Венская рапсодия - Дростен Юлия

Пока Макс поднимался, он слышал ее шаги и грохот захлопнувшейся двери. После этого наступила тишина.

Следующие две недели Фанни избегала Макса. Это было несложно, ведь ее работа заключалась в том, чтобы заботиться о Хелене, и большую часть времени она проводила в комнате барышни. Ночью, однако, сложно было отвлечься от собственных мыслей. Иногда Фанни ходила туда-сюда без сна, и виной тому была не августовская жара, превращавшая комнату в раскаленную духовку, а слова Йозефы, не выходившие из головы. «Одно за другим, а в итоге появляется ребенок. Подумай о своей матери. Ты же не хочешь закончить как она!» — когда-то наставляла ее воспитательница.

Представляя себе, с какой легкостью подобная опасность могла обернуться реальностью, Фанни столбенела. В мыслях она уже видела себя брошенной женщиной с незаконнорожденным ребенком, ведь отдать младенца в приют, как это сделала ее мать, она бы не смогла. О браке с Максом она и не мечтала. Фанни была не настолько глупа, чтобы полагать, будто богатый мужчина, к тому же без пяти минут помолвленный, захочет на ней жениться. Он не стал бы рисковать добрым отношением семьи и друзей, положением в обществе и карьерой военного.

Все эти разумные доводы, однако, никак не отменяли тоски по возлюбленному. Девушка скучала по его голосу, запаху, поцелуям и прикосновениям. Лежа ночами в одинокой постели, она касалась потаенных уголков своего тела, представляя себе, что это делает Макс. Но страсть не угасала, и от того, чтобы броситься в его объятия, Фанни удерживал лишь страх повторить судьбу матери.

С тех пор как Фанни внезапно сбежала из каретного сарая, Макс ощущал себя будто одурманенным. Такого с ним еще не случалось. Вероятно, он что-то сделал не так. Быть может, стоило проявить больше галантности? Или Фанни напугало то, что он захотел всего и сразу? Но, вспоминая детали происшествия, он понимал, что девушка вожделела его не меньше, чем он ее.

Еще неделю Макс каждый вечер ждал под яблоней в надежде на встречу и объяснение, но тщетно. В остальное время он видел Фанни лишь мельком и никогда в одиночестве. Наконец Макс написал ей послание с просьбой о встрече, но в тот момент, когда он пытался подсунуть его под дверь, за спиной у него внезапно возникла камеристка баронессы. — Она так напугала его своим неожиданным появлением, что молодой человек едва успел спрятать записку в рукав куртки. После этого Макс сжег листок и оставил попытки: послание могло слишком легко попасть не в те руки.

Несколькими днями позже он увидел Фанни и Хелену в саду. Камеристка склонилась над шитьем, а барышня — над вышивкой. Макс спрятался за высокими мальвами и стал наблюдать за тем, как девушки общаются между собой, будто подружки, а не как госпожа и служанка.

Внезапно он понял, почему Фанни сбежала тем вечером: она хотела сохранить верность Хелене! Он испытал невероятное облегчение. Странное поведение девушки получило объяснение, к тому же не связанное с ним.

«Мне стоило бы взять с нее пример», — подумал Макс, повернулся и пошел прочь. Он решил оставить все как было. Вместо того чтобы бегать за Фанни, лучше заняться Нелли. В конце концов, он приехал сюда из-за нее.

За день до именин Хелены обе девушки снова сидели после обеда в саду. Баронесса на кухне обсуждала с поварихой праздничное меню, а Макс с бароном объезжал коровьи стада.

— Вы радуетесь предстоящему празднику, милостивая сударыня? — спросила Фанни, пришивая к новой жилетке узкую бархатную кайму. Именины считались важным событием для семьи — куда важнее дня рождения.

Хелена опустила пяльцы на колени.

— В этом году я радуюсь даже больше обычного. И тому есть причина. — Она огляделась по сторонам и прошептала: — Завтра во время праздника папа объявит о нашей с Максом помолвке.

Так господин Кальман сделал вам предложение? Поздравляю! — Несмотря на смятенные чувства, Фанни порадовалась, что у Хелены и Макса все счастливо сложилось.

— Это было так романтично! — стала рассказывать Хелена. — Мы с Максом сидели почти на том самом месте, где с тобой сейчас. Вот там. — Она указала на маленькую чугунную скамейку под увитой розами аркой. — Он взял меня за руку и сказал, что очень меня ценит и уважает. Затем опустился передо мной на колени и спросил, согласна ли я стать его женой. Когда я ответила «да», он обнял меня и поцеловал. Лишь после этого я поверила, что все случилось на самом деле. Мама и папа очень рады, в особенности мама, конечно. Что скажешь, Фанни?

— В самом деле очень романтично, — пробормотала Фанни и склонилась над шитьем. Упоминание поцелуя Макса и Хелены оказалось для нее неожиданно болезненным. Она знала, каковы на вкус губы Макса, и не хотела делить их ни с одной другой женщиной.

— Не похоже, чтобы ты была за нас рада, — с недоумением заметила Хелена.

— Конечно же, я рада! — Фанни постаралась исправить положение, но сама услышала, как сухо прозвучали ее слова.

Однако Хелена удовлетворилась ответом. Она придвинулась поближе к камеристке и прошептала:

— Я не буду против, если Макс снова захочет меня поцеловать. — Барышня сделала паузу и поинтересовалась: — У тебя тоже так было?

Фанни испуганно посмотрела на нее:

— Что вы имеете в виду?

Хелена сделала большие глаза.

— Фанни, умоляю, ты же понимаешь, о чем речь! Тебе тоже показалось, что в животе порхают бабочки?

Фанни бросило сначала в жар, а потом в холод. Молодая баронесса спрашивала о поцелуях вообще или же намекала на кое-что другое? Девушка набрала в грудь воздуха, но так и не нашлась с ответом.

— Не знаю, — с трудом выдавила она. — Мне кажется, каждая из нас ощущает поцелуй по-своему.

— Разве это не зависит от того, насколько сильно человек любит? — настаивала Хелена. — Я, к примеру, не стала бы целовать мужчину, которого не смогла бы полюбить. А ты?

Фанни стало нехорошо. Похоже, по нелепой случайности Хелена увидела, как они с Максом страстно целовались под яблоней, и теперь камеристку ждали серьезные проблемы.

«Что же я за глупая-преглупая овца, — горестно думала Фанни. — Снова вляпалась в совершенно невозможную историю. Другой такой дуры на свете точно нет!»

Она судорожно пыталась придумать, как выйти из сложившегося положения, но в голове у нее было пусто. Готовая к любому развитию событий, девушка посмотрела на Хелену. Если бы та ей велела тотчас же паковать вещи, это было бы заслуженно. Но к безграничному удивлению Фанни, барышня потрепала ее по руке и сказала:

— Прости, что я напала на тебя с расспросами. Просто надеялась, что ты знаешь о любви побольше моего. Я очень боюсь первой брачной ночи. Это важное таинство, но я совершенно не представляю, что меня ожидает. Единственное, что я об этом слышала, — рассказ моей школьной подруги, которая в первую ночь сбежала от супруга. Разразился невероятный скандал!

Фанни незаметно выдохнула. Все ее страхи оказались порождением нечистой совести. Именно поэтому она неверно поняла Хелену.

— Я ничего не могу сказать о первой брачной ночи, но волноваться не стоит, милостивая сударыня, — энергично заверила она. — Господин Кальман хороший человек. Он будет с вами нежным и предупредительным.

Хелена с удивлением посмотрела на камеристку, открыла рот, будто хотела что-то сказать, но тут же снова его захлопнула. Фанни сообразила, что лучше бы сначала думать, а потом говорить, а еще лучше — прикусить язык. Она поспешно добавила:

— Я подумала об этом, когда увидела вас вместе.

Барышня улыбнулась.

— Хотела бы я, чтобы он в меня влюбился. Но никаких иллюзий у меня нет. Существует много веских причин, по которым Макс на мне женится, но любовь к ним не относится.

— Пожалуйста, не говорите такого, милостивая сударыня! — Фанни была готова разрыдаться. — Не умаляйте ваших достоинств.

— Мне кажется, я сама влюбляюсь в Макса, — продолжила Хелена с легкой улыбкой. — Он мне всегда нравился, но я не ожидала, что полюблю по-настоящему. Сердце у меня так и колотится. — Барышня положила пяльцы на стол, наклонилась к Фанни и обняла ее. — Спасибо, что выслушала. Завтра я наконец-то свяжу себя клятвой и поговорю с мамой по поводу твоей матери. Вот увидишь, Фанни, все будет хорошо.