"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция (СИ) - Шульман Нелли

Ознакомительный фрагмент

— Виллем рассказывал, — задумчиво проговорила Мэри, — что есть люди, которые делают фальшивые деньги. Они бы тебя с руками оторвали.

— А еще, — Полли развернула тетрадь, — вот, смотри.

Мэри задумалась, разглядывая ряды цифр. «Вот так, просто, я не смогу, — печально проговорила она, — мне надо для этого Кардано почитать, Ars Magna, а она в библиотеке.

— А в библиотеке Питер, — Полли закатила глаза. «Почему-то, когда мы занимаемся, он спокойно там появляется, а когда он читает — все должны ходить мимо, на цыпочках».

— Давай на лошадях прокатимся, — предложила сестра, — до деревни и обратно. Как приедем, так он и закончит уже.

— Мистрис Доусон не отпустит, — скривила губы Полли, и смахнула со смуглого лба темную, волнистую прядь волос.

— А мы спросим, не надо ли ей чего в деревне купить, — хитро улыбнулась Мэри. «А то дорога скользкая, женщина она пожилая…»

— Только платье надень, — велела Полли. «Мы же на женских седлах поедем».

Мэри вздохнула, посмотрев на свои бриджи темной шерсти, и кожаный камзол. «А как было удобно, — пробормотала она.

— Ты в детстве, помню, говорила, что будешь, как девочка, — напомнила ей сестра.

— Я и есть девочка, — сердито ответила Мэри. «Мне просто платья не нравятся, вот и все. И не командуй, ты меня на полчаса старше всего лишь».

— Слушай, — сказала Полли, когда они уже переодевались в своей маленькой гардеробной, — мне мистрис Доусон рассказала, что леди Мэри, ну первая жена сэра Стивена, — она, оказывается, умерла в ту же ночь, как мы родились. И дочка ее умерла, их вместе похоронили, помнишь, их могила рядом с папиной.

— Ужас, — поежилась Мэри и замерла: «Это что у тебя?».

— Грудь, что, — сердито сказала сестра. «Растет».

Мэри опустила голову и посмотрела на свою грудь — плоскую, будто у мальчишки. «А вы не растите, — велела она.

— Вот так они тебя и послушали, — ухмыльнулась Полли. «Уже и крови пойдут скоро, наверное. Интересно, Лиза замуж за Федю-то вышла или так, и выдали ее — за этого Шуйского князя?»

— Лиза по Феде всегда вздыхала, — Мэри натянула простое серое платье, и повела плечами:

«Ну, я же говорю — неудобно. И не побегаешь, и не покувыркаешься».

— Девочки не бегают, — в точности повторив интонации старшей сестры, произнесла Полли, и обе скисли от смеха.

Уже выводя свою белую кобылку с конюшни, Полли вдруг остановилась: «Вернемся, у матушки и дитя уже новое будет, интересно, кто?»

— Я, когда миссис Стэнли приезжала в последний раз, слуховую трубку сделала, — сказала Мэри, садясь в седло. «Как адмирал рассказывал, в Японии такие устройства есть. Ну и опробовала, у матушкиной опочивальни».

— И что? — Полли потянулась открыть ворота усадьбы.

Мэри поджала и без того тонкие губы. «Миссис Стэнли сказала, что матушке лет уже немало, и что это опасно может быть. Ну, роды».

Полли только вздохнула, и, посмотрев на серую, унылую равнину вокруг, твердо сказала:

«Нет, все будет хорошо. Много женщин после сорока рожают».

Мэри перегнулась в седле и прошептала что-то сестре.

— Ну конечно, — рассмеялась та. «Они каждую ночь в одной постели спят, понятно, что они не только о делах там разговаривают».

— Ему уже почти пятьдесят лет! — ахнула Мэри. «Он ведь старик уже».

— Он весной на Молуккские острова три корабля ведет, — заметила Полли. «Так что никакой он не старик, а вовсе даже — молодой еще. Вон королева, мы же видели ее, ей почти шестьдесят, разве старуха она?»

— Нет, — пробормотала Мэри, вспомнив высокое, стройное видение в белом атласе и расшитым серебром кружевах, — совсем нет.

— Ну вот, — рассудительно закончила Полли и пришпорила свою лошадь.

В большой столовой усадьбы Клюге горели свечи. Марта наклонилась к сидящему справа от нее Исааку Кардозо и тихо сказала: «Вы не волнуйтесь, мистер Кардозо, тарелки и все остальное у вас — новое, и рыбу для вас я готовила на новом противне. Мне ваша жена все рассказала».

— Я уж и не знаю, как вас благодарить, миссис Марта, — так же тихо ответил купец.

— Ну что вы, — она принялась за ягненка, — раз уж мы с вами теперь одно дело затеяли, то часто будем друг у друга обедать, надо привыкать.

— Вина вам налить? — спросил Кардозо, грея в руках стакан с можжевеловой водкой.

— Это хорошая, дон Исаак, — рассмеялся адмирал, — наша, из Голландии. Тут, в Лондоне, такой не найдешь.

— Разве что немножко, — улыбнулась Марта, положив руку на свой живот, — это бургундское мой брат прислал, из Парижа, а он в винах разбирается. Жаль, что мне теперь его и нельзя почти, и не скоро будет можно, — она чуть вздохнула.

— Жена все хочет в Амстердам съездить, — ласково проговорил Кардозо, — на дочку Эстер посмотреть. Все же Мирьям нам как внучка почти, заодно и с отцом ее познакомимся. Он же тоже ваш родственник?

— Брат троюродный, — Марта отложила серебряную, с рукояткой слоновой кости вилку, и громко сказала: «А вот это, джентльмены, вокруг ягненка — это овощ из Нового Света. Ешьте, он вкусный, лучше турнепса».

— Не опасно ли? — пробормотал кто-то из купцов. «Мало ли что там, в Америках, растет, может быть, оно для нас и не подходит».

— Положи-ка мне, дорогая, — Виллем протянул тарелку. «Я чувствую, что надо подать пример нашим гостям».

За столом воцарилось молчание. «Очень вкусно, — наконец, сказал адмирал. «Вообще, — он смешливо обвел глазами стол, если вы, джентльмены, не поторопитесь — я вам ничего не оставлю».

— Да, действительно, — пробормотал кто-то, жуя. «А что, его прямо из Нового Света привезли?»

Марта расхохоталась. «Нет, конечно, он и тут прекрасно растет. Жалко только, что крестьяне — люди косные, его редко кто пока сажает».

— Ну, — заметил Кардозо, накладывая себе овощи с отдельного блюда, — то же самое было и с табаком. Я помню времена, когда на курящих людей оглядывались, а теперь вон — на Лондонском мосте каждый второй — с трубкой. Так что и для этого овоща придет время славы».

Когда Марта убрала со стола, и, принеся кофейник, сказала: «Вот теперь можете курить», — адмирал развернул на столе большую карту Индийского океана.

— Ну что, джентльмены, — Марта опустилась в кресло и сцепила тонкие пальцы, — у «Клюге и Кроу» есть к вам деловое предложение. Я рада вам сообщить, что ее Величество разрешила нашему торговому дому отправить собственную экспедицию в Индию и на Молуккские острова, — из трех кораблей, которые сейчас строятся в Дептфорде, под командованием мистера де ла Марка, что сидит здесь.

Она взглянула в карие глаза Виллема и, улыбаясь, продолжила: «Все знают о Московской компании и о компании Восточных Земель, что торгует со Скандинавией. Мой покойный муж, да хранит Господь Бог его душу, перед смертью ездил с двумя торговыми миссиями в Персию.

Так вот, его мечтой было основать новую компанию, которая называлась бы: «Компания купцов Лондона, торгующих в Ост-Индиях». Об этом, джентльмены, мы бы и хотели с вами поговорить.

Питер открыл калитку, и, поежившись, засунув руки в карманы, подошел к простой серой плите. Высеченные буквы были покрыты легкой изморозью. «Я есмь воскресение и жизнь», — прочел мальчик и тихо сказал: «Здравствуй, папа».

Он присел рядом и погладил камень ладонью. «Все хорошо, — сказал Питер. «Я вот задачи все решил, все, что мне учитель перед каникулами дал. Мы пока по книге Сакробоско занимаемся, но скоро дальше пойдем. С языками у меня тоже отлично, так что ты не волнуйся.

Утром я на складе работаю, с рассвета, ну там, принеси-подай, — мальчик усмехнулся, — а после обеда — занимаюсь. Матушка говорит, что еще пару лет — и меня можно будет в лавку пустить, ну тоже, на побегушках сначала, а потом и к покупателям приставить. Так что все будет в порядке, папа, — он на мгновение прервался, и, помолчав, стерев рукавом слезу, продолжил, — ты за дело не бойся, я на твое место встану.

Питер поднялся, и, перекрестившись, прошептал: «Дай ему, Господи, покой во владениях Твоих. И другу моему, Митеньке, тоже».