Такси за линию фронта - Станислав Кочетков

Я тебя длинной дорогой вез, а можно было в два раза короче. Я с тебя двойной тариф на длинную дорогу насчитал, а можно было в четыре раза меньше. Я не могу с брата по вере дурные деньги брать, а недурные я не заработал, я же, как шайтан, обмануть тебя хотел.

И с криком:

— Ты ведь почти муджахид, ты за свободу мою и веру свою кровь проливал, ранен, а я кто? Я, как паршивый шакал, тебя обмануть хотел. Хвала Аллаху, что до греха не допустил! Спасибо, брат по вере, что глаза мне открыл! Только от колдуна, одноклассника своего, защити меня, да?

А я сижу и только рот, как рыба на песке, разеваю, ничего сказать не могу.

3. Павка

Да, не доехал я до своей остановки, но с такой красной рожей, как у меня сейчас, правильнее в жару пешком, чем в автобусе с такими, хм, попутчицами. И не важно, псих или трус, хотя действительно боюсь, но только того, что вдруг я этой девицы испугался. Иду по центральной разделительной прямо через самый центр города.

Тут тень. В тени столики бесконечных кафе, кофеен, лимонадниц, шавермичниц, блинных, закусочных, сувенирных, цветочных, рыбных, мясо-молочных. И толпы народу навстречу. И каждые двадцать-тридцать метров арки. То из кирпича, то из металлопрофиля, то из труб, а то и деревья ветками сплели, и получилась арка. По ночам ленты светодиодные светятся. Приезжие в эту жару активно пьют мохито — когда ветер с моря, слюна во рту становится соленой, сладкий мохито лучше всего эту соль снимает. Опытные пьют лимонад — после мохито потом еще сильнее хочется пить, да и мята на сердце влияет, давление снижает. Местные не пьют ни лимонад, ни мохито; местные смотрят на всех «газировщиков» свысока и пьют кофе. Чаще с молоком, но без сахара.

Мне вроде как по прикрытию и статусу положено быть «лимонадником», уже достаточно давно я здесь, но все же не местный. И я так ненавижу сладкую газировку, что пью кофе. Черный американо с сахаром — чтоб не претендовать на исключительные права «капучино со сливками без сахара» местных. Я «почти» местный, я появился в этом городишке еще до войск РФ. Я тут лечился после того, как попал к правосучкам… Попал из-за того, что спасал деда Васю…

Да, меня тогда почти подловили. Но я-то ведь помню уроки того, кто вдруг оказался Волькой: хочешь выжить — удивляй. Поступай так, чтоб от тебя этого и ждать не могли. Я отцу позвонил, объяснил, вот он и успел заявить о похищении. Меня, вместе с машиной, неизвестными. А я потом еще два часа чудил, хоть наручники на одной ноге и левой руке сразу застегнул. А когда уже сдал деда Васю Вольке — машину на таран разогнал, наручники дозастегнул и из машины рыбкой.

Нет, конечно, не поверили; если шрам на роже от падения, то руку и ногу именно правосучки изуродовали. Но деваться им было некуда: заявление есть, причем из Киева, от уважаемого бизнесмена-отца. И я в наручниках. И на своем стою: захотел подвезти — по голове ударили, что-то вкололи, очнулся в наручниках, дождался, пока дверь открылась, и выпал. Месяц мурыжили, но отпустили: отец на все рычаги надавил…

Эх, отец-отец… Нету уже его. Ни его, ни брата. Мама еще до войны умерла. А их убили. Судя по всему, те же правосуки. Когда они в Турцию на бизнес-сейшен лететь собрались. Конечно, из укропского дурдома удрать, но ведь намерение недоказуемо? Вот и грохнули обоих. А я, подлец и придурок, их не ценил…

Час дня. Сижу в кофейне у Аньки Рафайлович, в «Анка-Ра», спиной к горотделу полиции, как раз на стыке трех улиц: Мира, Центральной и Храмовой. Точнее, Храмового спуска. К морю. К большому разросшемуся отелю «Мореман». Пью свой черный с сахаром и наблюдаю распределение связей. Кто, как всегда, в своем кругу, со своими общается, кто вдруг от своего круга откололся. А кто и общается с «чужими» кругами. Городишко ведь маленький, до войны тут всего-то тысяч пятнадцать жило. Да, за восемь лет войны до семнадцати дотянулись, но ведь как началась СВО — самые откровенные укропы и сдрыснули. То есть опять двенадцать-пятнадцать тысяч. Если бы не приезжие да беженцы от укропской оккупации и обстрелов, местные бы вообще всех в лицо и по именам знали. А теперь жителей раза в два больше, чем до войны. И под ширмой из неместных да понаехавших то, что тут все всех знают как минимум в лицо, размывается, прячется.

Сегодня ничего интересного, все, как и предполагалось. Взяла таможня турецкого контрабаса, который из Турции (!) через два моря сюда китайский (!) ширпотреб возил. Как будто в Турции своего ширпотреба нет! Ну и, ожидаемо, не столько торговцев тряпками, сколько всех наркобаронов залихорадило — а я ведь предупреждал, что таможня мух ловит, что палево пропускает! И если не нашли наркоту, а здесь «О! Крестный!» и жаркие объятья бригадира портовых ремонтников с управляющим СТО таксистов, главных местных барыг наркоты — значит, очень плохо искали!

Зато…

Зато это несравненный кайф — наблюдать, как формируются и курсируют слухи и сплетни. Тут ведь неформальный центр всего подпольного бизнеса города. Такой себе курултай всех тех, кто, если «не здесь», с удовольствием порвет глотку каждому из сидящих рядом. Конечно, чаще всего в сфере бизнеса, а не реально, но… Как там, «от любви до ненависти один шаг»? А от бизнеса до уголовки? А если слухи и сплетни — прежде всего оружие в бизнесе, как в информвойне? Да-да, в этом случае любая мелочь и незначащая подробность приобретают прямо-таки мистический смысл. Например?

Ну, например, выезжал нынче на УАЗике из управы суровый и злой правдолюб, майор полиции Лиховод Артем Никитич, следак по особо важным, а дорогу перебегала беременная сука дворовая. Ну и, пропуская собаку, тормознул сыскарь так резко, что УАЗ заглох. Ну че, бывает! Но вслед за сучкой перед этим чудом автопрома («А у нас теперь УАЗ, а у вас? И у нас, такая боль, и у нас…») успела прошмыгнуть еще одна, Амалия Карловна. Официально — главная торговка разнообразными цветами, неофициально — бутлегер со стажем и большими производственными мощностями; там же, в теплицах с цветами.

Ну и то, что «Никитич Карловну пропустил, это неспроста!» — так теперь обиженный на полицию Мелахман, хозяин гостиничного комплекса «Мореман» и по совместительству тоже торговец всем паленым, в том