В боях за Дон - М. Н. Алексеенко
В боях за Дон читать книгу онлайн
В публикуемых материалах рассказывается о сражениях советских воинов с немецко-фашистскими захватчиками на Дону в 1941–1943 годах.
Книга адресована широкому кругу читателей.
Черный крест на груди итальянца —
Ни резьбы, ни узора, ни глянца, —
Небогатым семейством хранимый
И единственным сыном носимый…
Молодой уроженец Неаполя
Что оставил в России ты на поле?
Никогда ты здесь не жил и не был!..
Но разбросано в снежных полях
Итальянское синее небо,
Застекленное в мертвых глазах…
А живые? Они брели нестройно, понурой толпой, кутаясь в рваные шинелишки, пряча от свирепого русского мороза привыкшие к южному солнцу лица, поддерживая под руки раненых и ослабевших, боязливо жались к обочинам дороги. «Эмка» Баданова остановилась, пропуская колонну пленных. Бородатые, измученные лица, потускневшие, равнодушные глаза. Поняли ли они, в чем корень их несчастий, найдут ли верную дорогу в жизни? Эти уже отвоевались, а другие еще сопротивляются, дерутся за безнадежное, неправое дело. Радист перехватил радиограмму. Какой-то отчаявшийся командир дивизии доносил командующему армией: «Остатки дивизии отходят в беспорядке, потеряна вся артиллерия и другая боевая техника. С фронта, справа и слева, — русские. Прошу ваших указаний». И ответ, далекий от былых трескучих речей, короткий и безнадежный: «Мужайтесь…»
Генерал Баданов вышел из машины, склонился над картой. Здесь, в степи, дорог множество, иных и в помине нет на карте. Попробуй разберись в этом хитросплетении линий. Зима все перепутала и все сравняла. Тут особенно важно, чтобы командиры хорошо знали свое дело, привлекали проводников из местных жителей.
Слева темнела, удаляясь, колонна пленных. Впереди, покачиваясь, взбирались на косогор танки. Отсюда они казались совсем крохотными, этакими безобидными коробочками. Но эти «коробочки» наделали у врага переполоха!
Ну, что же, пока все идет хорошо. В районе Щедровки головной батальон разметал колонну пехоты человек в пятьсот. Гитлеровцы, ничего не подозревая, направлялись к фронту, и вдруг тут, в тылу, — советские танки. Уничтожены артиллерия и обозы. В боях за Маньково-Калитвенскую отличилась 130-я танковая бригада. Уничтожила восемьсот человек, захватила богатые трофеи — склады инженерного и интендантского имущества, продовольствие, склады горючего и боеприпасов. Все было как нельзя кстати. Боковой отряд в районе Чертково перерезал железнодорожное полотно и шоссе, взорвал несколько мостов и нарушил движение по железной дороге. Паника во вражеских тылах растет…
«Интересно, — подумал генерал, — ждет ли нас противник в Кутейниково?..»
…Колонна гитлеровцев продолжала движение. На снегу четко отпечатывалась елочная вязь протекторов. Ровно гудели моторы. И вдруг машины будто споткнулись, затормозили. Впереди, на дороге, перегородив ее, стояли танки с красными звездами на башнях.
Оцепенение длилось недолго. Снаряд с грохотом взметнул перед грузовиками снежную пыль, за ним второй, третий. Загорелась одна машина, другая. Захлопали дверцы кабин, немцы в панике бросались в кювет, прятались за машины, беспорядочно отстреливаясь, но всюду их доставали автоматные очереди. Через несколько минут колонна была разгромлена.
Внизу, в неглубокой лощине, белели крыши Кутейниково…
…Настроение у господ офицеров было отличное. Они с вожделением поглядывали на столы, уставленные яствами и батареями бутылок с французским шампанским. Нетерпеливые уже тянулись к бокалам, тискали сидевших у них на коленях полураздетых, привезенных издалека женщин. Рождество, доброе немецкое рождество в этих заваленных снегами проклятых русских степях! На какое-то время была забыта даже 6-я армия, окруженная на волжском берегу. Да ей и недолго осталось там сидеть: фельдмаршал Манштейн хорошо знает свое дело, его войска день и ночь штурмуют позиции русских. Здесь, в тылу, особенно заметно, как много техники и людской силы брошено на поддержку группы армий «Дон». Скоро Манштейн и Паулюс пожмут друг другу руки в Сталинграде. Чудесное рождество!..
Холодная струя воздуха, ворвавшись в распахнутую дверь, заставила многих оглянуться: кому стало жарко? И тут глаза их полезли из орбит: в прямоугольнике двери четко вырисовывалась плотная, широкоплечая фигура в белом полушубке и черном танкистском шлеме. Русские? Что за наваждение! Здесь, в глубоком тылу, русские?! Пистолетные выстрелы и автоматные очереди заглушили выкрики, истерический женский визг. Густой пороховой дым затянул комнату.
Когда дым рассеялся, в комнате все было вверх дном. Валялись убитые, стонали раненые. Гитлеровским офицерам так и не довелось посидеть за рождественским столом — русские танкисты, неожиданно появившиеся в Кутейниково, в 160 километрах от фронта, разделались с ними по-гвардейски.
В это время на улицах села развернулся бой. Злая дробь автоматов мешалась со скороговоркой пулеметов и торопливыми пистолетными выстрелами. Вот из хаты выбежало несколько гитлеровцев. Встреченные огнем, они тут же кинулись назад, оставив убитых и раненых на снегу. Но и в хате фашисты продержались недолго.
Постепенно стрельба стихала. И только на краю Кутейниково продолжалась перестрелка. В приземистом сарае, в конце огорода, засела группа гитлеровцев и упорно отбивалась. Стоило поднять голову — и сеял смерть пулемет с чердака сарая.
— С ходу их, проклятых, не возьмешь, — устало вытирая лоб, пробормотал лежавший за плетнем пожилой боец в белом маскхалате. — Только людей зря погубим…
— Э, кацо, — возразил молодой черноусый сержант. — Как не возьмешь? Возьмем! Это я тебе говорю — сержант Кижерашвили. Смотри!
Он лег поудобнее, прицелился и выстрелил. Из-под крыши сарая показался легкий дымок, затрепетало бледное пламя, через несколько минут пылал уже весь сарай. Ошалелые, закопченные, из сарая начали выскакивать немцы…
Улицы, еще несколько минут назад пустынные, заполнили жители села. Сначала с опаской, потом все увереннее они открывали калитки, выбирались из погребов и бежали навстречу танкистам и стрелкам. А те, усталые после боя, отвечали на вопросы, перебрасывались шутками.
Провели колонну пленных. Опять раздался рокот моторов и лязг гусениц: в надвигающихся сумерках по главной улице я село возвращалась танковая разведка. В люке передней машины, сняв шлем, стоял улыбающийся гвардии лейтенант Домарацких — командир разведчиков. Вот танк остановился, и его сразу облепили «бойцы:
— Ну что? Как?
— Ох, и всыпали мы фрицам, хлопцы! — рассказывал довольный Домарацких. — Они понасели на подводы и давай нахлестывать лошадей. Да все равно далеко не ушли. Все двадцать подвод там и остались, — закончил он.
Вскоре вдали, на широкой деревенской улице, показалась толпа. Командир батальона мотострелков Будрин, как раз вышедший из дома под железной крышей, где разместился штаб, пытался разглядеть приближающихся людей.
— Что там такое?
Спустя несколько минут все разъяснилось. По улице, неловко подняв руки, припадая на стертые в походе ноги, шли итальянцы — одни хмурые, с опущенными глазами, другие — улыбающиеся растерянной, жалкой
