Дассария - Абай Тынибеков

Отсутствуя пять дней, он сильно встревожил своих сородичей, но когда появился в стойбище живым и невредимым, то невероятно обрадовал их, а после того как воины, отбывшие с ним, привезли три огромные медвежьи туши, каждая из которых имела лишь по одной ране прямо в сердце, все были вновь восхищены невероятным мужеством Муццуя. Своеобразно отреагировал сам шаньюй. Прослышав об очередных подвигах своего любимчика, он вызвал его к себе, радушно угостил, но в беседе попросил быть более осторожным вне рубежей становищ, резонно сославшись на неизведанность этих чуждых земель, явно кем-то населённых и оттого становившихся очень опасными.

Поблагодарив великого властителя за проявленные чуткость, заботу и внимание, Муццуй покинул его юрту, направившись в ближайший лесок, дабы там спокойно обдумать его пожелания. Всю дорогу до нового места он не покидал обозов, следуя рядом с ними, улавливая на себе восхищённые взгляды детей и женщин, выглядывавших из крытых повозок.

Местность, куда они вскоре прибыли и встали лагерями, была лесистой, особенно вдоль речного побережья, но, отдаляясь от реки в обе стороны, она сменялась холмисто-равнинной, чередующейся с перелесками. Добротный мост, выстроенный людьми Киок сянь-вана, позволил всем им разместиться равномерно по берегам реки, что создавало определённое преимущество в случае ведения военных действий. Туда же, где они были и откуда пришли сюда, уже вошли передовые отряды левого крыла хуннов, семь родов под предводительством Куту сянь-вана.

Глава третья

Властители четырёх сакских племенных союзов: исседонов – царь Шангал, аримаспов – царь Касс, тиграхаудов – царь Сахрибий и даиев – царь Галхис вели срочные переговоры между собой через особо доверенных лиц, направляя их друг к другу ежедневно, а порой и по нескольку раз за день. На пути следования гонцов для них были расположены частые посты со сменными лошадьми, сытной едой и свежей водой, позволявшие держать непрерывную связь между ставками властителей. Полчища чужеземцев, вторгшиеся в их земли, как они ясно осознавали, представляли собой огромную силу и явно угрожали им всем. По донесениям лазутчиков правители знали и о весеннем приходе армии аланов, и о появлении чьих-то войск, как теперь выяснялось, принадлежащих совершенно незнакомым им завоевателям, и об их столкновении, но, зорко следя за ними и будучи в постоянной готовности, они тщательно скрывали от глаз их дозоров присутствие своих многочисленных отрядов, широким полумесяцем охватывавших территорию, занятую лагерями обоих незваных пришельцев.

После отступления аланов и преследования их первой лавиной чужеземцев в сакской земле воцарилось было временное спокойствие, но теперь, когда на место ушедших гонителей пришли ещё большие их армии, саки поняли, что над ними нависла настоящая опасность, и по этой причине решили объединить всех своих воинов. Только к царю южных массагетских племён Дассарии гонцов они пока не направляли, рассчитывая обойтись своими силами, но он сам прислал к ним вестовых, через которых интересовался обо всём, что творилось на их северных границах, причём в мельчайших подробностях, при этом предлагая им свою помощь. Прежде чем дать ему ответ, цари ещё раз тщательно взвесили свои общие возможности, обдумали и обсудили его предложение, и все, кроме Касса, приняли решение об отсутствии необходимости в беспокойстве Дассарии, полагая, что их войск вполне достаточно для ведения военных действий. С тем и были возвращены гонцы к царю массагетов. Каждое из десяти племён аримаспов и исседонов выставляло от себя по пятьдесят сотен воинов, на десять сотен меньше их выделили восемь племён тиграхаудов и четыре племени даиев.

* * *

Девяносто восемь тысяч воинов племён аримаспов, тиграхаудов и даиев, объединённые в одну армию, возглавляемую царём Сахрибием, подошли к северо-западным территориям аримаспов, где на правом берегу реки разбили часть своих стойбищ чужаки, и в ожидании прихода войск исседонов встали лагерем, охватив противника полумесяцем с юго-восточной стороны. Царь Шангал тоже прибыл точно в установленный срок и расположил всю свою пятидесятитысячную армию на южных подступах к врагу, на левом речном побережье, перекрывая ему дорогу в свои земли, правым краем войск плотно примыкая к воде, где за её потоком виднелся левый фланг его союзников. Таким образом, как считали цари саков, их армии находились на очень удобных позициях, имея между собой и противником огромное открытое пространство, преодолеть которое незамеченными вражеские войска просто не могли, а это, в свою очередь, исключало их внезапное нападение.

Атаковать же первыми саки не собирались. План их действий состоял из трёх основных положений. Во-первых, они все рассчитывали не на кровавую бойню с врагом, а на одоление его осадой и измором, в результате чего он должен был отступить и уйти только в двух направлениях: либо обратно на север, либо на запад. Во-вторых, в случае отхода врага они не намеревались оставаться лишь безропотными наблюдателями, а тут же переходили в наступление. В-третьих, при атаке врага они не принимали открытого сражения, а под прикрытием заградительных отрядов, состоящих из лучников, отходили по заранее подготовленным ими дорогам, заманивая и растягивая его войска, заставляя его дробить свои силы, дабы он утратил их общую ударную мощь и в результате попал в западню своими разрозненными частями.

Имея за собой весьма обширные пастбища, сакские воины могли стоять лагерями довольно длительное время без какой-либо нужды в воде и кормах, что и давало им неоспоримое преимущество перед чужеземцами, которые разместились большей частью в лесной, почти бестравной зоне, отчего их положение с каждым прожитым днём должно было непременно усугубляться из-за ухудшения кормления многочисленных табунов лошадей и прочего их скота. То, что река разделяла надвое их армии, саки не считали чем-то опасным для себя и, более того, воспринимали этот факт очень даже выгодным в создавшемся противостоянии, так как противник был тоже разделён потоком и, к тому же скованный в действиях обозами, простолюдинами, женщинами и детьми, уже лишал себя быстрой манёвренности. Отныне, как всегда при ведении военных действий, многое зависело от лазутчиков, чьими ушами слышали и глазами видели полководцы в обоих лагерях.

* * *

Шаньюй Мотун, разбивший свой стан на левом берегу реки, уже знал о подходе вражеских армий и основательно готовился к войне. Хорошо помня из подробных прежних донесений Киок сянь-вана, что войска, встреченные и преследуемые им в этих краях, были достаточно многочисленными и боеспособными, сейчас он догадывался, что ничего общего с властителями этой земли они не имели. Истинные её хозяева появились лишь теперь. Мотун не сомневался, что всё то время, пока здесь находился Киок, они непрестанно и терпеливо следили за всеми его действиями и, увидев случившееся, не проявили себя. Такая выдержка