Сонная Лощина - Вашингтон Ирвинг

class="p1">Спустя несколько дней, когда королева со своими фрейлинами прогуливалась по аллеям величественных садов, которые, по мысли их создателя, должны были затмить своими террасами, аллеями и фонтанами славу Версаля, к ней привели знаменитого менестреля. Царственная Елизавета с удивлением рассматривала ничем не примечательную наружность хрупкой молоденькой девушки, сводившей с ума целый свет. Хасинта была одета в живописный андалусский наряд; в руках она держала серебряную лютню. Она скромно, опустив глаза, стояла пред королевой; ее свежесть и простота оправдывали прозвище «Роза Альгамбры».

Как обычно, с нею была неизменно бдительная Фредегонда, которая, в ответ на расспросы королевы, сообщила всю ее родословную. Если блистательную Елизавету расположила наружность Хасинты, то еще больше удовольствия доставило ей сообщение о ее принадлежности к заслуженному, но обедневшему роду, а также что отец ее доблестно пал на службе короне.

– Если твое искусство равно твоей славе, – сказала она, – если ты сможешь изгнать злого духа, вселившегося в твоего государя, твоя будущность станет отныне моею заботой, – тебя ожидают почести и богатство.

Горя нетерпением испытать силу ее искусства, она незамедлительно провела Хасинту в покои меланхоличного короля.

Опустив глаза, Хасинта следовала за нею между рядами телохранителей и толпами царедворцев. Они вошли наконец в просторную комнату, обитую черной тканью. Окна в ней были завешены, чтобы не проникал дневной свет; желтые восковые свечи в серебряных канделябрах создавали похоронное освещение; в полумраке едва виднелись фигуры слуг в траурных одеяниях и бесшумно двигавшиеся придворные с удрученными лицами. На смертном ложе, или, точнее, на катафалке – руки были скрещены на груди, кончик носа едва выдавался – возлежал, вытянувшись во всю длину, чаявший погребения государь.

Королева молча вошла в комнату и, указав на стоявшую в темном углу скамеечку для ног, подала Хасинте знак, чтобы та села и начала.

Сперва Хасинта перебирала струны дрожащей рукою, но затем стала играть все увереннее и вдохновеннее, извлекая из лютни такие неясные неземные гармонии, что присутствующим с трудом верилось, будто это – музыка бренной земли. Что до монарха, который успел убедить себя в том, что переселился в мир духов, то он, не колеблясь, решил, что слышит песнопения ангелов или музыку сфер. Первоначальная тема всячески разнообразилась, голос менестреля сопровождал сладостные гармонии инструмента. Девушка исполняла одну из баллад о былом, в которой говорилось о древней славе Альгамбры и об изгнании мавров. Она вложила в песню всю свою душу, ибо с Альгамброй была связана история ее несчастной любви. Покои, в которых царило похоронное настроение, наполнились звуками вдохновенной мелодии. Она проникла и в сумрачную душу монарха. Он поднял голову и огляделся вокруг; он сел на ложе; глаза его загорелись; спустившись на пол, он потребовал, чтобы ему подали его меч и щит.

Музыка, или, вернее, волшебная лютня, праздновала триумф; демон меланхолии был изгнан прочь, мертвец снова возвращен к жизни. Открыли окна; яркое сияние испанского солнца ворвалось в еще недавно мрачную комнату; глаза всех устремились на прекрасную чаровницу; лютня, однако, выпала из ее рук, она почти без чувств соскользнула на пол и в следующую минуту оказалась в объятиях Руиса де Аларкона.

Вскоре с великим блеском была отпразднована свадьба счастливой четы. «Роза Альгамбры» сделалась украшением и радостью двора их королевских величеств.

– Но погодите! Куда вы торопитесь? – слышу я недоуменное восклицанье читателя. – Это называется скакать сломя голову к окончанию повести; позвольте сначала узнать, как Руис де Аларкон объяснил Хасинте свою длительную забывчивость?

О, нет ничего проще: с помощью почтенного, освященного веками и обычаем извинения – противодействием своего тщеславного, упрямого старика-отца. Ну а кроме того, молодые люди, по-настоящему любящие друг друга, без труда находят общий язык и легко забывают о всех минувших невзгодах, когда им случается встретиться снова.

– И как же старый, тщеславный и упрямый отец все же согласился на их бракосочетание?

Что до препятствий с его стороны, то их с легкостью одолели несколько слов королевы, в особенности когда на очаровательную любимицу всего королевства посыпались всяческие отличия и награды. Кроме того, лютня Хасинты, как вы знаете, обладала магической силой и могла победить самую упрямую голову, самое непреклонное сердце.

– А что сталось с волшебною лютней?

– О, изо всех вопросов этот наиболее интересный. Ее судьба служит явным доказательством истинности моего рассказа. Лютня в продолжение некоторого времени оставалась на руках у Хасинты, но в дальнейшем была похищена и увезена, как предполагают, великим и весьма завистливым певцом Фаринелли. После его смерти она перешла к новому владельцу в Италии. Ее хозяин, однако, не зная о присущих ей тайных свойствах, переплавил серебро в слиток, а струны использовал для старинной кремонской скрипки. Эти струны сохраняют свою волшебную силу и ныне. Одно слово на ухо, благосклонный читатель, но пусть оно останется между нами: эта скрипка околдовывает теперь целый мир, это – скрипка Паганини.

Примечания

1

Все встречающиеся в тексте стихи переведены Т. М. Казничевой.

2

Речь идет о детской игре, наподобие нашей игры в ба́бки.

3

Бэнкерс-Хилл – возвышенность близ Бостона, на которой 17 июня 1775 года произошло сражение между жителями американских колоний и английскими войсками. В борьбе за независимость победу одержали повстанцы.

4

Т.е. знаешь.

5

Т.е. «локоть кошки». Это имя носили представители некогда могущественного местного рода. Нам говорили, что первоначально это было прозвище, данное в качестве комплимента одной бесподобной красавице, принадлежавшей к этой семье и славившейся красотой своих рук. – Примеч. авт.

6

«Книга героев» – собрание немецких героических сказаний XV–XVI веков.

7

Гейдельбергская бочка – знаменитый на всю Германию чан для вина емкостью в 140 тыс. литров, расположенный около города Гейдельберга, в замке курфюрста Баденского.

8

Ирвинг имеет в виду одноименную балладу немецкого поэта Бюргера (1747–1794).

9

Таппанское озеро (голл.) – Примеч. пер.

10

С трудом поддастся переводу, нечто вроде: «Мешкай-город». В действительности это название является, как полагают, искажением голландского Tawen Dorp, то есть «Пшеничная гавань». – Примеч. пер.

11

Во время освободительной войны американских колоний (1775–1783), закончившейся отделением этих колоний от Англии и образованием Соединенных Штатов Америки, в рядах английских войск сражались довольно многочисленные отряды гессенцев, «уступленных» англичанам, разумеется, за известную мзду, герцогом Гессен-Дармштадтским (Германия). – Примеч. пер.