «мерседес» Джордж Фобель, наш старина Джордж Фобель; и он отлично выглядел, надо вам сказать, весь загорелый и отдохнувший, и тут я вспомнил, что он здесь прикупил себе домик на старость; и, хоть он глянул на мою машину и улыбнулся, уверен, меня он не узнал; как бы, вел себя дружелюбно, кивнул, но в лицо не узнал…

— Точно: я тоже все это слышу, слышу, как и все остальные, но когда наслушаешься, начинаешь задумываться, о чем говорят на самом деле; я знаю, что когда-то давно уже что-то случалось, мне что-то об этом рассказывали, и не сомневаюсь, в этот раз будет точно так же; ничего страшного и починят быстро; это как починить прорвавшийся водопровод…

— И я не знаю, что это, или откуда взялось, или кто это печатает, — в жизни не слышал про этот самый Гражданский комитет рекламации, и они не пишут адрес, или выходные данные, или какие-то объяснения, я даже не знаю, как долго они существуют…

— Но просто появилось сегодня в почтовом ящике, вместе с остальной рекламой, направлено «жителю», — и даже непонятно, это не ошиблись адресом, это действительно мне?..

— Потому что все, что для «жителя», сами понимаете, обычно просто макулатура, даже в мыслях не было читать…

— И тут у меня в сердце раздался гром, я серьезно, просто-таки гром, громкий, решительный и…

— Когда я это читаю, типа, когда наконец решаюсь прочитать и…

— Там говорилось, что у «Озарка» были токсичные химикаты, читаю я, у компании были токсичные химикаты …

— Шестьдесят шесть ядовитых химикатов, читаю я, вещества с известным ядовитым действием…

— На их территории, читаю я: «Озарк» хранит эти вещества прямо у себя на территории…

— И что хранились они уже довольно давно, читаю я, по меньшей мере несколько лет…

— И что их привезли, читаю я, что все эти химикаты специально откуда-то привезли в «Озарк»…

— И что они занимаются хранением, вот что я там читаю: насколько можно судить, «Озарк» их просто у себя хранит…

— И мне не верилось, знаешь, читаю и не знаю, верить или нет…

— Потому что, хоть убей, непонятно, почему или зачем, по какой причине…

— И просто не могу вникнуть, что там написано: зачем «Озарку» иметь дело с химикатами, которые даже не используются на производстве, зачем они нужны-то?; не знаю, и похоже, никто не знает…

— Директор управления здравоохранения округа из Стилвилла — даже он сказал Существует значительное количество неизвестных переменных; писали, что к нему обратились за комментарием…

— Доктор Липкин, начальник здравоохранения округа Кроуфорд; и несмотря на то, что ему показали обнаруженную записку, — говорят, ему вручили копию, — он все равно не взял на себя смелость сказать больше; так что я и не знаю, мне опять волноваться и накрывать «бьюик» брезентом или просто выкинуть из головы и…

— И я, и просто заниматься своими делами…

— Потому что даже когда копию вручили представителю «Озарка» — писали, что ему показали официальный документ на бланке его собственной компании, и представитель «Озарка» сказал, — процитировали, что он сказал Мне очень жаль, что вас, люди, никак не убедить, что все в порядке…

— Вас, люди, напечатали в листовке курсивом: Теперь мы можем стать больше чем «вы, люди», читаю я; и дальше, что Гражданский комитет рекламации даст нам, народу Изауры, голос, вес…

— Все, чего можно ожидать; в смысле, я все читаю, что они собираются делать да что мы собираемся делать, и через какое-то время, как бы, начинает казаться, что все это уже где-то было…

— И они пишут, что будут продолжать работу, будут копать дальше и держать нас в курсе; а я думаю — Боже мой, да сколько человек в этой организации…

— И я вижу, что они дали номер, куда можно