Алина и Валькур, или Философский роман. Книга вторая - Маркиз де Сад

Через полчаса мы вошли в густой лес; ветки деревьев больно хлестали меня по лицу, и я едва поспевала за бандитами. Добравшись до середины леса, разбойники остановились. Атаман приподнял какой-то камень, тщательно прикрытый хворостом, и я увидела лестницу, спускавшуюся куда-то вниз. Преодолев сто крутых ступенек, мы оказались в просторной пещере, освещавшейся одиноким фонарем. Разбойники зажгли свечи, и я смогла осмотреться. По-видимому, я оказалась в заброшенной каменоломне; многочисленные коридоры уходили из главной шахты в глубь скалы, в которой был устроен ряд небольших комнат.

Пока разбойники снимали с себя оружие, их атаман, пристально всматриваясь мне в лицо, потребовал рассказать ему историю моих приключений. Я отвечала ему точно так же, как и первому разбойнику, свалившемуся на меня с дерева.

Выслушав мой рассказ, этот мерзавец отнюдь не проникся ко мне сочувствием; с грязными ругательствами сняв с плеча карабин, он заявил:

«Железная Рука, я хотел бы использовать эту девушку в качестве мишени: никогда в жизни мне не приходилось убивать женщин, а они, корчась в агонии, наверняка чем-то отличаются от мужчин».

«Отличная мысль, атаман, — отвечал бандит, к которому обратился за советом главарь, — у меня руки чешутся от желания отправить ее на тот свет: вы знаете, что я не могу спать спокойно, если не убью кого-нибудь; поставим ее нагишом в конце какой-нибудь дорожки, ноги пошире, откроем стрельбу, и первый, кто попадет в яблочко, пусть заберет себе всю завтрашнюю добычу».

Побледнев как полотно, я начала терять сознание. Заметив мою бледность, атаман отложил в сторону ружье.

«Успокойся, — проговорил он мне, — мы сделаем из тебя мишень лишь в том случае, если ты попытаешься отсюда бежать или будешь нерадиво исполнять возложенные на тебя обязанности».

Бандиты вручили мне кухонную утварь и показали, как надо разжигать в очаге огонь. В качестве основного блюда я должна была приготовить жаркое.

Хотя раньше мне никогда не приходилось готовить, я взялась за новую работу с воодушевлением. Полагая, что мои новые хозяева по достоинству оценят послушную и работящую служанку, я нашла в себе таланты, достаточные для приготовления приличного жаркого; едоки остались довольны моей стряпней и под конец даже предложили сесть с ними за стол; я это сделала скорее от страха, нежели от голода.

Занимаясь стряпней, я не раз вспоминала о снотворном, оказавшемся весьма действенным в случае с инквизитором; как бы мне оно помогло в пещере разбойников! К досаде, я выронила коробочку с порошком в саду дона Криспо, когда лезла по решетке на стену. Тогда я особенно не огорчилась потерей коробочки: откуда мне было знать какая судьба меня ожидает в будущем?

После обильного ужина, когда было опорожнено изрядное количество бутылок вина, разбойники начали проявлять ко мне определенный интерес. Разумеется, мои кавалеры не соревновались в вежливости с галантными любовниками: распаленные грубой похотью, они тут же принялись отпускать разные непристойности. Один порок всегда тянет за собой другой, и враг добродетели, как правило, не щадит стыдливости; судите сами, будет ли убийца, попирающий любые нравственные нормы под влиянием естественной склонности к преступлению, выбирать выражения в пылу сладострастия?.. Как вам передать слова этих негодяев? Между тем, если я обойду этот эпизод молчанием, картина получится неполной. Что ж, придется воспользоваться кое-какими риторическими оборотами, дабы вас не смущали слишком грубые выражения; соблюдая пристойность речи, можно рассказать обо всем.

Сначала они задумали снять с меня одежду, поставить посреди пещеры, затушить свечи, а затем изнасиловать меня всем скопом, подобно тому как стая волков бросается на беззащитного ягненка. Потом их мнения почему-то переменились; лучшее, рассуждали они, надо приберечь на следующий день, сегодня же достаточно будет удостовериться в моей ловкости. Тот счастливчик, кого я сумею обслужить в кратчайшее время, получит меня завтра в качестве приза. Третий разбойник думал иначе: девчонка, уверял он, будет изо всех сил защищать свою крепость, давайте же пока отложим решительный штурм, и ограничимся перестрелкой вблизи редутов, захватим эти сладостные полушария и уже затем ворвемся в цитадель. Остальные разбойники предлагали совсем непристойные вещи; гнусные разговоры, сальные шуточки — какие только извращенные фантазии не изобретали разгоряченные головы этих негодяев...

Наконец решил вмешаться атаман. Он напомнил разбойникам о том, что через час им пора выходить на дело. По приказу атамана любовные игры были пока отложены. Разбойники, не желая терять время даром, достали кости. Постепенно список моих будущих любовников окончательно определился: победители рассчитывали обладать мной в первую очередь.

Затем разбойники не замедлили перенести результаты игры на бумагу.

«Дети мои, — обратился к ним атаман, как только чернильный прибор был отложен в сторону, — вы слышали мой приказ, а теперь — за работу; нас ждут серьезные дела... Поймите меня правильно, я намеренно позволил вам позабавиться с этой девицей, чтобы вы ненароком не уснули. Бедняжка, будь старательной и услужливой, а за нами дело не станет. Тот из вас, кто задумает воспользоваться слабостью этой девушки, попытается склонить ее к сожительству силой, коль скоро она не отдастся ему по доброй воле, должен знать, что я поступлю с ним как с последним мерзавцем и негодяем, способным предать собственных товарищей. Пусть тогда он не пеняет на свою судьбу. С бедными и убогими мы не сражаемся, ведь они и так много терпят от властителей и богачей; ремесло наше такое же благородное, как и у Александра Великого: в человеческом обществе мы устанавливаем равенство, попранное цивилизацией и законами. Рассчитывать нам приходится только на свои силы; если мы хотим восстановить справедливость, пошатнувшуюся по воле случая, или сбить спесь с наглого богача, тогда нам дозволено все. Но мы не вправе вести себя подобно заурядным преступникам. На нашу беду, мы вынуждены творить великие злодеяния, чтобы не умереть с голоду, поэтому не будем осквернять себя бесполезными преступлениями. Если кто-нибудь желает мне возразить, пусть говорит, я быстро покажу ему что к чему и отобью охоту к ненужным спорам».

Разбойники одобрительно захлопали в ладоши; взяв оружие, они покинули пещеру. Атаман на прощание приказал мне приготовить для его людей вкусный ужин.

«Великий Боже, — размышляла я, не оправившись еще от нервного потрясения, так взволновало меня все увиденное и услышанное, — добродетель, оказывается, иногда обитает среди порока! Разбойники, нечего греха таить, не скупились на крепкие выражения, но они не причинили мне зла и ясно дали понять, что не причинят его в дальнейшем. Между прочим, они не выдали меня ради государственных интересов