Адмиралы Грейги: оклеветанные и забытые - Наталья Колева

Может нашего «потомственного» задело письмо Императора Грейгу, из которого, видно, как Государь всегда высоко ценил заслуги адмирала:

«A bord del «Утеха», le 15 Aout 1828

Je viens de receroir letter mon cher Greig… – Я только что получил письмо ваше, любезный мой Грейг, и начинаю с того, что соглашаюсь на всё, что вы предлагаете; но, пожалуйста подумайте как бы облегчить всеми имеющимися у вас средствами доставку продовольствия к Коварне; без того мы можем умереть с голоду в Шимле…». Дальше о ране Меншикова и назначении Воронцова: «надеюсь, что он согласится; до его прибытия пусть Перовский продолжает исправлять должность от вашего имени. Ни в коем случае не позволяю командовать Шепелеву, и, если его присутствие, которое было мне неизвестно, вредно, разрешаю вам отправить его немедленно к фельдмаршалу.

Да хранит Бог вас всех. Скоро к вам буду. Прощайте, дорогой мой друг. Н.».

Во оно как оказывается, корабли служили не только «санитарными повозками», но и «продовольственными». А как же громкое шигинское, что «не для этого?» Чтобы картина была полной, уместно привести слова из письма Егора Ивановича Колтовского: «Когда-то я имел счастие и честь служить под руководством незабвенного для нашего флота адмирала Грейга, от которого я был удостоен особенным вниманием за различные подвиги моей боевой жизни Царю и Отечеству. Трудно объяснить мою радость, когда я узнал о составлении биографии покойного адмирала. Нет того сослуживца, который бы мог изложить все его заслуги, а равно и глубокие его познания по всем частям наук, не говоря уже до моря касающихся. Он был первейший своего времени мореходец, учитель всего черноморского флота, которым он управлял и постановил его на высокую точку. Кто бы ни взялся составить биографию Алексея Самойловича, вся она окажется не полною и недостаточною. Даже по смерти его не совсем погибла зависть: он имел при жизни и после смерти много врагов, старавшихся повредить эпохе его славной жизни. Но все истребляющее время истребит зависть и недоброжелателей и тогда настанет время, когда славный, умный зодчий может выработать из готовых материалов с пламенным сердцем, чувством и душою – памятник, столь желаемый всем и черноморцам того времени.

Время укажет настоящее его место и то место, где жил человек. Сделавший столько добра, пользы, благодеяния, осчастливя своих подчиненных».

Уверена, именно это взбесило Шигина – хорошо написали об адмирале. То, что не было приведено и опровергнуто ни одной цитаты из книги, лишний раз доказывает, что и биографию Грейга, написанную Асланбеговым Шигин в глаза не видел. Ошибся Егор Иванович, его надежды не оправдались – зависти к адмиралу Грейгу и сейчас льётся через край. А за умного и порядочного историка. я ратовала с самого начала, когда затевала эту книгу. Может и дождемся. Это так, общие сведения.

Вернёмся к высказываниям Асланбегова о переводе флота – трудно с этим не согласиться. У Меншикова хватило ума и предусмотрительности, он не перенес управление флотом из Николаева в Севастополь. Нашёлся в архиве и документ, он позволил точно установить, что автором проекта был В. И. Мелихов[256]. Именно он, по просьбе Лазарева, составил его. Михаил Петрович, впоследствии, будучи главным командиром Черноморского флота, не раз поднимал этот вопрос перед Меншиковым[257].

Перевели всё в Севастополь, только в 1895 году. Мера была продиктована развитием военно-морских сил на новой основе, ставших более мобильными. Сложными по технике и управлению. Последующая судьба Севастополя в результате осады союзных войск, объясняет, как был дальновиден адмирал Грейг, когда стал твердым противником перевода всего управления и кораблестроения из Николаева в Крым, в Севастополь. Прав, прав был во всём! Но когда читаешь в книге Шигина осуждение Грейга за это, не можешь понять, что это: предательство или просто тупость? По мне так – предательство.

Автор «Записок севастопольца» нелицеприятно отозвался о Нахимове и Корнилове, и? Он не мог высказать своё мнение? Когда некто Лебедев, какой-то неизвестный никому лейтенант, аж через 85 лет, начал разбирать действия Грей-га в русско-турецкую войну, рассуждать и спорить, так или иначе надо было поступать тогда-то и тогда-то, а вот там нужно было действовать решительно и немедленно, а тут – моментально, что-то никто не возмущался. Ссылаясь на воспоминания Мелихова, непонятный лейтенантик, умудрился и его переврать, что уж говорить про сегодняшних знатоков. Конечно, через столько лет, хороших советчиков и знатоков куча; и все знают, что и как надо было делать. Но даже сегодня читая это, понимаешь, статья заказная. Хочется узнать, а если бы автор был там, давал бы свои советы? Нет, скорее так: разрешили бы ему давать советы? В 1913 году они зачем? Да что там 1913, его сейчас переписывают и цитируют, и предъявляют претензии адмиралу, мол не так действовал, как надо, трусил. Легко рассуждать и осуждать, когда ничего не знаешь, ни в чём не участвовал, а главное – ни за что не отвечаешь. В связи с перлами Лебедева, хотелось бы ещё вспомнить один. Это о знаниях. Помните за что осудили Стройникова? Правильно – инструкцию нарушил, зашел в Амсеру проверить сведения от шкиперов. А Лебедев осудил Грейга за то, что не проверил. Мол, после получения сведений от австрийского коммерческого судна о том, где стоит турецкий флот: «…Грейг, ни для проверки этого известия, ни для активного препятствия этому намерению противника, ничего не предпринял. Флот медленно шел к Анапе, даже не выслав ни одного судна на разведку». Так и хочется ответить – так приказ у него был, идти к Анапе.

«Главному Командиру Черноморского флота и портов, вице-адмиралу Грейгу.

Все старания к сохранению мира с Оттоманской Портою были тщетны! Разрыв с сею Державою объявлен будет вслед за сим Правительству ея.

На основании сего, повелеваю Вам: отплыть 20 апреля из Севастополя к Анапе с флотом и Десантом Вам вверенным; по прибытии к крепости сей, объявить Турецкому в оной Начальнику о воспоследовавшем с Портою разрыве. Требовать от него сдачи крепости; и за сим – начать военные действия, сходно с наставлениями Вам от Меня чрез Начальника Главного Штаба моего.

В твердом уповании направоту дела Нашего, на помощь Всевышнего, я уверен, что опытность и усердие Ваши оправдают Мои ожидания, оправдают славу Российского оружия!

В С.– Петербурге

Марта 30 дня

1828 года. НИКОЛАЙ»[258].

Надо было его нарушить? Вот и получается у таких знатоков и словоблудов: проверил-виноват и не проверил, тоже виноват. Ну да бог с ним. Кто его знает и помнит. Поговорим о другом.