Морской штрафбат. Военные приключения - Сергей Макаров

— Ей-богу, не стоит вам этого знать, — сказал он, приглаживая ладонью жидкие волосы на макушке. — Только зря расстроитесь.

— А у меня и так не жизнь, а сплошное расстройство, — сообщил Щербаков. — Чему радоваться, когда войне конца не видно? Так что валяй, не стесняйся, выкладывай все как есть.

Званцев снова придвинул к себе недопитую кружку, взял в руки, качнул из стороны в сторону, задумчиво глядя, как плещется внутри темная, пахнущая незнакомыми травами жидкость.

— Если коротко, — сказал он, по-прежнему глядя в кружку, — в СМЕРШе подозревают, что он завербован немцами.

— Кто — Лунихин?! Чушь собачья, бред сивой кобылы! Это откуда же у них такие подозрения, на каком таком основании они родились? Его что, поймали в немецкой форме и с автоматом поперек пуза?

— Так точно, — заставив каперанга вздрогнуть и замолчать, с затаенным злорадством подтвердил майор. — Как есть в немецкой форме. Только не с автоматом, а с винтовкой на плече и с «вальтером» в кармане.

Даже Никольский, давно сообразивший, что без немецкого плена тут не обошлось, удивленно приподнял правую бровь, как бы говоря: ну и ну!

— Это какая же была бы у СМЕРШа жизнь, — глядя в низкий потолок, мечтательно произнес он, — если бы все немецкие шпионы вот так же, при полном параде, к нам через линию фронта шли!

— Не жизнь, а малина, — поддакнул оправившийся от изумления Щербаков.

Званцев обиженно поджал губы.

— За что купил, за то и продаю, — сказал он. — И потом, взяли его не при попытке перейти линию фронта, а почти в ста километрах от нее, на финской территории. Наша диверсионная группа возвращалась из дальнего рейда в немецкий тыл. Рейд вышел неудачный, задание они не выполнили, потеряли чуть ли не половину личного состава… А тут такой сюрприз: идет себе по лесу одинокий фриц, будто нарочно приключения на свою голову ищет. Ну, они его и прихватили — с паршивой овцы хоть шерсти клок. Думали, немец, а оказался русский, этот самый ваш Лунихин. Хотели его прямо там на месте в расход пустить, да он им зубы заговорил: из плена, мол, бежал, имею сведения особой важности… В общем, наплел с три короба, чтобы шкуру свою спасти. Ну, командир группы и подумал: а вдруг?.. Дома разберутся, да и не возвращаться же, в самом деле, с пустыми руками!

— А документы какие-нибудь у него при себе были? — на мгновение опередив уже открывшего рот Щербакова, спросил Никольский.

— Солдатская книжка на имя Эриха Фогеля, рядового третьей, что ли, роты какого-то там батальона береговой охраны…

— А взяли его где?

Званцев сердито пожал плечами, но тем не менее придвинул к себе карту, немного поводил над ней указательным пальцем и наконец ткнул им в какую-то точку на финской территории, в глубине материка.

— Где-то здесь, — сказал он. — Ну, естественно, плюс-минус…

— Естественно, — сказал Никольский. — Ладно, допустим, он сдался в плен, перешел на службу к немцам и даже взял себе немецкое имя, чтоб сойти за своего. А что, никому не пришло в голову задаться простым вопросом: что делает солдат береговой охраны в лесу — один, в двух сотнях километров от побережья?

Майор опять пожал плечами.

— Возможно, это часть легенды, — заявил он. — Знаете, от обратного: дескать, ну, полная же чушь, такое нарочно не придумаешь, значит — правда…

— Что чушь, то чушь, — согласился Щербаков. — А что он рассказал?

Внезапно воодушевившись, Званцев энергично махнул рукой.

— Э, это такая история!.. Целый приключенческий роман с лейтенантом Лунихиным в роли главного героя. Жюль Верн отдыхает, честное слово! Представляете, в плен его взяла немецкая подлодка — специально всплыла и дала бой в надводном положении, чтобы захватить такого ценного языка!

— Ну, правильно, — сказал начальник разведки. — Где ж его еще возьмешь? Тем более такого! Командир торпедного катера — он ведь всюду побывал, все видел, все знает…

— И все может рассказать немцам, — подхватил майор. — Он, конечно, клянется, что ни словечка не проронил, да кто же ему поверит! Но дальше — больше. В плену он будто бы строил какой-то особо секретный объект — вроде базу для подлодок в норвежских шхерах. И однажды, пользуясь своим знанием немецкого языка, о котором фрицы будто бы даже и не подозревали, подслушал разговор коменданта с начальником строительства. И комендант якобы сказал, что скоро на базу прибудет целое соединение субмарин новейшего образца. Он, видите ли, прямо во время допроса военнопленного стал расписывать начальнику строительства, как фюрер планирует перекрыть Северный морской путь, а потом атаковать Мурманск из-под воды этими своими новыми подлодками и еще какими-то «биберами»… И тогда наш герой, смекнув, что Родина в опасности, с боем захватил немецкий сторожевик и дал на нем деру…

— Гм, — с сомнением произнес Никольский, а Щербаков только тяжело вздохнул: в изложении особиста история и впрямь звучала неправдоподобно, а уж следователю в фильтрационном лагере она должна была казаться стопроцентным, и притом неумным, враньем.

— Да-да! — воскликнул майор. — Потом, когда кончилось горючее, он будто бы загнал катер в шхеры, открыл что-то там такое… как это…

— Кингстоны, — сквозь зубы подсказал каперанг.

— Вот-вот, кингстоны. В общем, катер он утопил и отправился дальше пешком. Наткнулся на группу норвежского Сопротивления, те помогли ему переправиться в Финляндию, и он в одиночку, с чужими документами пересек ее почти что из конца в конец, не попавшись ни немцам, ни финнам!

— Действительно, чертовски везучий парень, — сказал Никольский.

— А по-моему, предатель, трус и враль, каких поискать, — возразил майор.

Капитан первого ранга Щербаков стукнул ладонью по столу, заставив чай в кружках испуганно подпрыгнуть и заплясать.

— А твоего мнения, майор, никто не спрашивает! Откуда ему у тебя взяться, если ты Лунихина сроду в глаза не видел? Или спрашивают все ж таки? А? Что-то многовато информации ты почерпнул из простого официального запроса!

— Ну, запрос был развернутый, а потом мне еще позвонили…

— Ага, — удовлетворенно кивнул Щербаков. — Следуя твоей же логике, Петр Григорьевич, развернутый запрос требует такого же развернутого ответа. А ты, стало быть, получил от меня подтверждение, что это именно Лунихин, и заторопился к себе — писать сочинение на заданную тему, так? Так, не спорь! Выслужиться решил, утопить хорошего человека? Не позволю!

— Я бы не советовал вмешиваться, товарищ капитан первого ранга, — холодно и твердо глядя Щербакову в лицо своими выпуклыми бесцветными глазами, с оттенком угрозы произнес майор. — С огнем играете, Иван Яковлевич.

— А я не советую давать мне советы! Сам, гляди, не заиграйся. Ты сюда пришел уже после того, как Лунихин пропал. А значит,