Клуб «Непокорные» - Джон Бакен

— Не знаю, с чего начать, — сказал Бурминстер.

— Хорошо, начну вместо вас… Время действия — прошлое лето. Место действия — железнодорожная станция Лангшилдс в районе Шотландского Пограничья. По перрону прогуливаются многочисленные джентльмены в их лучших костюмах с розетками в петлицах, причем все абсолютно трезвые, потому что сейчас только третий час дня. Тут же несколько музыкантов, составляющих нечто вроде духового оркестра. Здесь явно ожидают высокого гостя. Поезд прибывает на станцию, и из вагона третьего класса выходит только наш Майк с грязным лицом и расцарапанным носом. На нем грязные белые вельветовые бриджи, старые отвратительные сапоги, какие впору носить мяснику или палачу, лиловый вязаный жилет и то, что я бы с трудом назвал утренним платьем; поверх всего этого великолепия — ульстер[25], за который я не дал бы более трех пенсов, явно не с плеча Майка, потому что не подходил ему по размеру, на голове шляпа-котелок, что не описать никакими словами. Его приветствует депутация, и он, сопровождаемый группой людей, отправляется в городскую ратушу на политический митинг. Но перед этим — цитирую местную газету — «герцог, прибывший в спортивном костюме, проследовал в привокзальную гостиницу, где быстро переоделся». Что это было? Шутка? Мистификация? Расскажите нам, пожалуйста.

Бурминстер сделал большой глоток из кружки и с подчеркнутым спокойствием обвел взглядом компанию:

— История эта недолгая, но правдивая, и, как почти в каждой передряге, в какую я когда-либо попадал, ее причиной был Арчи Ройланс. Все началось с наших бесед с Арчи. Он остановился у меня в Ларристейне, и мы поговорили о тех, кто в прежние времена совершал набеги в Пограничье, о том, как изменился облик сельской округи, и о прочем в том же духе. Арчи сказал, что теперь, когда земля стала голой, как мраморный стол, а на холмах не осталось ни единого укрытия, даже такого, где могла бы спрятаться хотя бы синица, никто не мог проехать и пяти миль где-нибудь между Чевиотскими холмами и Клайдом, чтобы его не заметила масса народа. Я возразил ему, сказав, что если знать, как пользоваться укрытиями, то их еще предостаточно, что если изучить покров и рельеф местности, то на склоне холма и в вереске можно спрятаться вполне надежно, так, как прячется аэроплан в совершенно пустом небе. Спорили мы спорили, и, в конце концов, я решил проскакать по заранее оговоренному маршруту, но так, чтобы Арчи не заметил меня. Денег на это предприятие требовалось немного, всего лишь один соверен[26], но идеей мы увлеклись чрезвычайно, и это меня подвело. Я мог бы догадаться, что все, чем увлекается Арчи, приводит соучастников к тому, что вся компания дружно садится в калошу.

Мы наметили маршрут примерно пятнадцать миль длиной — от моста в Гледфуте через холмы между Гледом, Аллером и Блейской пустошью до Блейских холмов. Маршрут проходил недалеко от Кирк Аллер, и мы договорились, если не встретимся раньше, встретиться в Кросс Киз, выпить чаю и вернуться домой не пешком, а, как говорится, на колесах. Арчи должен был двинуться из точки, что лежала примерно в четырех милях к северо-востоку от Гледфута, и пересечь мой маршрут по касательной. Мы думали, что для нас это будет всего лишь приятным времяпрепровождением в летний день. Я не собирался тратить на него дольше одного дня, потому что в тот вечер пригласил к себе гостей, а в среду — это был понедельник — я должен был занять место Делорейна на большом собрании членов Консервативной партии в Лангшилдсе, и времени для подготовки речи я хотел уделить как можно больше. Должен сказать, ни один из нас не знал местности — разве что лишь в самых общих чертах, — а носить с собой карты нам было запрещено. Лошадей отправили вперед, а я, готовый отправиться в путь, в половине десятого утра был у моста Гледфут. На мне были бриджи для верховой езды цвета хаки, ботинки для игры в поло, старый охотничий плащ и довольно старая охотничья шляпа. Я подробно рассказываю о том, как был одет, потому что потом это будет иметь значение.

Далее об Арчи можно не упоминать, потому что больше в этой истории он не участвует. Не пробыв в седле и получаса, он забрел в болото и до трех часов дня был занят тем, что вытаскивал оттуда лошадь. Поэтому Арчи признал себя побежденным и вернулся в Ларристейн. Так что все время, пока я, пускаясь на все хитрости, на какие был способен, ехал верхом, поглядывая правым глазом на горизонт, где рассчитывал заметить Арчи, он потел и ругался на чем свет стоит в торфяном мху.

Я отправился из Гледфута вверх по течению ручья Ринкс в самом добром расположении духа: я подробно изучил местность по большой карте военно-геодезического управления и был уверен в том, что ввязался в выгодное дело. За Ринкс-Хоуп я пересек гребень холмов и поднялся к истоку ручья Скайр, где земля вокруг была изрезана глубокими оврагами, густо поросшими травой. На это мне указала карта, это подтвердили жители Гледфута. Двигаясь по тому или иному оврагу, я обеспечивал себе надежное укрытие, пока не достиг большой еловой рощи, что простиралась на милю вниз по левому берегу ручья. Арчи, чтобы отследить меня на моем маршруте, должен был пересечь довольно крутой холм, и я рассчитывал, что к тому времени, когда он выберется на линию горизонта, я укроюсь в одном из оврагов или даже за лесом. Не заметив меня в верховьях Скайра, он подумает, что я несколько подзадержался, разбираясь в изгибах и хитросплетениях незнакомой местности, и будет высматривать меня в нижней части долины. Я залягу в укрытии и стану поджидать его, а когда замечу, что он ведет себя именно так, как я предполагал, я проскользну боковым маршрутом и попаду в долину Холлин, что тянулась параллельно моему оврагу. Оказавшись там, я должен был либо мчаться вовсю, либо добраться до Мейнз Блей раньше него, либо, если я видел его впереди себя, обойти все посадки и насаждения и зайти на ферму с другой стороны. Это был общий план, но у меня были в запасе и другие уловки на случай, если Арчи попытается проявить хитрость.

Я поскакал по торфяному холму рядом с ручьем Ринкс, чувствуя себя счастливым и вполне уверенный в том, что выиграю. Конь, досыта наевшись травы, был полон сил и повиновался