Первый среди равных - Арсений Евгеньевич Втюрин

– А теперь медленно-медленно начинай растирать руки и ноги, но с места не поднимайся, – перед лицом женщины появилась чья-то волосатая кисть, подносящая к её губам металлический кубок. – Пей! Это вино! Нас ждёт длинный путь, а чтобы его пройти, понадобится много сил.

Запрокинув голову и глотая живительную влагу, Мэва встретилась взглядом с человеком, стоящим сбоку от неё. Это был Сигар.

– Что ты делаешь, воин? Ведь ярл Эгиль убьет тебя за это!

– Ты, наверное, забыла меня, Мэва, но когда-то давно я состоял в охране твоего отца – ярла Харальда. И я хорошо помню, как твой ярл-отец относился ко мне. Я многим ему обязан.

– Что ты задумал, Сигар? – Мэва допила вино и отодвинула лицо от кубка.

– На реке у меня маленькая лодка и запас пищи. Оружие тоже есть. Ты немного отдохнешь, и, как только почувствуешь, что сможешь идти, мы с тобой уплывём отсюда.

– Но тогда драккары утром уйдут без тебя, Сигар! Ты останешься здесь, в чужой стране, и неизвестно, когда сможешь вернуться в свой фьорд к семье.

– Одну тебя я тоже не отпущу, ты погибнешь на реке или попадешь в плен к местным охотникам. И остаться я не могу – ярл убьёт меня за твой побег.

– Но тогда он за предательство уничтожит твою семью!

– У меня нет семьи, Мэва, я наемник, а не бонд-земледелец! Да и предатель не я, а ярл Эгиль. И давай больше не будем говорить об этом!

– Хорошо Сигар. Я уже готова идти с тобой.

– Тогда поднимайся, держи перед собой руки, как будто они у тебя связаны, и тихонько следуй за мной. Только не вздумай бежать, поняла?

– Да! Я встаю. – Мэва оттолкнулась спиной от дерева и резко встала на ноги. Её слегка качнуло, но Сигар успел подставить своё плечо. Неспешным шагом они двинулись в сторону берега.

Через сотню локтей пути Мэва сначала услышала лёгкий плеск накатывающихся на берег волн, а затем, пройдя следом за Сигаром через густой прибрежный кустарник, увидела широкую речную гладь и небольшую лодку на берегу. Сильные руки викинга столкнули судёнышко на воду, а следующим движением Сигар, ухватив женщину за талию, переместил её с берега в лодку. Ухватившись за корму и прошлепав ногами по воде, он вскочил в неё, взял в руки весло и, отталкиваясь им от дна, негромко произнес:

– Сигар предателем никогда не был и не будет! Прощай, ярл Эгиль. Может, мы когда-нибудь ещё и встретимся!

Быстро набирая ход, лодка с беглецами направилась к противоположному берегу реки.

Глава 24

– Куда ты лезешь! – громкий возглас Грима, обращенный к невидимому собеседнику, вывел ярла Эгиля из полусонного состояния. Он открыл глаза и прислушался к своим мыслям. Предательство, разгром, бегство из-под стен крепости, Мэва. Осознание реальности заставило его содрогнуться всем телом и с силой сжать зубы. Как много усилий пришлось приложить для реализации тщательно продуманного плана, который в одно мгновение рухнул из-за глупости и нерасторопности Грима. А ведь он был хорош! И созрел в голове ярла Эгиля на последнем тинге, когда он сидел за одним столом возле своей походной палатки с ярлами Андоттом и Эйнаром, а также с Клеппом и Гримом.

Уже много было выпито вина и пива, прозвучали хвалебные речи в честь присутствующих доблестных воинов. Наступила небольшая заминка, после которой викинги начинают обычно хвастаться своими подвигами в битвах. Но вместо этого ярл Эгиль начал рассказывать о далекой и бескрайней стране русов Биармии, её несметных богатствах, о Гардарике и их форпосте – городе Холм на могучей и полноводной реке Вине. Заметил он, как обменялись быстрыми взглядами промеж себя ярл Эйнар и его телохранитель, ещё более внимательно стал слушать продолжение рассказа берсерк. А ярл Эйнар закрыл глаза и, казалось, что-то уже решил для себя.

Ярл Эгиль потянулся, цепляясь пальцами за густой мех медвежьей шкуры, и тяжело вздохнул.

Тот разговор запомнился ему до мелочей.

Для него тогда самым главным было заинтересовать ярла Эйнара. И он старательно продолжал подогревать интерес к своему рассказу:

– У меня есть проводник, побывавший на реке Вине и во многих городах Гардарики. Я давно собираюсь в те страны, только моих трех драккаров и имеющихся викингов для этого похода мало. Вот я и предлагаю вам, ярлы, присоединиться ко мне весной. Вместе у нас будет семь или даже восемь драккаров, а викингов столько, сколько сможем на них увезти. С такими силами мы захватим любой город!

– Мне очень жаль, но я не смогу присоединиться к тебе! – ярл Андотт покачал головой. – Как только сойдёт лёд, я должен прибыть к конунгу.

– Ну а ты, ярл Эйнар?

– У меня не было пока никаких планов на весну. Твое предложение принимается. – Ярл Эгиль открыл глаза, посмотрел на Клеппа и улыбнулся каким-то своим мыслям.

– Что ж, весной я приведу в твой фьорд два драккара. Ну а если успею за зиму починить ещё один, то их будет три!

– Как будете делить добычу, ярлы? – вступил в разговор Грим. – По количеству драккаров, румов или оставшихся в живых на конец похода викингов?

– Мне кажется более справедливым – по числу викингов, начавших поход! – спокойный и твёрдый взгляд ярла Эйнара медленно перемещался с лица ярла Эгиля на лицо Грима.

– Пусть так и будет! – согласился ярл Эгиль, и ярлы в знак достигнутой договоренности обменялись рукопожатием.

Совсем недавно было это, а сколько уж событий минуло с тех пор.

Ярл Эгиль хорошо помнил, с каким трудом дождался он весны, когда вынесли из-под навесов и поставили на воду отремонтированные драккары, стали грузить на них припасы и оружие.

Никому, даже верному Гриму, не доверил ярл всех своих тайных помыслов. Годами вынашиваемый коварный план позволял не только осуществить давнюю мечту – набег на Биармию, но и жестоко отомстить своим обидчикам. Он рассчитывал в этом походе расправиться с ярлом Эйнаром, захватить его драккары и перетянуть на свою сторону чужих викингов. Такие подлые дела иногда свершались. Но ярл Эгиль жаждал большего. Месть должна была быть изощренной. Он задумал взять в заложники сына ярла Эйнара и, шантажируя им Мэву, принудить стать его женой, а уже потом, после возвращения из Биармии, получить благословение её отца.

Они вместе с Мэвой прибыли бы к ярлу Харальду, и ярл Эгиль приложил бы все усилия, чтобы снова войти к нему в доверие, а впоследствии