Больше, чем любовь - Даниэла Стил

– А какая вы были в детстве? – спросил Патрик, желая знать о ней все, даже мельчайшие подробности.

– Не помню. Наверное, я была счастлива. Мы жили вполне обычно, пока они не погибли. Я ходила в школу, ссорилась с Филиппом из-за игрушек… еще любила помогать маме в саду. И даже… когда ее не стало, в саду подрезала розы, выпалывала сорняки… и все время с ней разговаривала, задавала волновавшие меня вопросы.

– И получали ответы? – спросил он с улыбкой, и Эдвина покачала головой.

– Нет, но потом мне всегда становилось легче.

– Значит, все было не зря. Кстати, я тоже люблю покопаться в саду, когда выпадает такая возможность, хотя многие считают, что это не мужское занятие.

Они говорили обо всем – о друзьях детства, о любимых занятиях, о книгах и фильмах. Ему нравилась серьезная классика, а ей – популярные авторы. Оба любили поэзию, закаты, прогулки при луне и танцы. Со слезами на глазах Эдвина поведала ему, как гордится Джорджем и его успехами, как нравится ей Хелен. Она даже рассказала, как подарила невестке свою свадебную фату, которую так и не надела для Чарлза, и здесь Патрик не выдержал:

– Как бы я хотел, чтобы вы надели ее для меня!

– Увы… – прошептала она, и слезинка скатилась по ее щеке.

А потом он пригласил ее потанцевать, но Эдвина посетовала, что у нее нет с собой ни одного приличествующего такому случаю платья. И тогда – о чудо! – Патрик подкупил корабельную горничную, и та раздобыла вечернее платье. Оно сидело на ней как влитое, на нем был лейбл «Шанель», и Эдвина весь вечер опасалась, что кто-нибудь из пассажирок первого класса признает в нем свое, но тревоги оказались напрасны – они чудесно провели время.

Корабль не затонул, но прибыл в порт назначения слишком быстро. Время пролетело как единый миг. Вот они уже в Шербуре, а затем и в Саутгемптоне.

– Что будет дальше? – печально спросила Эдвина.

Хоть они уже говорили об этом, и она не раз репетировала сцену прощания, но сейчас, к своему ужасу, поняла, что расстаться с Патриком выше ее сил.

Патрик терпеливо повторил еще раз:

– Вы отыщете Алексис, мы устроим пирушку в Лондоне, а затем вы отправитесь домой, начнете новую счастливую жизнь и встретите мужчину, за которого выйдете замуж.

Эдвина фыркнула.

– И как, вы полагаете, я его найду? Может, дать объявление в газеты Сан-Франциско? Так, мол, и так: старая дева ищет спутника жизни…

– Нет. Просто вы избавитесь от образа безутешной вдовы, станете бывать в обществе, и кавалеры повалят валом. Помяните мои слова!

– Чепуха! – И зачем ей кто-то другой, если нужен только Патрик?

Эдвина давно призналась Патрику, зачем едет в Англию. Его взбесило поведение Стоуна, и он сразу же предложил помощь. Для начала они собирались прочесать все дешевые отели Лондона, а начать с тех, где часто останавливались актеры. По его словам, все не так уж сложно. Утром Патрик должен был наведаться в свою контору, заняться делами, а потом вместе с Эдвиной отправиться на поиски. Но как бы ни жаждала Эдвина поскорее найти Алексис, ей была невыносима мысль о расставании. Оказаться без него после трех чудесных дней, когда они были почти неразлучны? По молчаливому уговору на ночь они расставались. Они целовались, держались за руки и обнимались, но дальше пойти он не захотел, ведь ему предстояло ее покинуть. И Эдвина была с ним отчасти согласна – но как же хотелось, чтобы было по-другому! Право же, это просто нелепо: семнадцатилетняя сестра отдалась первому встречному, а она должна вернуться в Штаты старой девой! При этой мысли Эдвине становилось смешно, и Патрик спросил, что ее так развеселило.

– Мне подумалось, как все в жизни несообразно: Алексис в бегах, в компании пройдохи, а я веду себя, как школьница. Не уверена, что этот сценарий мне по вкусу!

Они оба рассмеялись. Все могло бы быть иначе: чувства вспыхнули так быстро, и все закрутилось – но оба боялись опошлить то, что между ними было. Их связывало нечто редкое и драгоценное, и оба это понимали.

Они вместе отправились поездом в Лондон, в одном купе, и Патрик поведал, что его жена не знает о его прибытии в Англию. А возможно, и ее нет: супруга в любой момент могла сорваться на скачки в Шотландии.

Потом он поселил Эдвину в отеле «Кларидж» и обещал вернуться в пять. Еще до полудня она отправила телеграмму домой, чтобы не волновались, и просила немедленно телеграфировать, если Алексис объявится. Оставалось только надеяться, что у Фанни и Тедди все хорошо, ну а если нет, завтра она об этом узнает – от них придет телеграмма в «Кларидж».

Затем она отправилась в «Хэрродс» и обновила гардероб – никогда еще ей не приходилось покупать столько вещей сразу! Уложив волосы в ближайшей парикмахерской, Эдвина взяла такси и вернулась в отель, с новой прической и многочисленными свертками и шляпными коробками. В пять часов приехал Патрик, обомлел, увидев ее: элегантную и ослепительную. А как счастлива была его видеть она!

– Боже правый! Ясно, чем вы занимались весь день.

Но и сам он не терял времени зря: приобрел для нее редкое издание поэзии Элизабет Браунинг. И будь Эдвина лучше знакома с лондонскими магазинами, узнала бы коробочку, которую он извлек из кармана: из «Вартски», очень дорогого ювелирного дома. Она не сразу решилась ее открыть, а когда все-таки открыла, долго не могла вымолвить ни слова, молча любуясь подарком. Это был тонкий браслет, усыпанный бриллиантами: если верить легенде, этот браслет преподнес королеве Виктории принц Альберт. Подобные вещицы попадали в продажу очень редко, но особым клиентам ювелиры, случалось, и предлагали одну-две. Браслет можно было носить с любыми туалетами. И Эдвина, надевая его, уже знала, что он будет всегда при ней – в память о Патрике.

Он также прихватил с собой бутылку шампанского. Они выпили по бокалу и решили, что пора приступать к поискам Алексис. Патрик уже нанял машину с шофером, и они начали с отелей в районе Сохо, а ближе к вечеру заглянули еще в один, так на всякий случай. Эдвина опять достала фотографию Алексис – уже в который раз за последние часы. Патрик же, как и раньше, сунул в руку портье пятифунтовую банкноту.

– Видели эту девушку? – спросила Эдвина, показывая служащему за стойкой маленькое фото. – Она путешествует с привлекательным мужчиной по имени Малкольм Стоун лет сорока пяти-пятидесяти.

Портье переводил взгляд с Эдвины на Патрика, потом на банкноту в своей руке и, наконец, кивнул.

– Да, они были здесь. Что она натворила? Стащила у вас что-нибудь? Это же американцы, знаете ли. – Портье явно не заметил акцента Эдвины, обращаясь главным образом к Патрику – деньги-то дал он.

– Сейчас они здесь?

– Нет, вчера уехали. Остановились всего на пару дней. Если угодно, могу посмотреть, когда именно они приехали. Хорошенькая девчушка, волосы – чистое золото.

У Эдвины гулко забилось сердце: сестра где-то недалеко, – но в глубине души она едва ли не сожалела о том, что они нашли ее так быстро. Ведь это означало скорое расставание с Патриком и возвращение домой.

– Они поехали в Париж на пару-тройку дней, – по крайней мере, он так сказал. Номер сняли на две недели: предупредили, что еще вернутся. Да и куда им деваться: чемодан здесь оставили.

Патрик взглянул на Эдвину, и она едва заметно кивнула: нужно было заглянуть в этот чемодан. В руку портье перекочевала еще одна банкнота, и скоро чемодан был открыт. Внутри они обнаружили предметы мужского гардероба, а сверху лежал белый костюм, тот самый, в котором Алексис сбежала из Лос-Анджелеса, и шляпка, мятая и грязная.

– Да, это она! – Эдвина перебирала вещи сестры, и ее глаза блестели от слез. – Это ее вещи!

Эдвина взглянула на Патрика.

– Какие дальнейшие планы? – спросил он тихо, когда портье отошел.

– Не знаю. Он сказал, что номер они сняли на две недели. Может, подождать, когда вернутся?

– Почему бы нам не обсудить это за обедом?

Предложение показалось Эдвине разумным. Перед их уходом портье поинтересовался, надо ли сообщить беглой парочке, что их разыскивали, и она быстро ответила:

– Нет, ни в коем случае.

Еще одна банкнота должна обеспечить молчание предприимчивого служащего. Эдвина и Патрик вышли из отеля к ожидавшему автомобилю и поехали в «Кларидж» обедать.

Потом, уже в номере Эдвины, Патрик спросил, не хочет ли она последовать за беглецами в Париж. Но зачем? Ищи ветра в поле – они даже не знают, куда те поехали и зачем. А вот за чемоданом они точно вернутся.

– Думаю, нам лучше их подождать.

Так в их распоряжении оказалось почти две недели.

– Чем бы вам хотелось заняться? – спросил Патрик.

У нее было кое-что на уме, но время пока не пришло. Она скажет ему позже.

– Как-то не думала, – улыбнулась Эдвина.

Зато у Патрика