Голова сахара. Сербская классическая сатира и юмор - Йован Стерия Попович

там удобнее всего позавтракать… Ты уже знаешь… Да, кстати, ты захватил что надо? — спросил начальник, чуть понизив голос, чтобы не слышал кучер.

— Голову? — так же тихо спросил Джюко.

Начальник кивнул.

— Захватил… Эх, господин начальник, разве я могу забыть про это.

— Жаль только, подпортил ее этот пьяница.

— Ничего, господин начальник. Такая большая голова… Я этаких и не видывал… Он мне тут заливал, будто его что-то испугало и отломило кусок. Словно я не знаю, что он сам по пьяному делу и отломил. Изуродовал такую голову!

— Не беспокойся… Может, и так сойдет. Как ты думаешь, Джюко?

— И еще как, господин начальник! Народ глупый, чего он понимает? Настоящие скоты!

— Только, Джюко, чтоб все было по-умному! Никому ни слова… Не хочу, чтобы обо мне говорили, будто я взятки беру. Смотри и сам не бери. Если возьмешь хоть яблоко, я с тебя при всех семь шкур спущу… Я их другим манером пообстригу!.. Только действуй по-умному. А уж третья деньга — твоя и божья!

— Спасибо, господин начальник! — поблагодарил Джюко, слегка приподнявшись и приложив руку к шапке. — Об этом не сомневайся. Я из них денежки повытрясу. Увидишь, какие чудеса я стану творить, как приедем в Вучевицу. Там мы сделаем почин, авось у вучевичан окажется легкая рука…

Итак, наш превосходный начальник пускается в долгий разговор со своим верным Джюко. Составляются грандиозные планы, взвешиваются все обстоятельства и средства, подсчитывается капитал, строятся дома; словом, дело началось с малого, с головы сахара, запрятанной в торбе у Джюко, а разрослось до неимоверных размеров… Так беседуя и составляя планы, они приехали в Вучевицу.

Начальник остановился у сельского старосты Степана Стенчича.

Давно не было такой суматохи при встрече, как в тот день в Вучевице. Староста Степан и его помощник с ног сбились, отдавая распоряжения и стараясь как можно лучше принять и угостить своего начальника. Режут цыплят, поросят, ягнят; пекут слоеные пироги, пышки, цицвару, тащат свежий каймак, брынзу, молоко, выдержанную ракию, что хранится уже несколько лет. Начальник сел в тени на разостланных ковриках, вокруг него собрались пожилые, избранные люди и ведут с ним разговор.

— Как нынче урожай? — спрашивает начальник.

— Так себе, господин начальник! Не то, что в старые годы.

— Да, не стало прежних урожаев. Помню, в бытность свою практикантом я на шестьдесят талеров жил лучше, чем сейчас, когда начальником стал.

— Верно, господин начальник, — поддакивают крестьяне.

— Не те нынче урожаи, не те! И народ не тот пошел. Не уважают ни стариков, ни чиновников, ни священника, никого. Никто богу не молится, в церковь не ходит.

— Верно, господин начальник, правильно говоришь! — хором подтверждают крестьяне.

— А раньше-то как бывало? Каждый праздник сходится в церковь тьма народу. Как следует помолятся богу, а потом усядутся за стол, пригласят своих начальников и пируют, веселятся до глубокой ночи.

— Так, ей-богу, так, господин начальник, — снова возглашают вучевичане.

— Служил я младшим писарем у покойного Вула Ивича, уездного начальника. Так когда мы возвращались с престольного праздника, два стражника полные мешки подарков несли. Тут тебе и чулки, и полотенца, и яблоки, и материя всякая, и шерсть, и ковер, и ягненок даже… А теперь никто ничего не дарит. Нет, братцы, нет, ничего нет; прошли старые годы, когда были урожаи…

— Верно говоришь, господин начальник, ей-богу, верно! — изрекает один из крестьян. — Эти нынешние совсем от рук отбились, обнаглели — господи помилуй нас, грешных… Что творится… удивительно, что и эту-то малость еще бог дает.

— И как обнаглели! — продолжает начальник. — Бывало-то, в прежние времена, завидев начальника, крестьянин, хоть из другого уезда, за пушечный выстрел остановится и шапку скинет; даже с коня слезет, чтобы начальнику честь оказать. А ныне — нет! Пройдет мимо тебя, почитай плечом заденет — и глазом не моргнет!.. Вызываешь его, брат, по официальному делу в канцелярию — а он не идет; по десять раз приходится посылать стражника, пока заставишь явиться… Вот какой нынче народ! Вот оно какое нынешнее поколение. И мы еще на что-то надеемся! Пустой голове все трын-трава!.. А вдруг завтра освободится Босния или Герцеговина, кому управлять тем народом, как не нам — чиновникам да начальникам. А как ты, черт побери, будешь управлять, ежели он тебя не боится! И опять же все эти юристы, лицеисты, что учатся там, в Белграде, думают, все так — шуточки; думают, здесь пироги сами в рот лезут. Только и знают орут: «республику», «коммуну», «социальную демократию» и еще черт-те что… А не думают, несчастные, что бы тогда с нами сталось! Пришел бы сюда немец или англичанин, собрали бы всех нас и угнали бы на море — корабли на себе тянуть. Республику им, коммуну?! Плетку, вот что им надо, плетку!

Итак, пока готовилось угощение, наш превосходный начальник вел примерно такие разговоры и досыта наговорился. Он дал наказ скромным вучевичанам уважать своих начальников, слушаться их и помогать во всяком деле. Далее напомнил крестьянам, что они должны остерегаться «республиканцев» и вообще бунтовщиков, беспокойных и подозрительных людей и, заметив кого-либо, сразу же заявлять своему начальнику, а уж он знает, что делать дальше. Так он надавал им много, много наставлений. Да и нужно было наставить их. В Вучевицу он заехал впервые с тех пор, как его назначили начальником над этим уездом. Он часто объезжал села, но всегда так получалось, что не попадал в Вучевицу: не было подходящего случая заглянуть туда.

Подоспело угощение. Ели и пили почти до самых сумерек. Вино в Вучевице доброе, мало-помалу начальника разобрало, и полились нескончаемые поучения на все случаи крестьянской жизни… Угощались долго и обильно.

Пришло время ехать. Начальник намекнул об этом старосте и незаметно подмигнул верному слуге Джюко. Джюко прекрасно понял своего господина. С безразличным видом он побрел в сторону и завернул за сарайчик. За ним пошли двое из сельской общинной управы.

— Что-то ты, Джюко, ничего не ешь? — спросил один из них.

— Ел бы, да больше некуда… Молодцы! Какую встречу устроили! Не ударили в грязь лицом! — принялся хвалить их Джюко, похлопывая обоих по плечу.

— Вот только не знаем, как начальник… Пришлось ли ему по душе? — сказал другой.

— А как же! — продолжал расхваливать Джюко. — Ни в одном уезде ни одного начальника не встречали так, как вы встретили своего. Уж я по разговору чую, когда он весел и в хорошем настроении! Никогда не видел я его таким довольным. В других селах рассердят его, разозлится он и весь день ходит мрачнее тучи. А сегодня, вы только посмотрите, какой разговорчивый, смеется как… Он вроде бы первый раз