Иван Гончаров - Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах Том 5

4 Исправлено: а так

5 Слова: но теперь – исправлены: Теперь

6 На полях листа наброски к последующему тексту: [1. Переделать начало так:

Его будят записками, то от приятелей, то от женщины, [с которой] которая его любит, наконец, дворник приходит понуждать его съехать с квартиры, потом он вспоминает о письме старосты, потом Захар со счетами. Он всякий раз хочет вставать и всё лежит, волнуясь, однако же, что много дела. Лакей не дождался ответа, ушел, он велел зайти за ответом, тот пришел – всё еще не готово, и [ушел] так ушел только с словесным приказанием, с квартирой сцена известная, со счетами, с письмом старосты тоже. Так и проходит утро. Женщина влюблена в него и зовет его в театр, чтоб оттуда вечером к ней. Он в театр не поспевает. Облом‹ов› любил полежать и в темной комнате, не спать, так полежать.

2. – Что это у нас хорошо пахнет, Захар?

– Нет, нехорошо.

(От раздушенной записочки).]

3. Захар любил сидеть у печки на полу и, глядя на огонь, мешать кочергой. Он и мечтал тогда, уносился к себе в Обломовку, оттого и любил топить.

Обломов вскакивал иногда с постели и ночью‹как В. А. Яз‹ыков›, метался в тоске, что он ничто, что он не исполнил своего назначения.

4. – Захар! сколько я чашек чаю выпил?

– Две.

Застал

5. Пока Захар мурлыкал, сидя с кочергой, Обломов ворочался‹уж‹?› вечером, перед театром).

Его волновала мысль о страсти, когда человек плавает в ней, как в океане, когда, ослепленный, подавленный ею, он волнуется, как у ног женщины; любовь, эксальтация – всё в нем работало ‹?›, как волканический огонь в груди земли. Нервы его пели, музыка нерв, он вскакивал, ходил и потом, усмиренный, ложился опять.

Иногда он, гонимый вихрем мыслей и чувств, – он улетал куда-то высоко, он делал неимоверные подвиги, потом падал с облаков и ночью, один, вскакивал и плакал холодными слезами, слезами отчаяния над своим бессилием.‹Это, пожалуй, пусть он рассказывает Почаеву.)

Сноски к стр. 6

1 Исправлено: робко озарить

2 Далее вписано: и сомнением

Сноски к стр. 7

1 Слова: круглого лица его – исправлены: лица его

2 Исправлено: изнеженного тела

3 Слова: Рукава, как водится в Азии ~ а может и раньше – исправлены: Рукава, по неизменной азиятской моде

4 Далее вписано: от нечего делать

Сноски к стр. 8

1 Слова: так что со попадал в них – исправлены: так что, когда он, не глядя, опускал ноги с постели на пол, то непременно попадал в них сразу

2 К фразе: Это было его нормальным состоянием. – знаком отнесен вписанный на полях и зачеркнутый план переработки текста: Позы лежанья.‹См. л. П.) Любил волноваться страстями, мечтать и проч., не сходя с дивана.‹См. л. III.)‹Или, пожалуй, поместить это в главе «Обломов и Захар».)

3 Исправлено: Были там

Сноски к стр. 9

1 Слово: рамки – зачеркнуто.

2 Слова: на всё это убранство – исправлены: на убранство своего кабинета

3 Слова: могли бы служить ~ смотреться в них – исправлены:вместо того чтоб отражать предметы, могли бы служить скорее скрижалями для записывания на них, по пыли, каких-нибудь заметок на память. Ковры были в пятнах.

4 Слова: обеда или завтрака – исправлены: ужина

Сноски к стр. 10

1 Слова: вылетели бы ~ две-три испуганные мухи – исправлены: а. Начато: вылетела бы б. вырвалась бы разве только с жужжаньем испуганная муха

2 Рядом на полях помета: Праздная форма.

3 Слова: выступал‹и› ~ и досада – исправлены: выступали и страх, и тоска, и досада

4 Слова: на решение вопроса – исправлены: на решение мудреного вопроса

5 Над строкой и на полях вписано: а. Начато: Это письмо как бомба разразилась над Обломовым. Он так верил б. Хотя староста и в прошлом, и в третьем году писал к своему барину точно такие же письма, но [тем не менее письмо] и это последнее письмо подействовало [так сильно, как только может сильно подействовать] так сильно, как всякий неприятный сюрприз.

6 Исправлено: Вот эта

7 К фразе: Вот эта-то забота и мучила Обломова. – знаком отнесена вставка на полях, близкая к окончательному тексту: Впрочем, надо отдать справедливость заботливости Ильи Ил‹ьича› о своих делах. Он по первому неприятному письму старосты, полученному несколько лет тому назад, уж стал создавать [новый, стройный] в уме план [улу‹чшений›] [для преобразования] разных перемен и улучшений в порядке управления своим имением. По этому плану предполагалось [принять] ввести разные новые политико-экономические, полицейские и другие меры. Но план был еще далеко не весь обдуман, а неприятные письма старосты всё повторялись. Облом‹ов› сознавал необходимость, до окончания плана, предпринять что-нибудь решительное.

Сноски к стр. 11

1 Исправлено: вознамерился

2 Рядом на полях вписано: умыться, помолиться Богу и, напившись чаю, [заняться] ‹не закончено›

3 Слова: заняться этим делом серьезно – исправлены:заняться этим делом серьезно, как следует. [Неско‹лько›] С полчаса он всё так лежал, мучаясь этим намерением.

4 Исправлено: рассудил. На полях зачеркнутый вариант:передумал

5 Исправлено: по обыкновению и в постеле, тем более что ничто не мешает думать и лежа

6 Слово: было – зачеркнуто.

7 Слова: присел в постеле, с тем чтоб встать – исправлены:приподнялся с своего места и чуть было не встал

8 Слова: или сигарой – зачеркнуты.

9 Слова: – Ну, теперь ~ умыться и помолиться – исправлены: – Ну вот теперь [и] встану, [и] умоюсь, [и] помолюсь

10 Слова: начал было спускать одну ногу – исправлены:начал спускать к ним одну ногу с постели

11 Исправлено: Впрочем, еще минут пять

12 Далее вписано: Хочется что-то полежать.

13 Исправлено: времени

14 Далее вписано: Ил‹ья› Ил‹ьич› [очн‹улся›] встрепенулся.

Сноски к стр. 12

1 Слова: не встаю? ~ надо – исправлены: в самом деле, – сказал он вслух с досадой, – надо

2 Далее вписано: пора за дело. Дай только волю себе, так и… ‹л. 5›

3 Исправлено: кабинета

4 Слова: стук ног ~ человека – исправлены: спрыгнувших откуда-то ног

5 Исправлено: клочок

6 К фразе: В комнату вошел ~ на три бороды. – знаком отнесена вставка на полях:

В Петербурге с каждым годом всё меньше и меньше [появляется] встречается людей с такой оригинальной дикообразной наружностью. Может быть, они переводятся и по провинциям. По крайней мере, являясь в Петербург, [он из боязни подвергнуться насмешкам] человек, которого природа одарила неумеренным количеством волос или лишила их совсем, сочтет, вероятно, нужным во избежание насмешек подойти под общий уровень и [острижется или прикроет наготу головы париком. Захару бы следовало сделать и то и другое, благодаря природе, которая так подшутила над ним. Но он нимало не тревожился этим.] пополнить искусством природный недостаток или излишество.

Но Захар презрел [эти] новейшие выдумки [и не только не заботился о], не [из‹менял›] старался изменить не только данного ему Богом образа, но и [деревенского] своего костюма, в котором ходил в деревне. Платье ему шилось по вывезенному им из деревни образцу. [В этой полуформенности платья он видел, впрочем] Серый сюртук и жилет уж нравились ему потому, что [впрочем] в этой полуформенной одежде он видел слабое воспоминание ‹о› ливрее [некогда носи‹мой›], которую он носил некогда, провожая покойных господ в церковь или в гости, а ливрея в [уме] воспоминаниях его была единственной представительницею достоинства барского дома Обломовых, которому он так был предан. Более ничто не напоминало [старину] старины барского широкого и [размер‹енного›] покойного быта в глуши деревни. Старые господа умерли, фамильные портреты остались в деревне и, чай, валяются где-нибудь на чердаке; предания о [старом бытье] старинном быте и важности дома всё глохнут, живут только в памяти немногих оставшихся в деревне же стариков. Поэтому [старику] [Захару] для Захара кроме серого сюртука и еще кое-каких признаков, сохранившихся в лице и манерах барина, напоминавших его родителей, и в его капризах, на которые он хотя и ворчал про себя и вслух, но которые между тем уважал внутренно, как проявление барской воли, как господского права ‹так в рукописи›. Без [капризов] этих капризов он как-то не чувствовал барина над собой, ничто не воскрешало его молодости, деревни, которую они покинули давно, и преданий об этом старинном доме, единственной хроники, веденной старыми слугами, няньками, мамками и передаваемой из рода в род. Дом Обломовых был когда-то богат и знаменит в своей стороне, но потом, бог знает отчего, всё беднел, мельчал и затем незаметно потерялся между нестарыми дворянскими домами. Только старые слуги дома хранили и передавали друг другу верную память о минувшем, дорожа им как святынею: вот отчего Захар так любил свой серый сюртук. Может быть, и бакенбардами своими он дорожил потому, что с умилением видал в детстве своем много старых слуг с этим старинным аристократическим украшением.