Венская рапсодия - Дростен Юлия

— Какая же ты бесстыжая дрянь! Предупреждаю: ни слова Хелене, иначе я устрою тебе такие неприятности, что ты их до конца жизни не забудешь!

Фанни ничего не ответила. С одной стороны, она ощущала угрозу и ненависть баронессы почти что физически, с другой — испытывала невероятный стыд за то, что в очередной раз по собственной вине потеряла место и заработок. Сейчас все было еще хуже, чем раньше, ведь она предала дружбу Хелены — человека, милее которого не встречала. С поникшей головой девушка развернулась и пошла к двери. Уже взявшись за ручку, она обернулась:

— Почему вы ждали две недели, прежде чем меня выгнать? Почему не сразу, как София увидела нас с Максом?

— Я не хотела ставить под угрозу помолвку, — холодно ответила Ида Батори. Она посмотрела на часы, стоявшие позади нее на каминной полочке. — Через тридцать минут ты исчезнешь. Покинь дом через кухню. Не хочу, чтобы Хелена тебя видела.

Как в тумане, Фанни пробралась в свою комнату, вынула из-под узкой кровати чемодан, достала из шкафа платья и, вопреки обыкновению, как попало запихнула их внутрь.

«Снова меня выставили», — подумала она подавленно.

Открыв ящик тумбочки, девушка увидела выстиранный и выглаженный платок Макса, лежавший на стопке белья. Она взяла его в руки и вдохнула свежий запах крахмала.

«Представьте себе, что у вас в руках фонарь, освещающий каждый шаг, который вы делаете», — сказал ей Макс во время их первой встречи под яблоней. Тем вечером эти слова ее утешили, но и они оказались ложью.

«Теперь я стою во мраке в полном одиночестве», — со страхом подумала Фанни. Она не знала, что делать дальше. Одно понятно: прислугой ей не быть. Девушка окончательно осознала, что не предназначена для жизни в покорности и подчинении. Но куда же ей податься дальше?

«Быть может, я найду работу на фабрике», — подумала она в отчаянии. Но мысль о том, что придется по десять и больше часов в день стоять за шумной машиной или сидеть у конвейера, бесконечно выполняя одни и те же действия, довела Фанни до слез. Не о такой судьбе она мечтала!

«Кончай киснуть, детка, — прозвучал у нее в голове голос Йозефы. — Возвращайся домой, в Вену, а там видно будет».

Вспомнив о старенькой воспитательнице, Фанни ощутила тоску, а затем внезапно, будто лучик света во мгле, блеснула надежда. Девушка высморкалась в платок Макса и сунула его в карман юбки, затем взяла чемодан и футляр со швейной машинкой и направилась к двери. Ей было жаль, что не удастся попрощаться в Хеленой. Барышня, должно быть, огорчится, что камеристка пропала безо всяких объяснений, но думать об этом Фанни не хотела. Ей требовалось направить все силы и уверенность на мысли о будущем.

Проходя через прихожую, девушка посмотрела на дверь, которая вела в гостиную. Она была закрыта, и за ней раздавались приглушенные голоса. Фанни остановилась. Тридцать минут, отведенные ей на сборы, без сомнения, уже прошли, но Адам не уедет на вокзал без нее. Она на цыпочках подошла к двери.

— В самом деле? Ты пришла ко мне с такой ерундой, Нелли? — Голос баронессы был еле различим. Фанни осторожно поставила вещи на пол и приложила ухо к двери.

— Это не ерунда, мама, — разобрала она ответ Хелены. — Я надеялась, что ты меня поймешь.

— Пойму? Боже ты мой! Иногда мне кажется, что, когда Господь раздавал мудрость, ты стояла в стороне. Ты понимаешь, о чем просишь, дитя?

— Я прошу тебя об одолжении для Фанни. Она очень хочет наконец узнать, кто ее родители. Чтобы помочь ей, тебе понадобится всего лишь немного чернил и бумаги, а для Фанни это значит очень много.

— Будь я проклята, если пошевелю для нее хоть пальцем! Этот плод греха и вовсе не должен был появиться на свет! — Ида Батори только что не визжала.

Фании содрогнулась. Ненависть и непримиримость, звучавшие в голосе госпожи, да и сами слова были для нее как удар плеткой.

На пару секунд в гостиной воцарилась мертвая тишина. Затем раздался дрожащий голос Хелены:

— Я не ожидала от тебя такой жестокости, мама. Раз ты не хочешь помочь Фанни, сделаю это сама! Поспрашивать наших знакомых я могу и без тебя.

Послышался звук отодвигаемого стула, быстрые шаги, пощечина и вскрик Хелены:

— Мама!

— Ничего подобного ты делать не будешь! Хочешь, чтобы в свете перестали нам доверять? Какие слухи пойдут, когда ты начнешь задавать такие вопросы!

— Мне лишь хочется помочь Фанни!

— Я сказала: нет! Эта дрянь не заслуживает того, чтобы ты за нее вступалась!

— Не могу передать словами, насколько я разочарована, мама, — горько сказала барышня.

Последовала очередная пауза, затем Ида Батори взяла себя в руки.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, Нелли. Кроме того, уже поздно. Ее тут больше нет.

— Что это значит? Где Фанни?

— Уехала. Ты ее больше никогда не увидишь.

— Что ты наделала, мама?

— Я отказала ей от места. Она плохая камеристка. Если бы я постоянно не вмешивалась, она превратила бы тебя в пугало. Мы найдем новую служанку, лучше знающую свое дело.

— Ты не имела права ее выгонять, мама. Она работала на меня, а не на тебя! И я не хочу, чтобы ты плохо о ней отзывалось. Она ничего тебе не сделала! Зато меня превращала в красавицу, хотя я вовсе не такова. — В голосе Хелены слышались слезы. — Она была мне подругой. Даже больше: я любила ее как сестру!

У Фанни глаза были на мокром месте. Слова Хелены поразили ее в самое сердце, и она осознала, как сильно барышня любила ее. Неужели и в самом деле придется сбежать, как воровке, без единого слова только потому, что так приказала баронесса? «Ну уж нет», — подумала Фанни и положила руку на дверную ручку. Но тут хлопнула входная дверь, и раздался голос Макса:

— Нелли! Ты тут, Нелли?

Фанни сникла. Она прислушалась к приближавшимся шагам, затем наклонилась, подхватила чемодан и футляр и проскользнула в узкую дверь на кухню как раз вовремя, чтобы не столкнуться с Максом.

— Проклятье! Мне в самом деле уже очень нужно! — раздался разгневанный мужской голос, за которым последовал громкий стук в дверь. — Вы занимаете кабинку целых три четверти часа! Собираетесь там сидеть до самой Вены?

Звякнула открываемая задвижка, дверь распахнулась, и из уборной вышла Фанни.

— Прошу прощения, — она смущенно улыбнулась. — После долгой дороги мне нужно было немного освежиться.

При виде прелестной молодой дамы пожилой господин опешил. На светло-рыжих волосах девушки красовался дерзкий цилиндр, украшенный шляпной лентой из белого кружева. Платье было сшито из фиолетового шелкового тюля; узкий лиф со шнуровкой подчеркивал соблазнительные округлости фигуры, а пышная юбка не скрывала стройных икр.

— Ничего страшного. Если бы я знал, что такая модная…. — Господин запнулся и приподнял шляпу. — Быть может, вам нужна помощь с багажом?

— Вы слишком любезны. — Фанни улыбнулась еще шире. — Большое спасибо за предложение, но я справлюсь и сама.

Мужчина с открытым ртом смотрел ей вслед, пока она, пройдя по узкому коридору поезда с чемоданом в одной руке и футляром со швейной машинкой в другой, не скрылась в одном из купе.

Десятью минутами позже поезд с громким свистом, пуская облака черного дыма, въехал на венский Национальный вокзал.

На платформе уже стояли носильщики.

— Всего за десять геллеров я донесу ваш багаж до извозчика! — прокричал юноша, как только Фанни показалась в дверях вагона.

— Спасибо, но за такие деньги я донесу его и сама. — Девушка стала осторожно спускаться с вещами по ступенькам, но потеряла равновесие и упала бы, не поймай ее носильщик.

— Да будь я проклят! Я же вас знаю! — удивленно воскликнул он. — Вам не понравилось в Будапеште?

— Что, простите? Кто вы, собственно, такой? — Фанни освободилась из объятий юноши, строго посмотрела на него и вдруг улыбнулась: — Ну конечно! Мой кавалер вдень отъезда! — Она окинула взглядом широкоплечего носильщика. — Должна сказать, вы изрядно возмужали!

Тот польщенно улыбнулся и надвинул кепку на лоб.