Бобы на обочине - Тимофей Николайцев

рты, но всё же слышен достаточно ясно. И голос явно давал понять — управляющий Пирсон был озадачен. К его фразам то и дело примешивались посторонние звуки: то шуршание потревоженной бумаги, то щелчки механизмов архивных папок, то торопливо удаляющийся и вновь приближающийся топоток лаковых каблучков… Роберт Вокенен представил себе, плотоядно ухмыльнувшись от уха до уха, что давненько уже Долорес не приходилось бегать столь шустро, разыскивая и поднося шефу разные срочные бумажные вороха.

— Я ведь держу в руках твою телефонограмму, датированную вчерашним днем, — напомнил ему управляющий Пирсон. — Я, признаться, с нетерпением ждал её — и был обрадован, когда, наконец, её получил… хотя бы и с опозданием. Пойми, Роби, я уже доложил о ней наверх… и тут вдруг звонишь ты, и предлагаешь спустить её в корзину. Отчего столь внезапные перемены настроения?

— Я слышу каблучки, — сказал Роберт Вокенен, нарочно не обращая внимания на его слова. — Словно чьи-то копытца — туда-сюда… туда-сюда… У тебя там Долорес, или это пугливая лань, поруганная тобой, мечется в поисках выхода?

Управляющий Пирсон хрюкнул в трубку.

— У тебя всегда было потрясающее чувство юмора, Роби, — сказал он. — Но, пойми и меня — мне совсем не до смеха сейчас. Ты не представляешь, какой здесь творится бедлам. Все буквально стоят на ушах. Документы через меня уже ушли в ротацию. Позавчера с нами связалась… кто бы ты думал? "Романтическая коллекция инкорпорейтед" — экстренной почтой. Они готовят какой-то рекламный прорыв на западе, что-то совсем феерическое. Им нужны целых пятнадцать тонн подарочной упаковки к августу — сплошной лаковый картон и бархат. Хозяин как в воду глядел, отправляя тебя на "свидание" к Соренсету за формальными гарантиями на подряд. "Романтическая коллекция Инк…" — это лакомый кусок, но Соренсет всегда грузит нас большими объемами. Наша контора, дружок, давно не испытывала такого наплыва заказов, а ведь фабрика в Приттсбурге, как назло, закрыта на реконструкцию. Да-да, я предупреждал совет директоров, что сейчас — это совсем не вовремя. Но это же требование грёбаных профсоюзов… Хозяин целых четыре часа продержал у себя совет директоров, пытаясь найти способ скакать одной задницей на двух разных сёдлах. Если б ты только видел это сам, Роби — дым от сигар валил из его кабинета, как из трубы городского крематория. Договора по мелким подрядам пачками летели в эту печь. Твоя вчерашняя телефонограмма подлила ещё масла в огонь, а он и без того был жаркий. Ты, сукин сын, заставил всех поволноваться. Всего пару часов назад я заверил официальное письмо с отказом "Романтической коллекции Инкорпорейтед". И снова тут появляешься ты, и убеждаешь меня, что Соренсет водит нас за нос? И утверждаешь, что у "Индастрис Карго" больше нет долгосрочных подрядов. Что у нас нет вообще ни одного размещенного крупного заказа на этот сезон? Как, по-твоему, я покажусь с этакой новостью на глаза Хозяина? Да он либо пристрелит меня, либо спустит с лестницы.

— Ну что ж… у тебя есть хороший шанс прослыть настоящим героем, — едко посоветовал ему Роберт Вокенен. — Отмени отказ "Романтической коллекции" — он ведь наверняка всё ещё бродит по лестницам Большого Дома, украшая себя подписями, чёртовы вы писаки… Если же он умудрился как-то пересечь порог — догони его на почте, сули почтарям любые деньги за содействие, но догони…

— И отказать Соренсету? — с отчаянием, похожим на панику вопросил управляющий Пирсон. — Посреди упаковочного сезона — отказать этому старому скунсу, который выпил с Хозяином дюжину ведер бурбона? Отказать самому почетному клиенту, который сорок лет уже как поедает наш картон? Отказать только потому, что тебе «что-то там такое показалось»? Так, Роберт? А ты не думаешь, что я кубарем покачусь с лестницы, едва открою рот, чтобы произнести перед Хозяином подобную ересь? С чего бы это Соренсет задумал нас кинуть?

— Энтони! — сказал Роберт Вокенен. — Мне не «просто показалось», а «показалось вот что»: старый хрыч всерьёз подумывает выкупить с потрохами какую-то молодую фирму, вроде «Бумажного прииска» или «Упаковочной башни». Какую-то амбициозную компанию на восточном направлении, которая нарастила уже достаточно производственных мощностей, но вдруг споткнулась на чём-то. Вот как это будет — Соренсет разместит там заказ, тем самым выступит гарантом её долговых обязательств, не принимая их на себя полностью, чем лишь продлит агонию. Я не знаю пока, кто эти ребята, но они, должно быть, крупно пошатнулись, или слабы на голову… или полные новички, если готовы пойти на такое. Старый хрыч сожрёт их с потрохами, ничего не давая взамен. Он вполне способен на такое — внесёт за них гарантийный залог, и останется только ждать, пока они, выбиваясь из сил, не покроют его взноса своим продуктом. Это даст старому хрычу падение стоимости стороннего подряда процентов на сорок, да ещё и большой коридор времени для ценовых манёвров.

— И отчего бы ему не поставить Хозяина в известность о конторе, которая ищет, кому бы продаться? Ему мало своих фабрик, что он затеял сам заниматься упаковкой? А, Роберт? Они с Хозяином ведь старые подельники, и ни разу ещё не таскали друг друга за космы.

— Если «Индастрис Карго» споткнётся в этом тяжёлом году, — сказал ему Роберт Вокенен, объясняя, как маленькому, — мы будем вынуждены глотать мелкие заказы, чтобы только удержаться на плаву. Жить впроголодь. Большой Дом, и наша контора следом — фактически выпадут из бизнеса на год или два. Это называется «кассовый разрыв», Энтони. В перспективе — такое положение вещей скорее всего взвинтит цены на качественную упаковку и ещё больше увеличит разницу между планируемыми и реальными затратами старого хрыча. Ситуация на рынке сейчас такова, что любое колебание цен окажется ему на руку. Ты же знаешь, Энтони, эти старики жрут друг друга и за меньшее…

— Хорошо, Роби… — помолчав, сказал управляющий Пирсон. — У тебя есть факты, или одни только предположения?

— Добыча фактов требует времени, Энтони, — усмехнувшись, ответил он. — Ты ведь не хуже меня об этом знаешь. Хочешь, чтобы я занялся фактами? Предупреждаю — это влетит Большому Дому в копеечку.

— М-м-м… — сказал управляющий Пирсон.

— Правильно! — одобрил Роберт Вокенен. — Фактами может заняться кто-нибудь ростом пониже… Совсем необязательно пускать по следу Стрелянного Лиса, если с делом справится и Стрелянный Воробей, не так ли? Ты ведь прекрасно знаешь, Энтони, что Хозяин посылал меня именно за предположениями…

— Отличная погода стоит у вас, на востоке? — совершенно невпопад спросил управляющий Пирсон. И, помедлив — его голос стал глуше, словно он отвернулся от трубки: — Долорес, детка, успокойся, наконец, побереги копытца… Подойди сюда, поздоровайся с дядюшкой Робертом…

— Привет, Роберт! —