Адмиралы Грейги: оклеветанные и забытые - Наталья Колева

приобретать в Херсоне или где окажется более выгодным». Окончательный проект адмиралтейства был утвержден только 28 июня 1843 года. Строительство, как и финансирование шло неспешно и только в 1850 году, через 12 лет, было закончено. А почему здесь не возмущался, не требовал? Построили несколько зданий: кузницу на 3 горна, магазины, склады, сараи для ремонта гребных судов и рангоутов. Со стороны моря зданий не было. С началом Крымской войны адмиралтейство прекратило свою деятельность, по приказу свыше 15 мая 1855 года гарнизон и жители оставили город и отошли к Анапе. Укрепления были взорваны.

Кто строил Одессу известно всем и оборот одесского порта известен. Неизвестным для Шигина осталось то, что все люди, создававшие эти адмиралтейства, строившие города, заботились и о развитии торговли в них. Без нее портовые города просто не могли существовать. Для этого, приемник Ришелье Ланжерон и создал в 1818 году Одесскую контору государственного коммерческого банка, много способствовавшую развитию торговли. Через несколько лет банк открылся и в Николаеве, но именно это и поставили в вину Грейгу «знатоки» в виде Шигина. Хотя, такие были всегда. В 1794 году в Германии появился роман, в котором Потемкин был выведен под именем «Князя тьмы», роман так и назывался «Князь тьмы и его возлюбленная». Как метко говорил о таких произведениях Лесков: «Проклятие тому гусю, который дал перо, которым написана сия книга». В самую точку! Любопытно то, что роман вышел и в России, в 1809 году! Даже через 20 лет после смерти Потемкина, оставались ещё люди, желавшие сделать ему «небольшую посмертную неприятность». После смерти Грейга прошло 175 лет, но некоторые успокоиться не могут до сих пор. Если Потемкину устроили «небольшую неприятность», то адмирала облили грязью по полной программе. Если Грейгу выделяли маленькие суммы, то Одессу Ришелье выстроил вообще за гроши, ему выделялись деньги ещё более ничтожные: 17 тысяч, 32 тысячи, 120 тысяч и т.д. Можно удивляться и восхищаться как он мог: проложить улицы в 50 футов шириной каждая, разбить сады, выстроить собор, старообрядческую часовню, католическую церковь, синагогу, 2 больницы, театр, казармы, рынок, водоем, благородный воспитательный институт, коммерческие гимназии, 6 низших учебных заведений. И никто ему это в вину не ставил, не говорил, что он всё делал для Одессы, «строил свою вотчину, свою столицу, своё удельное княжество». А Грейгу и сейчас ставят. Как же велика власть невежества, глупости и денег, что предметом искреннего восторга, в качестве «невероятного достижения» приводят строительство Лазаревым библиотеки, на которую потратили 60 тыс. рублей серебром. На плоской крыше наблюдательная площадка. Портик, поддерживаемый колоннами. В нем 6 статуй из белого каррарского мрамора. В нишах 1-го этажа статуи Архимеда и Ксенофонта, высотой 5 метров. У парадного входа – 2 сфинкса. И ничего про книги! На сайте библиотеки было сообщение, что после его смерти дочь передала около тысячи книг. Что это были за книги, неизвестно, но как написала сотрудница библиотеки «они были проданы за границу, как не представлявшие ценность». Это после революции. Вспоминая Завалишина, хочется узнать: Лазарев вообще что-то читал, кроме морских инструкций? Он знал, что в это же время жили – Пушкин, Достоевский, Гоголь? Спрашиваю потому, что пишут о Лазареве, как о высокообразованном человеке. Кстати, один из морских врачей, которого очень любят вспоминать, писал: «…любопытный эпизод, произошедший между Лазаревым и Грейгом по делу устройства Морской офицерской библиотеки. Долгое время у библиотеки не было своего здания и приходилось переезжать постоянно из дома в дом и в (…) году руководство Севастопольской офицерской библиотеки обратилось к главному командиру Черноморского флота и портов Лазареву об удостоении им принять под свое покровительство библиотеку и быть её почетным членом. Через несколько недель вместо положительного ответа комитет библиотеки получил следующее уведомление от М. П. Лазарева: «Дом, ныне занимаемый библиотекой немедленно очистить, ибо дом этот приобретен в казну для помещения штурманских кондукторов, а не для библиотеки, учреждения совершенно приватного». Озадаченное таким ответом руководство уведомило о таком распоряжении А. С. Грейга. Именно он и решил дальнейшую судьбу библиотеки отправившись в Санкт-Петербург к императору. Результат встречи был таков – император Николай повелел передать (…) тысяч рублей ассигнациями для обустройства библиотеки. Согласно такому соизволению монарха, мысль Лазарева переменилась, и он лично принял активное участие в создании библиотеки. В том же (…) году определено было составить здания, которое в (…) году было окончательно готово»[181].Библиотека горела 2 раза, в 1844 и 1849 г. Года и суммы не указаны, так было в книге. Так почему Лазарев переменил мнение о библиотеке?[182] Да все, просто! Ответ в статье О. Малиновской «Где эта улица, где этот дом?». «8 июля 1821 года Главному командир был представлен доклад лейтенанта Мелихова, он ходатайствовал о выделении для помещения библиотеки казенного здания с отоплением и прислугой. Представление казенного помещения позволяло экономить средства на приобретение и ремонт книг, содержание служителей. Правда, в 1834 году Лазарев, ставший Главным командиром, приказал дом Снаксарева очистить. Совет директоров стал спешно подыскивать другое помещение и готов был уже приобрести дом Бефани (начальник артиллерии Черноморского флота Егор Иванович Бефани умер в 1844 году в Севастополе), но ситуацию спас Алексей Самуилович Грейг. Он ходатайствовал о сохранении Морской библиотеки перед императором, после чего Николай I распорядился сумму в 46 тысяч рублей ассигнациями, оставшуюся от имущества умерших без наследников лиц, передать из Николаевского портового казначейства для устройства Севастопольской Морской библиотеки. Это в корне изменило отношение М. П. Лазарева к библиотеке и сделало его одним из активных её устроителей». Денег не надо было собирать, как делал Грейг, вот и вся «забота. А на халявные деньги можно и статуи поставить мраморные. И отчитаться честь по чести. Но интересно письмо другу Шестакову от 5 января 1845 года о пожаре: «До слёз жаль, но делать нечего. Верхний этаж – всё, что было в этом зале – и, можно сказать, все лучшее сгорело. Большую часть книг…в шкафах нижнего этажа, спасли. Но главная беда в том, что мы лишились здания (лучшего украшения в Севастополе) ибо казна тут нисколько или, по – крайней мере, мало участвовала. Государь – о, непременно надобно помочь ему! Скоро сказка сказывается, но не так-то скоро дело делается. Жаль только роскошных полов, дверей красного дерева и многих превосходных вещей выписанных из Англии: часов, глобусов, карт и прочее…». И никакого сожаления о книгах. Государь тоже не угодил…

И кто-то после этого будет рассказывать о Лазареве, как о человеке высокообразованном? О человеке, который бился за