Королевские сестры - Виктория Холт

У Анны был жалобный вид. Придется смириться с тем, что Ричмонда им не видать, но Анну это не сильно заботило, и это было скорее поражение Сары, чем ее собственное. К тому же приближались роды, и все ее мысли были заняты предстоящим событием.

***

Сара была задумчива. С самой коронации ее не покидало беспокойство. Революция произошла так легко, и она воображала, что, как только Якова свергнут, с ним будет покончено, но, похоже, это было не так. У Якова были друзья, среди них — король Франции, один из самых могущественных монархов Европы. Яков владел почти всей Ирландией и частью Шотландии, своим своевременным письмом он вселил ужас в души дочерей, и не было ничего невероятного в том, что он может вернуться.

Вильгельм не был популярен и никогда не будет, потому что был лишен обаяния, и, хотя у него были свои добродетели, святым он не был. Манеры его были дурны, он был неотесан, и, хотя обычно спокоен и сдержан, порой, казалось, намеренно давал волю своему нраву, как в тот раз, когда ударил джентльмена хлыстом за то, что тот обогнал его на скачках. Англичане сочли это дурным тоном — так просто не поступали, — и историю эту пересказывали и приукрашивали, а те, кто любил сопровождать подобные случаи мудрыми изречениями, заявляли, что это был единственный удар, который он нанес в борьбе за власть в своих королевствах. Это был век памфлетов; за королевской семьей шпионили, и каждая оплошность становилась поводом для едкой насмешки.

Вильгельм так часто болел, что лишь великая сила духа позволяла ему держаться; он не мог скрыть своего ужасного кашля, и все были уверены, что он долго не проживет. «А после него, — размышляла Сара, — сможет ли Мария удержать страну? Несмотря на свою преданность Вильгельму, она была весела, и совершенно очевидно, что, вырвись она из-под его сурового взгляда, в одном из дворцов каждую ночь были бы танцы. А так — игра в карты. Игра в карты, как сказал Вильгельм, — безопасное занятие для его королевы, потому что мешает ей разговаривать. Мария была приветлива; она была красива, и, несмотря на растущую тучность, величава; и она унаследовала часть обаяния своего дяди. Но ее явное безразличие к судьбе отца не понравилось народу, и постоянно проводились сравнения с трагедией Лира, а в некоторых кругах ее называли Гонерильей».

Поэтому Саре не казалось немыслимым, что однажды Яков может вернуться. Если это произойдет, Анна должна быть им прощена. Марию ему будет трудно простить, ибо она совершила великий грех, позволив себя короновать. Но не Анну. Возможно, удастся убедить Якова, что Анну сбили с пути ее злая сестра и зять. Анна теперь была встревожена; она не могла избавиться от чувства вины, которое пробудило в ней то коронационное письмо. Мария чувствовала то же самое, но не смела в этом признаться.

Эта ситуация требовала деликатного подхода, а Сара деликатностью не славилась. Она всегда пробивала себе дорогу к победе напролом и не знала иных методов. Но здесь нужна была тонкость. Уже поговаривали, что некоторые начали пить за «Короля за морем»; была и невинная с виду уловка, известная как «выжимание апельсина», но имевшая свой особый смысл.

Народ был непостоянен. Они кричали «Нет папизму!», но если бы Яков вернулся и пообещал, что папизма не будет, приняли бы они его? По крайней мере, он был законным королем; по крайней мере, он не был полугорбуном с голландским акцентом, который, стоя, доставал жене лишь до плеча и вечно кривил в усмешке свое бледное лицо.

Сара решила, что должно произойти. Между Анной и королем с королевой должен возникнуть разлад. Лишить ее наследства они не могли — это вызвало бы революцию. Но натянутые отношения, по крайней мере, показали бы якобитам и самому Якову, если он вернется, что Анна не на стороне новых монархов.

Лучший способ вывести их из себя, решила Сара, — это потребовать увеличения ее годового содержания.

***

Сара была неутомима; она твердо решила, что содержание принцессы должно быть увеличено. У Сары были свои друзья в Парламенте, и они хорошо знали, какую важную роль играют Мальборо в делах страны. Анна, указывала Сара, — наследница престола, а с ней обращаются как с нищенкой. Посмотрите на ее мужа. Король на каждом шагу его унижает, а что бы ни делал король, королева с ним соглашается. Неужели они забыли, что принц Георг — супруг наследницы престола? Единственный способ исправить эти несправедливости — это проголосовать за выделение Анне годового содержания в девяносто тысяч фунтов. Это было, конечно, нелепо, но, как сказала Сара Анне, целясь высоко, попадешь ближе к цели, чем целясь низко.

Вильгельма, который как раз подумывал урезать содержание Анны, не было в Парламенте, когда палата общин проголосовала за выделение ей годового содержания в сорок тысяч фунтов.

С Вильгельмом и Марией не посоветовались, и когда Мария узнала о случившемся, она пришла в ужас. Вильгельм тоже, но он скрыл свою досаду, немедленно распустил Парламент, прежде чем дело было окончательно решено, а Мария послала за Анной и потребовала ответа, какую роль та сыграла в этом деле.

Анна, оставшись без совета Сары, пробормотала, что, по мнению ее друзей, она должна иметь содержание, соответствующее ее положению.

— Ваши друзья? — с горечью воскликнула Мария. — Какие у вас могут быть друзья, кроме короля и меня? Другие могут называть себя вашими друзьями, но их поступки говорят об обратном.

Анне нечего было сказать, и она как можно скорее откланялась и отправилась к Саре. Ей доставляло истинное удовольствие слушать, как Сара негодует по поводу чинимых ей несправедливостей. Анна упивалась жалостью к себе и наслаждалась тем, что ее обожаемая подруга так яростно вступается за нее.

— О, — драматично воскликнула Сара, — как вас предали! Кто оказал им помощь, когда они в ней нуждались? Кто пригласил его в Англию? Кто держал его в курсе того, что творится при дворе? Кто бросил вызов собственному отцу ради него? И за все это вам предлагают сорок тысяч фунтов, да и тех нет, потому что Парламент распущен, прежде чем успел их вам выделить.

— Они обошлись со мной крайне несправедливо, — воскликнула Анна.

— Моя