Дассария - Абай Тынибеков

двинулась и тяжёлая кавалерия Асуна. Аланы полумесяцем охватили исседонов, пытаясь зайти в тыл и взять их в кольцо. Видя их действия, направленные на окружение, Шангал отдал приказ всем войскам развернуться в линию от края до края равнины, дабы не допустить врага к себе за спины. Битва, до сих пор ведшаяся на расстоянии, теперь перешла в ближний бой, в одно мгновение оглушив всех дерущихся грохотом, лязгом и скрежетом железа, ужасающими криками и диким ржанием лошадей. Вся тяжёлая кавалерия Асуна, ускорившись на просторе, обрушилась на центр войск Шангала, с ходу разметав его передние ряды, проносясь сквозь них, нанизывая воинов на длинные копья, прикреплённые цепями к могучим шеям своих тяжёлых жеребцов. Не выдержав столь сокрушающего натиска, центральная часть сакских войск начала заметно прогибаться, грозя созданием бреши. Шангал негодовал, хотя предвидел такой поворот в сражении с превосходящим врагом. Назревало время последнего его тактического хода. Теперь следовало отдать команду на общее быстрое отступление к исходным позициям, от которых очень близко находился спасительный лес, где тяжелые конники Асуна не могли нанести существенного урона. Шангал уже было подозвал к себе командующего личной гвардией, но ещё не успел ничего сказать, как вдруг, перекрывая звуки битвы, до него донёсся какой-то рёв, больше напоминающий собой единоголосый волчий вой, характерный только для сакских воинов. Поднявшись в седле, он завертел головой, пытаясь увидеть тех, кто так неожиданно и вовремя взбодрил его войска. В этот момент все войска аланов, те, что бились на левом фланге, почему-то внезапно откатились и стали поворачивать обратно, весьма опрометчиво оголив свои тылы. Почти то же самое стала совершать и их тяжёлая кавалерия. Она медленно разворачивалась, прикрываясь заградительными отрядами лёгких конниц, мгновенно стянувшимися за нею и вставшими перед саками.

С врагом творилось нечто невообразимое и совершенно не поддающееся быстрому осмыслению, что повергло Шангала в неудержный трепет. Он ничего ещё не мог понять, но то, что происходило с аланами, было явно в его пользу. Больше не выжидая, он, используя создавшееся преимущество, велел незамедлительно атаковать врага. Войска исседонов, поправив ряды, лавиной налетели на аланов.

– Узнай, что там случилось, – указав плёткой вдаль, Шангал взглянул на командующего гвардией.

– Повинуюсь, правитель, – тот склонил голову, затем взмахнул мечом.

Пять сотен воинов устремились за ним, обходя войска по левой окраине леса. Тяжёлая кавалерия аланов, закованная в броню, плотной массой отошла за середину равнины и встала огромным кругом, ощетинившись копьями под прикрытием лёгких конников, вновь выпускавших тьму стрел. Все попытки саков прорвать эту живую стену были напрасными. Неся потери, они стали издали расстреливать аланов из луков, накатывая лавинами. Большая часть вражеской лёгкой конницы находилась дальше, сражаясь и прорываясь к своему лагерю.

Вскоре к Шангалу вернулся командующий гвардией и растерянно сообщил ему о том, что ставка Асуна захвачена войсками массагетов.

– Как массагеты? Откуда? – Шангал не мог сдержать удивления.

– Прости, правитель, не могу знать, – полководец склонил голову.

– Получается, царь Дассария всё-таки успел прислать к нам свои отряды! Невероятно! Надо же, каков он! Вовремя откликнулся на просьбы и поступил так, как и подобает родственным сакам. Честь и хвала ему за это! Да продлятся его дни под этим небом! – не сумев больше должным образом выразить своё восхищение, Шангал мотнул головой, утирая со лба пот.

– Правитель, нужно помочь им. Туда отошло много аланов. Эти стоят, сдерживая нас, – взглянув в лицо царю, тихо произнёс полководец.

– Возьми всю гвардию. Со мной оставь пару сотен, – вновь посерьёзнев, повелел Шангал.

– Повинуюсь, правитель.

Десять тысяч отборных воинов, грохоча доспехами, удалились вслед за командующим.

* * *

– Живо отбить лагерь. Всех, кто прорвался туда, уничтожить. Голову их военачальника доставишь лично ко мне. Иначе, Чахоб, поплатишься своей, – Асун был в ярости.

– Слушаюсь и повинуюсь, властитель, – произнёс командующий тыловой конницей, вздыбил скакуна и с места вскачь повёл его в сторону лагеря, едва не сбивая стоящих на пути всадников.

Асун находился в середине тяжёлой кавалерии, не покидая войск. То, что его лагерь, усиленно охраняемый полководцем Азнуром, вдруг был взят сакскими отрядами, внезапно появившимися в тылу, поначалу он воспринял как недоразумение, но когда об этом доложил сам Чахоб, он был потрясён, так как разведка, которой ему не было оснований не доверять, ни одной живой души на обширном пространстве вокруг лагеря в минувшую ночь не обнаружила. Самое же худшее, как он понимал, теперь исходило от другого. Его суждения, как всегда, были взвешенны и точны. Захват ставки противника при ведении военных действий во все времена считался переломным фактором, дающим ощутимый перевес в сражении и, следовательно, становившимся самым значимым событием в войне, зачастую предрешавшем её исход.

Воспрявшие духом исседоны отныне были способны на многое. Будучи совсем недавно на грани разгрома и вдруг завладевшие главным станом своего врага, они невероятно усиливались, так как, почувствовав вкус победы, могли уверовать в своё превосходство и при таких обстоятельствах уже представляли собой весьма серьёзных противников. Имея меньшую численность, но при этом сумев выработать правильную стратегию и избрать верную тактику ведения боя, саки создали для себя реальную возможность превращения из, казалось бы, уже поверженных в настоящих победителей.

Мысли о случившихся переменах сильно угнетали Асуна, мешая теперь принимать те решения, от которых, как никогда, зависела дальнейшая судьба похода.

– Что за проклятые земли?! Всё. Отходим! – прервав размышления, тихо скомандовал он.

* * *

Чардад, оценив состояние сражающихся противников и не увидев пока особой угрозы для исседонов, решил не вступать сразу в круговерть битвы, а избрал иной путь и тайком направился в сторону лагеря аланов, рассчитывая внезапно нанести удар по их главнокомандующему и, если ему это удастся, обезглавить врага и самым эффективным образом помочь Шангалу. Разгромив многочисленную охрану ставки, но не найдя в ней правителя аланов, он понял, что тот находится среди войск на равнине. Вывести свои сотни из лагеря он не успел. Лёгкая конница противника окружила его со всех сторон. Завязалось ожесточённое сражение. Отряды аланов продолжали прибывать, сильно тесня его войска и сжимая в кольцо. Чардад уже сокрушался, что не оставил в лесу хотя бы небольшой резерв, очень кстати пригодившийся бы в таком опасном положении. Но помощь пришла. Сквозь ряды аланов прорвались войска исседонов, освободив его сотни из клещей врага и тут же стремительно скрывшись вместе с массагетами в лесных дебрях.

Опасаясь попасть в ловушку, аланы, долго преследовавшие саков, дойдя до первых деревьев, в нерешительности остановились и через некоторое время отступили.

Жаркий день перевалил за середину. Асун вернулся в лагерь, оставив армию полководца