Владек Шейбал - Лейла Элораби Салем

вы действительно желаете просить у нас убежище - только отвечайте да или нет, потому что этот вопрос предельно важен для всех сторон.

Влад колебался, сердце его учащено забилось, он вдруг почувствовал себя здесь, в Скотланд-Ярде, песчинкой посреди бушующего моря, волны с неимоверной силой гоняют ее по водному простору и поглотят ли ее или же выбросят на берег, того никто не знал заранее.

Ну, мистер Шейбал, я жду, - с нетерпением вопросил инспектор.

Сэр Моррис, позвольте задать мне один только вопрос? - заикаясь, молвил Влад.

Да? - тот удивленно приподнял одну бровь.

Если я попрошу убежища, а английская сторона по какой-либо причине отклонит ее... ну, если мне откажут в помощи... Могу ли я рассчитывать, что польское посольство не узнает о моей просьбе, ведь тогда меня признают преступником и лишь Господу будет ведано, что со мной и моими родными станется...

Могу вас заверить не беспокоиться об этом. Мы ни с кем не связываемся из вне и никто не будет знать о вашей просьбе.

Моррис замолчал, а Влад ощутил себя виноватым перед ним - за свое чрезмерное недоверие.

Простите меня, если я вас чем-то обидел, - проговорил он, глядя на инспектора, - я просто боюсь, боюсь за свою жизнь, вот потому и прошу предоставить мне политическое убежище.

Моррис встал, показывая, что разговор окончен, сказал лишь:

Спасибо за ваш визит. Я передам вашу просьбу властям. Ответ вы вскоре получите через письмо. До свидания, мистер Шейбал.

Выйдя на улицу и взглянув в темные небеса, Владислав улыбнулся, в душе почувствовав облегчение, словно в течении долгого пути он карабкался вверх по высокой горе и лишь теперь достиг вершины. Больше нет необходимости ожидать продления визы на год или два, а профессору Когхиллу с этой поры не нужно каждый раз отправлять письма в посольство с пометкой о том, что Владислав-Рудольф Шейбал числится законным студентом Оксфорда. Однако томительные ожидания и надежды не увенчались успехом - из Скотланд-Ярды прибыло письмо, в котором говорилось, что у британских властей не было достаточно оснований предоставить Владу убежище, тем более, что из расспрошенных студентов никто не видел, с кем боролся Владислав; прошел по общежитию даже слух, будто никакого агента КГБ не было, а случившееся оказалось ни чем иным, как бытовой ссорой на почве ревности между ним и неким юнцом - тайным воздыхателем Элли.

Раздосадованный Влад отправился к Невиллу Когхиллу за советом. Профессор немного успокоил его, сказав:

Вы теперь играете роль героя-любовника, хотя то лишь на словах сплетников. Как бы то ни было, но я не оставлю вас в беде, вы доказали, что стоите многого, а нам нужны такие люди как вы. Я постараюсь помочь всем, чем могу, можете рассчитывать на мою поддержку. А по прошествии нескольких лет у вас появится возможность подать заявку на получение британского гражданства.

Сколь лет ждать? - спросил Влад, стараясь скрыть горькое разочарование.

Это уж не мне решать. Власти сами примут о том решение.

Владислав вышел из кабинета мистера Когхилла в подавленном настроении. В душе была тоска, а на улице который час лил сильный дождь.

Глава восьмая

Владислав чувствовал главные перемены в жизни даже, когда дни потекли своим чередом - одинаково-привычные, неизменные за столько месяцев. Как и прежде, он ходил на учебу, помогал Деннису на кухне и дважды в неделю в течении трех часов вел уроки актерского мастерства у своих "апостолов". И как радостно становилось на сердце, когда он видел плодотворные результаты своего преподавания по методу Станиславского.

Так нескончаемым потоком прошли четыре месяца - тихо, спокойно. Перенесенные испытания и страхи позабылись, оставшись в памяти легкой дымкой страшных сновидений. Но Влад слишком хорошо знал свою судьбу, ему было ведомо и то, что в его жизни тишина - лишь короткое перемирие перед новой битвой. Всегда Господь испытывал его и продолжал испытывать, словно закаливая его трусливый характер. И вот наступил день новой войны - тот час перед последней гранью. В Великобританию на концерт прилетела знаменитая польская балерина Барбара Биттнеровна, знавшая Владислава еще со дня его первого спектакля в краковском театре, и каково же было ее удивление, когда перед ней предстал возмужавший мужчина, а не тот робкий юноша со смуглым необычайно красивым лицом, поразивший всех актрис от молодых девушек до знатных матрон.

Владислав обрадовался встречи со знакомой, о которой часто слышал в оксфордском театре, но с которой не виделся многие годы. Теперь балерина, уже не столь молодая и легко-воздушная, с присущей долей властности польской дамы после приветствий и коротких расспросов о жизни-здоровье, взяла Влада за руку и повела в ванную комнату. Он заметил, как она включила кран и как вода с глухим шумом побежала резким потоком.

Что все это значит? - удивленно воскликнул Владислав, не на шутку испугавшись происходящего.

Мне необходимо поговорить с тобой, и вопрос касается тебя самого и твоей безопасности, - Барбара напустила на себя серьезный вид и села на край ванны.

Он рассмеялся ее подозрительности, спросил:

Зачем? Это Англия, здесь нет врагов.

Нет повода для смеха, а теперь послушай меня, - она поманила его к себе и наклонилась к бежавшей воде так, чтобы сказанные ею слова поглощались потоком, - день назад я была в польском посольстве на каком-то торжестве. Столы ломились от яств, все аппаратники много пили вина, шампанское и водки, большинство из них были пьяны. И вот тогда ко мне подошла супруга нашего посла с бокалом шампанского и молвила такие слова: "почему ваш приятель Владислав Шейбал так глуп? Не так давно он ходил в Скотланд-Ярд просить политическое убежище здесь, в Англии. Передайте ему, что отныне он является преступником против Польши и у него уже есть судимость. Наши люди повсюду и знают каждый его шаг. Пока что Владислав в безопасности, но до поры до времени". Усмехнувшись, она ушла, а мне стало страшно. Победив одних врагов, мы нажили других.

Спасибо вам, что предупредили меня, - ошеломленный до глубины души проговорил Владислав, чувствуя, как в животе - где-то в кишечнике, заныло от страха, и страх этот был не выдуманныйкак раньше, а живой, настоящий. Грозящая опасность нависла над головой черной тучей.

Что отныне ты собираешься предпринять? - спросила Барбара, глядя в его испуганные глаза.

То, что должен, а иного пути у меня нет, - с этими словами он развернулся и вышел из ванной на одеревенелых ногах, ощущая гулкий стук сердца в своей груди.

Следующим