Ревность о Севере. Прожектерское предпринимательство и изобретение Северного морского пути в Российской империи - Михаил Геннадьевич Агапов

И все же, кто кого обыграл? При всей рискованности однозначного ответа на этот вопрос, пожалуй, пальму первенства стоит отдать флота капитану 1-го ранга, с 1864 года – контр-адмиралу, а с 1869 года – вице-адмиралу П. И. Крузенштерну. А. Н. Барановский совершенно справедливо писал в 1860 году:

Нелидов и Латкин выдали Крузенштерну 10000 руб. сер. в то время, когда дело ничего не стоило, когда отпуск леса за границу не был еще разрешен, возможность прихода кораблей подвержена была крайнему сомнению; ибо устье Печоры не было исследовано, фарватер мало был известен и до сих пор еще существует едва ли не общее мнение, что в устье Печоры корабли входить не могут; следовательно в то время, когда Крузенштерну выданы были деньги и заключен контракт, тогда все кондиции контракта были чрезвычайно выгодны для Крузенштерна и чрезвычайно рискованны для Нелидова и Латкина665.

В 1870 году по тому же поводу М. К. Сидоров высказался более лаконично, но не менее ясно:

…самое утверждение компании [5 ноября 1862 г.] последовало не на имя Латкина, а на имя капитана 1-го ранга, ныне контр-адмирала Крузенштерна, который выговорил себе 1/5 часть доходов без взноса на производство дела капитала и получил еще наличными 30000 рублей серебром [за исходатайствование 12-летней привилегии на продажу печорского леса]666.

Как замечали современники, результаты трудов М. К. Сидорова оказывались «менее всего материально выгодными для него самого»667. То же самое говорилось и о его тесте и компаньоне: «Коммерческие предприятия не особенно удавались Латкину»668. Оба совершенно разорились, израсходовав все добытые на золотых приисках Восточной Сибири капиталы на различные прожекты по промышленно-транспортному освоению Севера России, среди которых наиболее масштабным было «печорское дело». М. К. Сидоров пережил В. Н. Латкина на двадцать лет, но, как и его тесть, завершил свои дни в бедственном положении, осаждаемый со всех сторон кредиторами.

Глава 3

«Чисто вписано в бумаги…»: проблемы северной логистики

Чисто вписано в бумаги,

Да забыли про овраги,

Как по ним ходить.

Толстой Л. Н. Песня про сражение на реке Черной 4 августа 1855 669

Учредители Печорско-Обской компании заявляли, что будут работать непосредственно с конечными потребителями своего товара. Таким образом они рассчитывали извлечь из предприятия максимум прибыли, в отличие от других отечественных экспортеров, которые, как утверждали В. Н. Латкин и М. К. Сидоров, уступали значительную часть доходов посредникам (комиссионерам и перевозчикам). На этом основании В. Н. Латкин называл своих конкурентов по экспортным операциям приказчиками иностранных компаний, в то время как Печорско-Обская компания претендовала на полную деловую самостоятельность670. В действительности найти прямых покупателей для совершенно нового, еще неизвестного потребителям продукта было крайне сложно. Поэтому, вопреки собственным заявлениям, на практике Печорско-Обская компания прибегала к услугам комиссионеров. Ее основным партнером был упомянутый выше английский торговый дом «Гитшов и Ко», бравший на себя обязательства по реализации печорского леса в Англии и Голландии671. Фрахтом судов по поручению компании занималось Петербургское техническое агентство для выписки заграничных произведений672. В некоторых случаях договоры с судовладельцами о перевозке печорского леса компаньоны заключали самостоятельно. Все перевозчики грузов Печорско-Обской компании на европейские рынки были иностранными. В будущем компаньоны планировали построить собственные корабли, но в настоящем они были вынуждены обращаться к зарубежным судовладельцам, силами которых на Севере России осуществлялись почти все дальние перевозки. После доставки груза фирмы-получатели расплачивались с компанией через Лондонский банк673.

Во главе Печорско-Обской компании стояли ее учредители. Все важнейшие решения принимались ими в Санкт-Петербурге на общих собраниях общим согласием674. Печорское агентство компании размещалось близь устья Печоры, в селе Куя, являвшемся, по словам распорядителя компании Н. Оленникова, последним населенным местом русского царства на севере Печорского края675. В Куе находилась материальная база компании, там же зимовала шхуна П. И. Крузенштерна «Ермак», на которой он вместе с сыном, П. П. Крузенштерном, исследовал Печорское море. В 1864 году управляющий делами компании Н. Оленников доставил в Кую купленный М. К. Сидоровым пароход676. На месте деятельность компании вел «главный распорядитель по лесной операции на Печоре», именуемый также агентом677. Для отдельных заданий нанимались управляющие и поверенные лица (распорядители)678. Перед компанией стояло три главных взаимосвязанных логистических задачи: во-первых, наладить вырубку и сплав леса к побережью Северного Ледовитого океана; во-вторых, создать портовую инфраструктуру для кораблей-перевозчиков; и, в-третьих, найти и обустроить путь между Печорой и Обью для получения доступа к сибирскому лесу.

Нельзя не заметить, что для осуществления такого внушительного объема работ требовались значительные трудовые ресурсы, между тем население огромного Печорского края, заключавшегося «в пределах Ледовитого Океана с севера, хребта Уральских гор с востока, истоков р. Камы с юга, и наконец истоков рр. Вычегды, Выми и Мезени, с запада»679, составляло, по официальным данным, не более 20000 человек, рассеянных по деревням и выселкам на морском побережье и по руслам рек680. «Архангельский сборник» за 1865 год сообщал, что «вся масса оседлого народонаселения [Печорского края] простирается только до 8.800 душ муж. пола, и степень населенности края… представляет самый жалкий вывод: одна ревизская душа муж. пола (не считая самоедов) приходится на 3,935 десятин»681. Учредители Печорско-Обской компании постоянно говорили о том, как они осчастливят местное население, предоставив ему рабочие места и обеспечив возможность сбыта местных товаров. Однако найти на Печоре необходимое количество квалифицированных работников оказалось крайне сложно. И это было лишь одно из множества препятствий, с которыми пришлось столкнуться компаньонам. История Печорско-Обской компании интересна прежде всего как наглядный пример попытки практического воплощения прожекта.

3.1. «Глаз видит, да зуб неймет»: заготовка леса в Печорском крае

По данным Лесного департамента, в Печорском крае имелось 16500000 десятин нетронутого леса, дающего ежегодный прирост до 744000 большемерных дерев682. В описании Печорского края, составленном штабс-капитаном Боровским в 1853 году по поручению Министерства государственных имуществ, сообщались следующие сведения:

Средний запас на 1 десятине может быть принят дерев достаточных корабельных размеров, годных – 6; и перестойных или фаутных – 6; и дерев приспевающих и на впредь благонадежных – 10. Всего в разных местностях по течениям 50 рек и речек дерев корабельных размеров ныне годных – миллион, и фаутных, перестойных, годных разве на вырубку мелких частей – миллион же683.

Иначе говоря, половина печорских лесов признавалась специалистами не удовлетворяющей требованиям кораблестроения. Посетивший в 1857 году Печорский край известный географ И. Ф. Штукенберг посчитал всю местную лиственницу фаутной и негодной