Царь Димитрий. Загадки и тайны Смутного времени - Дмитрий Михайлович Абрамов

class="p1">Используя опыт, полученный в сражении под Новгород-Северским, польско-литовские военачальники во главе с Дворжицким решили нанести главный удар всей массой кавалерии по правому флангу московского войска. Три отряда польско-литовской кавалерии, по пятьсот сабель в каждом, обрушились на сторожевую линию царских войск, стремясь охватить их правое плечо и зайти им в тыл. Следом за ними в бой вступили курени казачьей конницы. Сторожевой полк, руководимый Иваном Годуновым, был смят. Полк правой руки, под началом Василия Шуйского, отступил.

Польско-литовская и казачья конница повернула к селу, где в центре – в «Челе» московских позиций находились стрелецкие полки, артиллерия, а также отряды немцев-наёмников во главе с капитанами Маржеретом и Розеном. Чело – Большой полк, состоявший из шести тысяч стрельцов, располагался в центре позиции. Готовясь к схватке, стрельцы соорудили шанцы из саней, и засели в построенных укреплениях. Остальные выстроились в линию, состоящую из четырёх шеренг. При приближении противника многочисленная полевая артиллерия – до 300 лёгких орудий дала залп. Затем открыли огонь первые две шеренги. Заступив на их место, дали залп две задние шеренги. В том сражении московское войско впервые применило линейный боевой порядок. Расстрига лично возглавил конницу. Но казаки и латная кавалерия были рассеяны залповым огнём стрельцов и обратились в бегство. Стрельцы в очередной раз выручили царское войско от разгрома. На помощь дрогнувшим казакам и ляхам поспешили новые отряды запорожцев, однако положение дел Расстриги было критическим. В числе остальных он вынужден был отступить. Царские войска пошли в соступ. Отряды пешего ополчения и пешие запорожцы остались без прикрытия кавалерии. Обстрелянные огнём орудий и залпами стрелецких полков, сильно поредевшие они вскоре были окружены и разбиты. Сотни ополченцев и запорожцев были ранены и попали в плен. Немногим удалось вырваться из сжатой в кулак кольчужной рукавицы дворянской конницы. Всё конное казацко-шляхетское войско отступило в беспорядке. Сам Иваницкий едва избежал гибели. Служилый немец Исаак Масса сообщал о восьми тысячах погибших и раненых в повстанческом войске и о шести тысячах в царском. Но из-за нерешительности князя Фёдора Мстиславского царские войска не смогли развить успех и организовать преследование разбитых войск противника.

Согласно разрядной записи, на поле боя было найдено и захоронено 11,5 тысяч покойников. Большинство из них (около семи тысяч) были «черкасы», т. е. малороссийские казаки. Победителям достались двенадцать знамён и тридцать пушек. Удалось захватить и несколько тысяч пленных. Несколько сот пленных поляков и литовцев отвезли в Москву. А все пленные казаки и русские сторонники Расстриги были повешены.

* * *

После неудачного сражения Иваницкий с небольшим отрядом своих сподвижников ускакал в Рыльск. Он явно не знал, что делать, колебался и порой намеревался вернуться в Брагин – уйти за литовский рубеж. Но русские сподвижники во главе с Отрепьевым отговорили его от этого непродуманного шага. Правда, на время он оставил Рыльск и уехал в Путивль. Для защиты города он усилил отряд воеводы князя Долгорукого несколькими сотнями стрельцов и казаков.

У князя Мстиславского был многократный перевес над защитниками Рыльска. Но взять хорошо укреплённый град с высокими валами, бревенчатыми стенами и башнями они не смогли. Две недели царские войска обстреливали Рыльск из орудий, пытаясь зажечь его. Но и пушкари на стенах и валах крепости умело вели артиллерийскую дуэль и не давали приблизиться осаждавшим. Приступ также не удался, и Мстиславский велел отходить к Севску.

Как только правительственные войска снялись с места, защитники Рыльска при поддержке местных горожан сделали вылазку и разгромили вражеские обозы и их охранение. Повстанцам досталось огромная часть снаряжения, боеприпасов, продовольствия правительственных войск, которым был нанесён серьёзный урон.

* * *

Война в трудных условиях зимнего времени – морозов и оттепелей, среди занесённых снегами полей и лесов была непривычна, прежде всего, для дворянского конного ополчения. Глубокие снега и гололедица не давали возможности царским воеводам эффективно использовать конное дворянское ополчение. Правительственные войска действовали в местности, охваченной восстанием, среди враждебно настроенного населения, которое отбивало обозы с продовольствием, создавало трудности с заготовкой провианта и фуража. В окрестностях Рыльска царские войска, лишенные надёжных коммуникаций, оказались зажатыми в подкове крепостей, занятых повстанцами. На севере сторонники Расстриги удерживали Кромы, на юге – Путивль, на западе – Чернигов. В этих условиях воеводы Мстиславский, Голицын и Шуйские решили вывести войска из местности, охваченной восстанием, а следом распустить дворянское ополчение на отдых до начала новой – летней кампании.

Царь Борис, не знакомый со стратегическими расчётами своих воевод, не вникавший в суть дела, в запальчивости и гневе послал к воеводам окольничего Петра Шереметева и думного дьяка Афанасия Власьева с наказом; «…пенять и расспрашивать, для чего от Рыльска отошли». Он строжайше запретил воеводам распускать войска на отдых, что вызвало значительное недовольство в полках.

Следом начались карательные действия царских войск в волостях и уездах, присягнувших Расстриге. Уже когда повстанческие войска побывали в Севске, к ним присоединился многочисленный отряд комарицких мужиков-повстанцев, о чём и было донесено царским воеводам. Князь Мстиславский направил на подавление восставшей Комарицкой волости служилых кадомских и касимовски татар. В наказание за «воровство» Комарицкая волость была подвергнута неслыханному жестокому погрому. Население бежало в окрестные леса. Всех попавшихся мужчин без разбору и следствия вешали за ноги, жгли и, насмехаясь, расстреливали из луков. Женщин и детей топили в проруби. Крестьян, оставшихся в живых в той бойне, татары полонили и потом продавали в холопство, словно это было в стародавние времена – в эпоху Золотой Орды.

Тайное сыскное ведомство теперь был поставлен возглавлять наследовавший Дмитрию Ивановичу Годунову Семён Годунов. При нём сыскное дело в стране стало более изощрённым. Иноземцы почти не преувеличивали, говоря, что к каждому заподозренному в измене московиту приставлено по несколько соглядатаев.

* * *

Стояла морозная зима. Но войска Годунова таяли от тягот зимней войны. Тогда же «смутились» и перешли на сторону Расстриги новые крепости юго-восточных уездов – от Царёва-Борисова до Воронежа. Царские войска подступили к Кромам, поддержавшим Расстригу. Крепость Кромы, построенная в 1595 году, расположенная относительно далеко к северу, вклинивалась в земли, подчинённые правительству Годунова. Крепость перекрывала дороги, по которым велось снабжение правительственных войск. Одновременно она могла стать оплотом наступления Расстриги на Орёл, Тулу и Москву.

Кромская крепость имела исключительно выгодное расположение. Она угнездилась на высоком холме возле реки и была окружена со всех сторон болотами, которые становились особенно топкими к весне. Потому овладеть этой, недавно возведённой и прочной бревенчатой крепостью, было довольно трудно. Город с небольшим посадом был укреплен по образцу московских крепостей. Снаружи посад, располагавшийся полукольцом возле