Ревность о Севере. Прожектерское предпринимательство и изобретение Северного морского пути в Российской империи - Михаил Геннадьевич Агапов

деньгами, не сделал ничего, кроме волока [между Печорой и Вычегдой], не принесшего никакой пользы, истратив на дело значительные капиталы»645. Оба компаньона были «совершенно согласны, что Крузенштерн очень легко может повредить делу, и преднамеренно и по неопытности ведения дел, может отдалить окончание его»646.

Выступая в Санкт-Петербургском отделении ОДСРТМ в 1877 году, когда Печорско-Обская компания уже прекратила существование, М. К. Сидоров представил П. И. Крузенштерна главным виновником ее краха:

Крузенштерн… сам опасался плавать по Печорскому заливу. В 1859 году, когда образовалось Печорское лесное товарищество, Крузенштерн, принявши на себя обязанность зафрахтовать иностранные корабли и получивши на это от товарищества громадные суммы… не отыскал ни одного желающего плыть на Печору. Словом, он взыскивал с товарищества десятки тысяч рублей за мнимые его услуги товариществу, которому он нисколько ничем не помог… Управление морским делом, вверенное Печорским товариществом обоим Крузенштернам [Павлу Ивановичу и его сыну Павлу Павловичу], окончательно его расстроило… Печорское товарищество от желания иметь во главе своего управления патриотов из наших замечательных русских мореплавателей разорило многих647.

Разногласия компаньонов вылились в ряд судебных разбирательств, первое из которых возникло уже в 1860 году. Тогда, вероятно под влиянием своего брата, опытного администратора, сенатора Н. И. Крузенштерна648, которому находящийся преимущественно на Печоре П. И. Крузенштерн предоставил «полную доверенность, чтобы действовать на месте его при обсуждении и разрешении всех вопросов и распоряжений по делу товарищества»649, капитан-предприниматель предложил В. Н. Латкину и И. А. Нелидову перезаключить контракт с тем, чтобы вернуть себе дарованные Высочайшими повелениями права и привилегии на лесоэкспортные операции650. В. Н. Латкин и И. А. Нелидов вполне ожидаемо отклонили это предложение. Более того, впредь до получения 25-летней привилегии на экспорт печорского леса они отказались выплачивать П. И. Крузенштерну обещанные ему ежегодно 4000 рублей серебром651. Когда же привилегия была получена, В. Н. Латкин и М. К. Сидоров вновь отказали П. И. Крузенштерну в ежегодных выплатах под предлогом того, что они рассчитывали на привилегию сроком на 25, а не на 12 лет652.

В 1864 году IV департамент Правительствующего сената (тот самый, в котором состоял Н. И. Крузенштерн) вынес по делу контр-адмирала П. И. Крузенштерна с В. Н. Латкиным и М. К. Сидоровым решение, обязывающее последних выплатить истцу задолженные ему по условиям договора от 30 июня 1859 года 20000 рублей653. Это решение было обжаловано М. К. Сидоровым, а дело передано в Санкт-Петербургский коммерческий суд, постановлением которого от 24 апреля 1867 года контр-адмиралу П. И. Крузенштерну в удовлетворении его иска было отказано654. В ответ на это П. И. Крузенштерн подал апелляционную жалобу в IV департамент Правительствующего сената, который решением от 10 января 1868 года обязал В. Н. Латкина и М. К. Сидорова к выплате П. И. Крузенштерну с процентами и неустойкой 20005 рублей и сверх того к уплате штрафа (1000 рублей 25 копеек) и гербовых пошлин (56 рублей), о чем известил Санкт-Петербургский коммерческий суд указом от 11 июня 1868 года. Большая часть взыскания возлагалась на В.Н Латкина, но, поскольку 28 сентября 1867 года он скончался, Санкт-Петербургский коммерческий суд постановил 13 февраля 1869 года взыскать безраздельно всю сумму с М. К. Сидорова. (Только после смерти В. Н. Латкина выяснилось, что, истратив все свои средства на «печорское дело», он остался должным своим кредиторам гигантскую сумму – 600000 рублей655.) В марте 1869 года М. К. Сидоров направил частную жалобу в IV департамент Правительствующего сената, в которой заявил, что готов «удовлетворить взыскание только с той части суммы, какая причитается на мою часть по числу принадлежащих мне в Печорском деле паев». Остальную часть взыскания М. К. Сидоров просил «обратить на Латкина», для чего «настоящее дело препроводить в Санкт-Петербургский сиротский суд, при котором учреждено над имением Латкина, по случаю смерти его, опекунское управление»656. 30 октября 1869 года, рассмотрев жалобу М. К. Сидорова, IV департамент Правительствующего сената оставил свое решение в силе, о чем Санкт-Петербургский коммерческий суд уведомил М. К. Сидорова 25 января 1870 года657. Оставалась лишь одна инстанция, к которой мог обратиться предприниматель. 20 января 1871 года он подал Всеподданнейшую жалобу императору Александру II. В ней, ссылаясь на постановление Товарищества от 18 мая 1863 года, определившее, что платежи П. И. Крузенштерну по 4-му пункту условия 30 июня 1859 года должны производить все товарищи-вкладчики по числу паев, М. К. Сидоров резонно замечал:

Если на основании выражения «безраздельно» можно было взыскивать с одного меня всю присужденную с меня и с Латкина сумму, то почему же взыскание всей этой суммы нельзя было обратить на одного Латкина? Если на этом основании можно было подчинить одного из нас произвольному, не основанному ни на каком законе, требованию, то почему же нельзя было на том же основании подчинить ему и другого?658

М. К. Сидоров просил императора отменить решение IV департамента Правительствующего сената и «суммы взыскивать ни с одного меня, а с меня и Латкина по числу принадлежащих каждому из нас паев»659. Император не принял жалобу, и до конца своих дней М. К. Сидоров расплачивался с П. И. Крузенштерном.

До тех пор, пока к концу 1860-х годов банкротство Печорско-Обской компании не стало совершенно очевидным, представители спорящих в судах сторон неоднократно задавались вопросом: кто оказался в выигрыше от сделки – купцы или адмирал? Как это часто бывает в подобных случаях, каждая сторона считала себя потерпевшей. Не вдаваясь в юридические тонкости, рассмотрим их аргументы как ключи к пониманию того, что польский историк-экономист В. Куля называл типичным экономическим поведением660, – в данном случае представителей двух разных социальных слоев российского общества переходного периода.

Обеим сторонам государственная привилегия представлялась тем единственным рычагом, с помощью которого можно было извлечь прибыль из заведения промышленности в Северном крае и без которого не имело смысла приниматься за дело. При этом П. И. Крузенштерн воспринимал государственную привилегию как награду за личные заслуги. В своих ходатайствах он неоднократно указывал: «Испрашиваемая мною 25-летняя привилегия есть именно то вознаграждение, которого я ожидаю теперь у Правительства. На привилегию эту нужно смотреть как на справедливую дань тех трудов и жертв, которые я предпринимал»661. Отсюда проистекал используемый П. И. Крузенштерном со ссылкой на неких «правительственных лиц» аргумент, согласно которому он не имел право «уступать» В. Н. Латкину и И. А. Нелидову Высочайше дарованные лично ему права и привилегии662. Но то, что дворянин-моряк пытался преподнести судьям как неотчуждаемый в силу своей едва ли не сакральной природы дар, для купцов было лишь объектом совершенно законной купли-продажи. И здесь Высочайшей воле противопоставлялся договор, который 30 июня 1859 года был заключен, а 8 июля того же года – явлен в Санкт-Петербурге у Маклерских дел, то есть записан в книге маклера Янкина под № 192663. Коммерческий суд принял сторону купцов. Попытки П. И. Крузенштерна прибегнуть к защите влиятельных покровителей также ни к чему не привели. Отвечая на его претензии к В. Н. Латкину и И. А. Нелидову, представитель последних А. Н. Барановский замечал: «Никакая протекция, никакая