Современный индийский рассказ - Читра Мудгал

облокотившись о стену. Перед ним лежал свежий номер газеты. Все члены семьи, кроме самой Ниту и Чинки, которую отправили привести сестру, столпились вокруг главы семьи. Ниту забеспокоилась: почему все оставили свои утренние дела и собрались здесь? Наверное, случилось нечто непредвиденное, такое, что прямо или косвенно связано с ее семьей. Она уже заметила перемены, произошедшие с матерью и Чинки. Теперь же суровое лицо отца и нахмуренные брови старшего брата лишь подтвердили ее опасения.

Как только отец увидел Ниту, с его натянутых, как тетива лука, губ в сторону дочери полетела острая стрела: «Явление богини! На, вот, прочти сегодняшнюю газету», – проворчал он и перевернул разложенную перед собой газету, показывая нужную страницу. «Наверху, статья в рамке», – добавил он, протягивая газету Ниту.

Она прочитала заголовок: «Героическое сказание о бесстрашной девушке». «Эта заметка?» – уточнила она, обернувшись к отцу. «Эта самая», – вздохнул он. Ниту пропустила заголовок и заскользила внимательным взглядом по строчкам заметки.

«31 августа – Матхура. Вчера во второй половине дня в районе Гвалиора произошло столкновение направлявшегося из Мумбаи Панджабского почтового поезда с товарным составом. В этой страшной катастрофе пострадали сотни людей. Среди пассажиров была и Анита Гупта, студентка выпускного курса Делийского университета, севшая на поезд в Бхопале. Медики оказали ей первую помощь и разрешили вернуться домой, и она вместе с несколькими другими пассажирами села в такси, чтобы доехать до Дели. На подъезде к Матхуре, когда все остальные пассажиры вышли, таксист, обуреваемый порочной страстью, завез Аниту в безлюдное место вдалеке от города и попытался силой овладеть ею. Бесстрашная Анита с большим мужеством оказала сопротивление насильнику-таксисту, чудом смогла вырваться из лап хищника. Но это еще не все. Растрепанная, в разорванной одежде, Анита прибежала в отделение полиции и написала заявление на этого таксиста. Теперь полиция усердно его разыскивает. Полицейские благополучно сопроводили Аниту домой в Дели и передали на попечение родным. Начальник полицейского участка К. Ч. Гоял похвалил студентку Делийского университета за храбрость и назвал ее примером для подражания для всех девушек».

Ниту закончила читать. Она была приятно удивлена энтузиазмом журналиста, а сердце захлестнула волна радости, появилась уверенность в себе. Ночью начальник участка, господин Гоял, тоже не скупился на похвалы в ее адрес. Прощаясь с ней, он даже сказал: «Храбрая девушка! Если ты одна смогла сразиться с этим демоном, то неужели мы все не сможем отыскать его? Ему придется ответить за свои злодеяния!»

Она собралась спросить у отца, почему никто не радуется выходу заметки, почему все сидят с таким напряженным видом, но не успела – раздался телефонный звонок. «Наверное, это Мукта звонит из Бхопала», – сама себе сказала мать и побежала в гостиную, чтобы ответить на звонок.

Как только мать вышла, отец словно чем-то обеспокоился. Он резко вскочил и бросился вслед за матерью. Она не успела даже сказать «Алло!», как он силой выхватил телефонную трубку из ее рук. Неожиданный поступок отца привел мать в замешательство, в ее взгляде читалось едва сдерживаемое недовольство. Однако, судя по тому, каким тоном отец произнес «Алло!», мать ясно поняла, что звонит не ее старшая дочь Мукта и не зять Рави.

«Кто?.. А, господин доктор! Как вы поживаете? Заметка? Д-да, я, как и вы, был поражен, когда прочел ее. Вообще-то наша Ниту все еще в Бхопале, у нашей старшей дочери, Мукты. У нашего внука Аншула четвертого сентября день рождения, и они наотрез отказались отпустить дочку до праздника… Нет, нет, эта Анита – не наша дочь. Да мало ли в университете девушек по имени Анита Гупта? С полсотни наберется! Да, ваша правда, времена настали ужасные. Можно потратить сотни тысяч на образование, но… Да, вы правы, эта девушка проявила большую храбрость… Еще? Полностью с вами согласен, 150 человек – это официальные цифры, наверняка погибших в два раза больше… Нет, я выхожу из дома около одиннадцати… Хорошо, господин доктор. Спасибо за участие…»

Отец повесил трубку, его лицо выражало еще большее напряжение. Казалось, что его засасывает водоворот какой-то неразрешимой проблемы, и он изо всех сил гребет руками и ногами, чтобы выбраться из него.

«Значит так». Он хотел что-то сказать матери, но, обнаружив, что вокруг него собралась вся семья, заговорил суровым голосом, в котором предостережение смешивалось с угрозой: «Слышали? В каждом доме читают героическое сказание о нашей храброй дочери. Пока позвонил только доктор Камта-бабу. Но помяните мое слово: телефон будет трезвонить целыми днями, все будут рассказывать нам истории о нашей дочери, будут приходить к нам, чтобы якобы выразить свое сожаление, и сыпать соль на рану. Мы теперь не сможем даже на глаза родным показаться».

Старший брат, облокотившийся на обеденный стол, встревоженно взглянул на отца: «А ведь новость может дойти и до сватов в Алигархе, и…»

Опасения брата не показались отцу беспочвенными. «И они в любой момент смогут разорвать твою помолвку со своей дочерью… Газеты-то ведь и в Алигархе продаются».

«Все люди из касты бания[1] хитрецы и пройдохи, что с торгашей возьмешь!» – презрительно покачала головой мать, ругая свою собственную касту.

«Хватит жаловаться на родню, лучше послушайте, что я скажу». Отец внимательно посмотрел в глаза каждому из собравшихся и продолжил очень серьезным тоном: «С этого момента, если кто-то из родственников или доброхотов-соседей позвонит или сам явится к нам, чтобы выразить сочувствие, четко давайте им понять, что наша семья не имеет никакого отношения к той заметке в газете. И без того слухи поползут».

Голова Ниту шла кругом. Неужели это все говорит ее отец?

Нет, это какой-то незнакомец, она с ним раньше никогда не встречалась. Где, в каком тайном уголке души ее богобоязненного, болезненно относящегося к любой лжи отца скрывался этот трус, который беззастенчиво строит одну ложь на другой… и все во имя чего? Во имя каких-то устаревших представлений о сохранении семейной чести! Не отец ли говорил, что на закате дней именно дочери станут его опорой? Если же он сейчас сам выбьет почву из-под ног дочерей, превратит их в беспомощных кукол, то кто поддержит его в старости? И кто, как не отец, без конца спорил и ссорился с матерью, утверждая, что если и даст за дочерьми какое-то приданое, то это будет лишь хорошее образование? Образование сделает их независимыми. Они сами смогут преодолеть все превратности судьбы. «Не будем же мы всю жизнь сидеть возле них и щитом прикрывать от всех несчастий?»

Разве она не преодолела выпавшее на ее долю испытание со всей решимостью? Откуда