Пэлем Вудхауз - Том 13. Салли и другие

Так что я был, скорее, даже доволен, когда оказалось, что в саду на закате никакого Перси на наблюдается. Я не стал за ним гоняться, а просто принялся прохаживаться взад-вперед, вдыхая свежий воздух. Но успел вдохнуть его совсем немного, когда он вдруг появился из-за рододендрона и мы столкнулись чуть ли не нос к носу.

Если бы не бачки, я бы его, наверное, не узнал. Не прошло еще и десяти минут после того, как он просунул голову в дверь к тете Далии, но за этот краткий промежуток времени он совершенно переменился. Передо мной стоял не унылый гусь под дождем, как определила его тетя, а веселый, бойкий малый. Он высоко держал голову, жизнерадостно улыбался, и вообще чувствовалось, что этот человек с минуты на минуту пустится отбивать чечетку. Можно было подумать, что он насмотрелся на смешной фокус Фредди Уиджена с двумя пробками и веревочкой.

��Привет, привет, Вустер,�� бодро воскликнул он, словно страсть как обрадовался встрече с Бертрамом.�� Гуляете?

Я ответил, что да, гуляю, и он расплылся в улыбке, будто ничего умнее и замечательнее я не мог придумать. �Умница этот Вустер,�� как бы говорил он.�� Ходит гулять�.

Затем последовала пауза, во время которой он глядел на меня с любовью и слегка переминался с ноги на ногу, шаркая подошвами и как бы пританцовывая. Потом он сказал, что вечер � чудесный, и я, со своей стороны, это подтвердил.

��А какой закат!�� указал он на небо.

��Смачный,�� кивнул я, и действительно, полнеба полыхало, как в цветном кинофильме.

��Глядя на него,�� сказал он,�� я вспомнил стихотворение, которое на днях набросал для �Парнаса�. Небольшая такая вещица. Не хотите послушать?

��Да, пожалуй.

��Называется �Калибан на закате�.

��Что на закате?

��Не что, а кто. Калибан.

Он откашлялся и начал декламировать:

Я стоял на закате рядом с одним человекомИ смотрел, как заходит солнце.Воздух полнился лепетом летних ароматов,Бодрый ветерок пел, как вечерний горн,Звучащий с неба, пламенеющего на западе,Алого, сиреневого и золотогоИ синего, как очи Елены,Когда она сидела в Илионе,Взирая с высоты на греческие шатры,Темнеющие внизу.А он, этот человек, стоявший рядом,Глазел на такую несказанную красоту,Как тупое, бессмысленное животное.Он сказал:�Вам не кажется, что этот закатНапоминаетКусокКровавого бифштекса?�

Перси дочитал стихотворение и открыл глаза � он декламировал с закрытыми глазами, для пущей проникновенности,�� и заключил:

��Интонация, разумеется, горькая.

��О да, ужасно горькая.

��У меня было горько на душе, когда я писал это. Вы, кажется, знакомы с типом по фамилии Чеддер? Это я его имел в виду. Конечно, в действительности мы с ним никогда не стояли рядом, глядя на закат, но, понимаете ли, я чувствовал, что, доведись ему любоваться закатом, он произнес бы именно эти слова. Я прав?