Бобы на обочине - Тимофей Николайцев

И должен тебе сказать, что на нём уже чертова уйма почтовых штампов. Ещё у меня на столе телефонограмма, записанная беленькими ручками Долорес. Знаешь, что в ней? «Романтическая коллекция» меня торопит и требует немедленного ответа — состоится ли в ближайшие два дня подписание контракта? Это почти ультиматум… Ниже Долорес пишет, представляешь: «Голос звонившего сух и напряжен». Ты слышишь меня, Роберт? Сух и напряжен, а? Каково тебе? Долорес может ничего не понимать в финансовых документах, но в голосах она разбирается прекрасно. «Романтическая коллекция» желала разместить у нас жирный заказ, и теперь, понятное дело, недоумевает, отчего мы тянем резину… И у нас ещё одна проблема…

— Хозяин? — понимающе спросил Роберт Вокенен, и управляющий Пирсон только вздохнул в ответ.

— Он не верит, что Соренсет задумал нас кинуть. Назвал твоё заключение чушью и велел мне убираться прочь. Потом, спустя пять минут — снова вызвал меня и снова наорал. Ему нужны доказательства, Роберт.

— Я знал это, — кивнул Вокенен.

— Мы все знали… — эхом откликнулся Пирсон. — Хозяин едва не ополоумел, когда услышал от меня такое. Он и Соренсет — вместе гнут свои клюшки для гольфа дольше, чем я работаю на Большой Дом. Дольше, чем я знаю тебя, Роберт. Они ведут дела уже много лет. Конечно, они оба не белопёрые ангелы, и оба смотрят друг на друга по-приятельски пристально — но ещё никогда не пытались обуть друг друга в смешные калоши.

— Может, просто не подворачивалось подходящего случая?

На том конце провода было слышно, как управляющий Пирсон задерживает дыхание, крепится и, наконец, переводит дух.

— Может ты и прав, Роберт… Нет, не так… — торопливо поправился он. — Скорее всего… ты прав. Но пойми меня верно. Хозяин, когда орал на меня — долго расписывал, какой этот Соренсет приличный парень. Господи, да он вспоминал едва ли не об общих горшках и сосках! Он поминутно хватался за трубку и объявлял, что сейчас же, немедля, позвонит Соренсету, и спросит его прямо о наших подозрениях, а когда тот искренне изумится и вознегодует, то лично сотрёт меня в порошок…

— Но так и не позвонил?

— Тебя это развлекает, Роберт? — голос Пирсона потускнел и словно нахмурился.

— Вовсе нет, Энтони… — примирительно сказал Роберт Вокенен. — Я понимаю, что наш старик вовсе не стращал тебя, а лишь прибегал к метафоре. Но эта метафора — плоха. Говоря начистоту — она никуда не годится. Если он прибегнет к ней ещё раз, посоветуй ему сначала позвонить в «Солар Инк.»…

— Как? Я не расслышал… Инкорпорейтед?

— «Кей» на конце… — откровенной уже веселясь поведал ему Роберт Вокенен. — Но точка — тоже присуствует.

— Что это за компания? — насторожился управляющий Пирсон. — «Солнечные чернила»? Никогда не слышал о такой.

— Ее имя ничего нам не говорит, — согласился Роберт Вокенен.

— Откуда его знаешь ты?

— Из «Деловых известий Запада».

— Запада? — ошеломленно переспросил Пирсон. — И что ты делаешь на Западе? Просто разъезжаешь по всему континенту, когда так нужен здесь?

— Побереги желчь, Энтони… — ухмыльнулся Роберт Вокенен. — Даже крошка Долорес знает, что лучше всего мне думается в континентальных бусах, а не в кабинете.

— Да, но — Запад?! Это же чёрт-те где…

— Задача, которую мне поставил Большой Дом — оказалась трудной. Но лучше уж платить агентству континентальных перевозок, чем по судебным искам, не так ли?

В трубке стало слышно, как отвернувшись от телефона, управляющий Пирсон отдает распоряжения Долорес: «Немедленно раздобыть… из-под земли… несколько последних номеров этой чёртовой газетёнки… мне на стол…»

— Ты что-то раскопал, Роберт? — это уже предназначалось Вокенену.

— Возможно… — сдержано ответил тот.

Он слышал теперь скрип паркера по мягкой бумаге — управляющий Пирсон, отчаянно торопясь, заполнял бланки распоряжений.

— Какое отношение эта «Солар Инк с точкой» имеет к нашим делам?

Роберт Вокенен и сам не удержался от плохой метафоры:

— Если позвонишь туда… — сказал он, — вполне возможно, что Старый Хрыч Соренсет сам возьмет трубку.

Пирсон замолчал, и обдумывал это несколько долгих минут. Роберт Вокенен ожидал, перекладывая трубку из левой руки в правую — размышляя, управляющий Пирсон побрякивал паркером о лаковую поверхность стола… словно колотил по уху маленькой золоченой дубинкой. Звук, доносимый проводами, был невыносим…

— Так «Солар Инк» принадлежит Соренсету? — заговорил, наконец, Пирсон.

— Разумеется, не фактически…

— Разумеется… И кто фактический владелец?

— Некто… — сказал Роберт Вокенен, отмахнувшись от назойливой мухи, что проникла внутрь станции и отыскала его потную шею среди пыли и солнечного света. — Один из безымянных знакомых дядюшки Бонзо…

— Бонзо?

— Да… того, из придорожного универмага… В общем — некто настолько мелкий, что мне не хочется давать ему даже воображаемого имени.

Управляющий Пирсон хмыкнул.

— Снова метафора, Роберт?

— Твои парни сами смогут без труда узнать фамилию владельца. — Вокенен припечатал ладонью по шее, но шустрая муха снова ускользнула. — Ты же знаешь, Антони, я не занимаюсь деталями. Отправь по следу своих ищеек.

— У меня их целый отдел, — шумно вздохнул в трубку Пирсон, решивший вдруг не спорить, а жаловаться… — И они ни черта не могут! Иногда мне кажется, что я не плачу аналитикам, а просто выставляю миску за дверь. Так те бездомные псы, что на нее сбегалиь бы — хотя бы радовали мой стариковский взор. Слышишь, Роби? Глядя на них, мне становилось бы хоть чуточку спокойней… Не то, что эти породистые ищейки у меня в штате… Ничто на свете не раздражает сильнее, как если бы дорогущий доберман, которому битый час совал под нос ношеную туфлю, вместо того, чтобы взять след, вдруг с лаем погнался за переполненным трамваем! Понимаешь меня?

— Я понимаю, — ответил Роберт Вокенен. — Но довольно метафор, Энтони. У вас уже глубокий вечер…

— Мда… Роберт… — было слышно, как управляющий шелестит доставленными газетами… — «Солар Инк», компания о которой мы знаем только… Хм… чертовщина какая-то… — зашуршал твид его пиджака — потянувшись, он несколько раз щелкнул селектором… — Итак, Роберт… Пусть, неизвестная компания, получившая государственный заем… И какая здесь связь?

— Смотри пристальнее… — посоветовал ему Роберт Вокенен.

— Я пытаюсь, — горько сказал управляющий Пирсон. — Соренсет — крупная шишка, но и его тень не накрывает к чертям весь материк… Градообразующее… хм… Мидллути… Где это вообще? Долорес… — звук торопливых каблучков в трубке. Ещё несколько нажатых кнопок. Осторожные и почтительные, но крайне многочисленные движения мягких подошв по пушистому ковру. Одни из них приближались, будто поджимая пальцы в ботинках. Другие спешили прочь — задевая каблуком о каблук.

В трубке теперь раздавался шелест раскрываемой топографической бумаги. — Бездельники… вон отсюда… — устало произнес управляющий Пирсон, старательно отвернувшись от телефона, но мембрана всё равно уловила его слова и потащила их по