Расколотая корона - Виктория Холт

— Я вряд ли это забуду. Вы и ваши слуги постоянно мне об этом напоминаете.

— Я послал за тобой, так как желаю обсудить с тобой Аквитанию.

— Ах вот как? — Она вскинула брови. — Я вся во внимании.

— Ричард отказывается ее отдать.

— И правильно делает. Он за нее сражался.

— За нее не нужно было бы сражаться.

— И не пришлось бы, если бы мой народ видел, что со мной обращаются в соответствии с моим саном.

— Твой народ, если у него есть здравый смысл, знает, что ты предала своего мужа, а поскольку он король, у него есть свои способы обходиться с предателями.

— Им не нравится видеть меня в заточении.

— Тогда, быть может, им будет приятно видеть, что земля возвращена тебе.

— Что вы имеете в виду, Генрих?

— То, что я приказываю Ричарду вернуть Аквитанию тебе.

— Мне. — Глаза ее вспыхнули от волнения. Он внимательно за ней наблюдал. Вот как следовало действовать.

— Ричард по праву возраста должен стать моим наследником. Он получит Англию, Нормандию, Анжу — все, что получил бы Генрих, если бы остался жив. У нас есть другой сын, Иоанн. Я бы хотел, чтобы мои владения были разделены поровну.

— Значит, вы хотите Аквитанию для Иоанна.

— Я хочу Аквитанию для тебя.

— И я вернусь в свою страну. — На мгновение чувства захлестнули ее, и она не смогла с ними совладать. — О, Боже мой, как я жаждала быть там. Как холод замка Солсбери пробрал меня до костей. Я тоскую по солнцу.

Он молчал, наблюдая за ней. Если Аквитания будет ее, а она — единственная, кому Ричард ее отдаст, и при этом она — его пленница, то именно он и будет владеть этой землей.

Она почувствовала на себе его взгляд и подумала: «Стоит ей стать моей, и я снова дарую ее Ричарду, как и прежде. Аквитания — для Ричарда. Ему место там, а не в Англии. Он мой сын, и Аквитания будет для него».

— Это будет способ восстановить порядок в Аквитании, — сказала она.

Алиенора не чувствовала такого воодушевления уже много лет. Наконец-то ее заточению пришел конец. Она будет свободна — свободна держать собственный двор, собирать вокруг себя трубадуров Юга, плести интриги со своим возлюбленным Ричардом против его отца.

Глава XVII

РОКОВОЙ ПОЕДИНОК

План Генриха удался. Ричард, отказавшийся передать Аквитанию брату, тотчас согласился отдать ее матери. Так и было сделано.

Когда Алиенора готовилась к отъезду в Аквитанию, ее ждал удар.

К ней пришел Генрих.

— Я вижу, вы готовы к отъезду, — сказал он. — Это хорошо, ибо я не желаю промедления.

— Через несколько дней я отправлюсь. Скоро я буду в Пуатье.

Король вскинул брови.

— Нет, — сказал он, — я задумал иное.

Она недоверчиво уставилась на него.

Он сказал:

— Вы забыли об одном. Вы — моя пленница. Как я могу доверять вам в Аквитании? Что вы сделаете в первую очередь? Начнете плести заговоры против меня. Вы принимаете меня за дурака? Вы возвращаетесь в Англию. В вашем замке вас уже ждут.

— Нет! — вскричала она.

— Но да. Я рад, что вы скоро будете готовы к отъезду.

— Вы вернули мне Аквитанию.

— Лишь на словах. Это сохранит мир.

— Вы… обманщик!

— Называйте меня лучше хранителем моих владений.

— Мне следовало знать, что вы никогда не держите обещаний.

— Что ж, у вас было много лет, чтобы узнать меня, так что можно было ожидать, что вы меня хорошо знаете.

— Неудивительно, что все ваши сыновья вас ненавидят.

— Это вы их так воспитали. Дурное дело, хорошо исполненное. Думаете, я когда-нибудь забуду или прощу вам это? Если вы так думаете, вы не знаете Генриха Плантагенета. Более того, как я мог бы спать спокойно, зная, что вы в Аквитании плетете против меня заговоры, подстрекая моих сыновей к мятежу?

— Я… ненавижу вас, — тихо сказала она.

Он пожал плечами.

— Вы делаете это уже много лет, но мне как-то удавалось выживать.

— Какой лжец, какой обманщик, распутник, клятвопреступник; неудивительно, как сказал Ираклий, что Бог от вас отвернулся.

Внезапно он испугался ее. С распущенными волосами и пылающими глазами она походила на ведьму-пророчицу.

Он повернулся и оставил ее.

***

Иоанн гордо ступил на ирландскую землю. Его земля! Лорд Ирландии! Король Ирландии! Эти титулы звенели у него в ушах, и чувство власти, которое они несли, пьянило не хуже любого вина.

Что делает король в своей собственной стране? Он заботится о том, чтобы каждый осознавал, что они — его подданные. Что бы он ни захотел от них, они должны это дать. Прекрасное положение. Земли, женщины, все, чего он желал, было его. Он постоянно напоминал себе об этом. Он выбрал себе в спутники особых друзей, молодых людей, очень похожих на него самого. Они важничали, слишком много пили, хвастались своими победами над женщинами и никогда не забывали преподносить своему принцу то, чего он постоянно требовал: лесть.

Одежда ирландцев забавляла их, и, когда сановники пришли его встречать, Иоанн залился хохотом при виде их нарядов, а его последователи тотчас присоединились к его веселью. Ирландцы носили бороды. Это был один из их обычаев. Иоанну это показалось комичным, и он со своими друзьями наглейшим образом дергали за бороды тех, кто пришел их приветствовать.

Естественно, вожди были оскорблены и не собирались этого терпеть.

Хью де Лейси пытался урезонить безрассудных юнцов, указывая Иоанну, что ирландцы — народ сварливый и воинственный и не потерпит такого обращения.

— Они потерпят любое обращение, какое я сочту нужным им навязать, — отрезал Иоанн.

Хью де Лейси простонал. Зачем король, обычно такой проницательный, рискнул потерей Ирландии, послав этого глупого надменного юнца?

Но худшее было впереди. Иоанн и его ватага двинулись по Ирландии. Что бы им ни приглянулось, они это забирали. Они грабили города, принуждали женщин, а если те не желали — насиловали.

Вряд ли ирландцы могли спокойно допустить такое осквернение своей земли. По мере продвижения Иоанна по стране его встречали войска, и, поскольку в грабеже беззащитных городов он был куда искуснее, чем в бою, он очень скоро оказался в отчаянном положении.

Через пять месяцев он настолько обеднел, а его войско так поредело, что