Похвала добродетели - Эльдар Бертович Гуртуев

понарядней, прилизал непокорные волосы бриолином и пошел на Зеленый рынок. Его молча встретил дежурный милиционер, которому он давно уже примелькался.

Хасан заметил «слежку» и не выдержал:

— Вы что за мной следите, как за шпионом?!

Молодой милиционер даже растерялся от неожиданного и прямого вопроса. Это был тоже еще совсем молодой человек и, несмотря на строгую форму и положение, в его синих глазах светилась детская наивность.

— А почему вы каждое воскресенье здесь без дела расхаживаете? Инспекторов я знаю, а вы кто? — догадался наконец спросить молодой сержантик.

— А я, знаете ли, проверяю работу местной милиции, — сказал Хасан, хотя и не был уверен, что юноша поймет его рискованную шутку.

Но юноша оказался не только словоохотлив, но и вообще симпатичен. Ему, видно, поднадоело это дежурство среди шумной базарной компании и достойному собеседнику он, похоже, был рад.

Заметив это, Хасан выложил все начистоту. Так, мол, и так. Девушку потерял. Такую красивую, с глазами-сливами.

— Какие еще приметы? — профессиональным тоном спросил сержант. — Опишите, как можете.

— Ну, такая красивая, стройная и вообще...

— Тоже мне, нашел приметы. Стройных и красивых и со сливовыми глазами я тебе здесь десяток найду, если не больше.

— Нет, не найдешь... такую не найдешь. Второй такой нет, — вздохнул Хасан, оглядывая ряды, которые уже стали заполнять приезжие торговки.

— Влюблен. Точно влюблен, — сделал заключение милиционер. — А ты ее, извини, не выдумал? У влюбленных это бывает. — Но встретив недобрый взгляд Хасана, стал его успокаивать: — Будем искать.

Было похоже, что молодой милиционер даже обрадовался, что нашлась, наконец, серьезная работа. Но он тоже, видно, был любитель шутить:

— Как появится, я ее сразу же арестую.

— За что же?

— А за то... за нанесение морального ущерба такому симпатичному молодому человеку. Я не потерплю таких штучек.

— А я терплю... и жду, надеюсь...

— А, может, она того... фьюить и ускакала, — неудачно сострил милиционер и тут же поправился, — нет, она так не должна поступить. Обещала — значит приедет.

И вдруг! Тысяча солнц засветили сразу! В лучезарное сияние погрузился мир. Хасан почувствовал, как радость заполнила грудь, не давая дышать. Она, Галя! Это она!

— Галя, здравствуйте! Наконец-то вы приехали! — Хасан разглядывал ее с детским восторгом.

— Да, приехала... — видно было, что она тоже рада этой встрече. — Я помнила вас. Даже хотела написать, но кроме имени... Это когда я валялась в больнице с этой ужасной ангиной.

— Вы немножко бледны. Но сейчас-то вам лучше? Дайте же сюда ваши яблоки. Сегодня торговать буду я. Я вам покажу, как это делается.

— Как это? — растерянно посмотрела Галя на Хасана и подошедшего молодого милиционера.

— Очень просто... это сержант, мой помощник. Он обещал тебя арестовать за все мои страдания и муки. Но если ты это... несознательно, не по своей воле, он, наверное, простит.

— Пожалуй, пожалуй, — молодой милиционер, лихо отдав честь, удалился, качая головой.

— Галя, скажите честно, вы действительно помнили обо мне? — немного успокоившись, сказал Хасан, с грустью глядя в глаза-сливы.

— Да, помнила. Почему-то не забывала. Может, потому, что вы заметно отличаетесь от других.

— В лучшую сторону?

— Трудно сказать, я ведь вас почти не знаю...

— Узнаете — не разочаруетесь, — осмелел Хасан.

— Что неисправимый хвастунишка, я обнаружила давно, — Галя стала строить пирамиду из крупных ярко-красных яблок.

— Та-ак, — стал суетиться Хасан, — сегодняшнюю вашу продукцию я не смогу купить оптом, поэтому будем продавать яблоки населению.

— А я надеялась. Вы-то, оказывается, обедневший миллионер, — Галя, сама того не подозревая, чувствовала себя счастливой от общения с этим веселым и непонятным парнем. И радости своей не скрывала.

— Товарищи, граждане покупатели! Не забудьте купить яблок, если вы понимаете в них толк!

— Грубовато, — заметила Галя.

— Лучший сорт! Помесь австралийской и верхнекурнской яблони. На выставку посылали, медали получали. Покупайте, пожалуйста, пока они есть. Таких яблок вы не видели и не ели. Сам Ходжа Насреддин сидел под деревом, с которого сорвали эти чудесные плоды! Товарищи-граждане, не проходите мимо, на обратном пути вы уже не найдете этих плодов, в которых мед и сахар вперемешку со всеми витаминами, которые есть на свете.

Очень скоро яркая Хасанова реклама возымела действие. Люди постепенно стали сходиться к красивой пирамиде. Иные за яблоками, другие — просто так поглазеть на веселого продавца. Но и эти «просто так» уже брали яблоки. Другие продавцы яблок недружелюбно посматривали в сторону неистового Хасана и молча качали головами.

Подошли двое парней с карьера.

— Ты что, Хасан, здесь делаешь? — удивился один из них.

— Торгую, как видишь. Купи пару килограммов да поскорей, — сказал Хасан и шепотом добавил: — Купи, если денег нет, я займу.

Хасан был неутомим.

— Подходите, товарищи-граждане, если вам нужны настоящие яблоки...

Когда соседки, которые тоже торговали яблоками, стали уже серьезно коситься на Хасана, он немного поубавил свой рекламный пыл.

— Здорово это у вас... — искренне удивилась Галя, складывая деньги в кошелек.

— Еще бы! Я весь ваш сад мигом распродам. Прямо на корню. Подходи, народ, как в свой огород, половина сахар — половина мед, райские яблоки. И умирать не надо, чтобы их отведать в раю. Ешьте при жизни — за два рубля килограмм. Чудные яблоки — от них жирные становятся, как кипарис, а худые пухнут прямо на глазах...

— Это вы что-то уже не того, — рассмеялась Галя и коснулась щекой плеча Хасана, — талант начал иссякать.

Но покупатели, одобрительно смеясь, доставали деньги, и фрукты таяли на глазах.

— Не знаю даже, как вас отблагодарить, Хасан, — сказала Галя, сооружая последнюю пирамиду.

— Очень просто. Или выходите за меня замуж, или для начала примите приглашение в кино.

— Первое, скажем, не так-то просто, а второе, пожалуй, вы заработали.

— Вы тоже немало заработали на моем врожденном коммерческом таланте. Ведь время — это тоже деньги.

— Это уж точно, — сказала Галя. И по-деловому добавила: — Может, друзьям твоим оставим эту горку австралийско-верхнекурпских медовых, как вы сказали. Кстати, им понравились черные сливы?

— Более того. Сначала они их сильно полюбили. Потом возненавидели. Доктор сказал,