На вашем месте. Веселящий газ. Летняя блажь - Пэлем Грэнвилл Вудхауз

все покатилось, как по маслу, которым он забыл натереться. Я пригрозил, что, если он не последует велениям совести, я буду хлопать еще и еще. Конечно, он позовет на помощь, но пока она не прибудет, я успею надавать ему шлепков пятьдесят, не меньше. Не слишком ли высокая плата, спросил я, за удовольствие содрать с отставного охотника 96 фунтов 3 шиллинга 11 пенсов? Басби проникся моими доводами, довольно резво потянулся за ручкой и подписал. Аннулированный счет – перед вами. Вернее, – поправился Джо, выуживая листок и промакивая салфеткой – он в масленке. Вот, пожалуйста!

Джин благоговейно приняла подарок.

– Вы самый поразительный человек на свете!

– Ничего, неплохой. Но согласитесь, если вы так считаете…

– Нет, нет, восхищение не простирается дальше.

– Ах, бросьте! Еще одно усилие, и…

– Простите, не могу.

– Как же вы пожалеете! Когда будет поздно, вы поймете, что потеряли. Будете страдать и… как это?.. да, терзаться. Давайте все-таки обсудим. Что вам мешает?

– Начать с того, что я уже обручена. Обещала выйти замуж за другого.

– Вы и на ленч обещали с другими пойти.

– Да, правда.

– Обручены, значит? – задумался Джо.

– Да.

– Обручены?

– Сколько можно спрашивать? Да.

– Кто ж этот гад?

– Вы с ним незнакомы.

– Ладно, расскажите мне все. Он вас достоин?

– Вполне.

– Вам это просто кажется. Богат?

– Беден.

– Так я и думал. Охотится за вашими деньгами.

– Какими деньгами?!

– Разве ваш папа в них не купается?

– Да у него нет ни гроша. Мы горсткой риса обедаем, как кули. Поэтому я и ем сейчас так много. Когда еще мясо перепадет!

– Мне всегда казалось, у баронетов – куча денег.

– У моего – нет.

– Странно. А в рукописях, которые шлют моему бывшему издателю, у баронетов всегда мешки. Кстати, в этих романах баронеты на дух не переносят нищих поклонников. Тут же хватаются за хлыст. А ваш папа – как? Проявляет активность?

– Ну что вы!

– Тогда я вообще не верю, что он баронет. Так, дворянин без титула.

– Понимаете, ему еще неизвестно, что у меня бедный поклонник.

– Вы не сообщили о чудовищных тенетах?

– Не сообщила.

– Какое малодушие!

– Да нет, я просто хочу, чтоб они сначала познакомились, понравились друг другу. А уж потом все скажу. «И никогда еще так радостно и весело не звонили колокола в деревенской церквушке…»

– Остановитесь! Мне дурно!

– Прошу прошения. А вы пришлете нам свадебный подарок.

– Еще чего! Я вообще не одобряю вашей затеи. Нет, что за чушь! Вы немедля должны все расторгнуть! Напишите ему, сообщите, что все отменяется, и бегите со мной в ближайшую регистратуру.

– Вы думаете, это забавно?

– Мне лично доставит огромнейшее удовольствие.

– А мне – нет.

– Так не станете ему писать?

– И не подумаю.

– Воля ваша. Подгонять вас, разумеется, не буду…

– Это видно.

– Стану ухаживать, чинно, плавно, заведенным порядком. Ни одного поступка, которого не одобрила бы самая почтенная тетушка. Прежде всего расскажем друг другу о себе.

– К чему это?

– Чтобы выявить общих друзей, общие вкусы и так далее. На этом фундаменте уже можно строить. Того, что мы вместе резвились в палеозойской эре, недостаточно. Придется начинать с нуля, словно ничего и не было. Более того, от фактов не уйдешь – вы даже не знаете, как меня зовут. Да, кстати! По телефону вы обронили весьма странное слово. Если не ошибаюсь, вы назвались Имоджин.

– Так меня зовут.

– Какое мерзкое имя! Как оно вам досталось?

– Мама, наверное, дала.

– Не хочу говорить о ней дурно…

– Вот и не говорите.

– Но я просто не могу называть вас таким именем.

– А вам не приходило в голову называть меня «мисс Эббот»?

– Такая официальность для старого друга? Помилуйте!

– Вообще-то меня зовут Джин.

– Вот это дело. Джин, джинн, «Джинджер»… Вот, буду называть вас – Джинджер! У вас волосы, как этот напиток.

– Ничего подобного!

– Не спорьте. Золотисто-рыжие. А вообще-то сойдет и Джин, тоже напиток. Джин… Джи-и-ин… Да, неплохо. Ну, переходим к общим друзьям. Как это связывает! Итак, вы знаете Фарадея?

– Нет. А вы знаете Мейбл Первис?

– Нет. А Томсона, Баттервота, Аленби, Джукса и Десборо-Смита?

– Нет, нет, нет, нет, нет. Теперь девицы. Мэрридью, Клергхорн, Фостер, Уэнтворт, Бейтс?

– Ни одну. Видимо, мы вращаемся в разных кругах. Где вы живете?

– Уолсингфорд Холл, в Беркшире.

– Ясно! Деревенская глушь. Где там возьмешь Фарадея или Томсона! А домик хоть симпатичный?

– Нет.

– Странно. Название красивое. В чем дело?

– В том, что мой двоюродный прапрадед отстроил его в викторианском стиле. Уродство – жуткое! Сейчас пытаемся продать.

– Правильно. Тогда вы переедете в Лондон. Познакомитесь с Фарадеем, Томсоном и тэ пэ.

– Дом такой страшный, что одна надежда на какого-нибудь астигматика.

– Есть кто-нибудь на примете?

– Да. Постучите по дереву! Одна американка, княгиня Дворничек. Ой, что с вами?

– Вот! – невнятно вскричал Джо, ибо в кулак, которым он долбанул по столу, вонзились зубцы вилки, и он его посасывал. – Я знал, стоит поболтать подольше, и непременно вынырнет… скажем так, общий знакомый.

– Вы знаете княгиню?

– Еще бы! Она моя мачеха.

– Не может быть!

– Очень даже может. У меня и справка имеется.

Джин смотрела на него, раскрыв рот.

– Значит, вы – брат Табби? Тот самый Джо?

– Разумеется, я брат Табби. Конечно, я – Джо. Хотя, принимая во внимание мою славу, вернее бы сказать, он – мой брат. Подумать только, вы с ним знакомы! Ну, ну! Говорите!

– Что?

– Ах, как тесен мир!

– Да нет, просто совпадение. Как раз сегодня Табби мне о вас рассказывал.

– Но брат я ему – далеко не только сегодня. Нет уж, увольте! Много дней, дождливых и солнечных, ясных и слякотных… – Джо резко прервал себя. – Вы не с ним случайно помолвлены?

– Нет, – суховато ответила Джин, вспомнив, что еще не простила Табби.

– Это хорошо! Не хотелось бы ломать счастье брата. Значит, рассказывал про меня… Достойнее темы ему не выбрать! А что он говорил?

– Что вы служите у Басби.

– Басби тоже так думал. Пришлось его просветить. Обидно, досадно, но – пришлось. А что еще?

– Что вы не очень ладили с мачехой.

– Мягко сказано. Подробности были?

– Сказал что… а, да!.. она вас выгнала.

– Значит, вот какая версия гуляет по клубам? Позвольте же сообщить, что из дома я ушел по собственной воле, своим ходом. Лучше я расскажу сначала, вы еще больше меня оцените. Как-то утром, ни с того ни с сего, она требует, чтоб я женился на денежной кубышке, которую я терпеть не мог. Я ответил – нет. Мы заспорили. Не буду передавать этот спор дословно, передам