Адмиралы Грейги: оклеветанные и забытые - Наталья Колева

и отошлите их в Приказ общественного призрения»[61]. Имеется высочайший указ императрицы Грейгу оказывать помощь инженеру Боуру, которому она поручила постройку каменной гавани: «Знав усердие ваше к службе нашей, удостоверены мы, что вы ему, Боуру, к успешному производству сей полезной работы не оставите подавать всякую зависящую от вас помощь»[62]. Итог: доки, каналы, молы были облицованы гранитом, и за всей перестройкой следил Грейг. А еще была постройка госпиталей, морского кадетского корпуса и многих других зданий; в 1785 году – постройка на месте Петровского завода нового предприятия для отливки чугунных карронад. В. Войт писал: «Главный командир Кронштадтского порта, адмирал С. К. Грейг… родом хотя и англичанин… сжился со своею второю родиною, пользовался особым вниманием императрицы и обладал глубокими и всесторонними знаниями морского дела и стратегии и с предусмотрительностью способен был взвесить силы и средства предстоящего предприятия»[63].

Но Соколовская – человек увлеченный, и продолжает: «Весьма интересной является переписка масона Грейга с масоном же герцогом К. Зюндерманландским о брандскугелях. Война вообще противоречила гуманному началу масонства и страстному желанию масонов осуществлять евангельский завет о любви к ближнему. Всякий воин – масон, оставаясь в пределах необходимости воином, желал внести в кровавую трагедию войны, …те гуманные начала, которые, в сущности, признаются ныне международным правом. Герцог изъявил претензию, что русские в Гогландском сражении употребляли брандскугели. Грейг 27 июля 1788 года писал герцогу, что им дано строжайшее запрещение употреблять зажигательную материю против шведов, но что, наоборот, брандскугели были употреблены со шведской стороны, так что «верхний парус задней мачты на русском адмиральском корабле был поджигаем три раза; кроме того, брандскугель был брошен на корабль адмирала Дезина, который в ответ на это приказал пустить в неприятеля 15 брандскугелей». Грейг предложил герцогу войти друг с другом во взаимное обязательство – не употреблять брандскугелей: «…мое искреннее желание, – писал Грейг, – умягчить свирепость войны, насколько того род службы позволяет». Может адмирал такое и писал (к слову, перевод письма «исследовательницей» неверен), но вот только явно не герцогу. Возможно, что Императрице: всё-таки Густав её кузен. И в письме адмирал четко и ясно объяснил, что брандскугели на наших кораблях ещё со времен войны с Турцией и задает противнику резонный вопрос: а у вас как они оказались? Если точнее, Грейг, то, что касаемо этого случая, написал: «Полковник Христиернин (пленный) говорил мне, что Ваше Имп. Выс. писали мне об употреблении кораблями нашими «каркасов» на последнем сражении. Я думаю, напротив, что таковые распоряжения последовали со стороны Вашего Корол. Высочества. Потому, что…». Дальше вставка о 15 брандскугелях, написанная выше и продолжение: «Ваше Королевское Высочество ведаете, что флот наш был вооружен против турок, что и может оправдать запас сделанный такого жестокого оружия, которого не думали употреблять против какой-либо благоустроенной нации. Того же нельзя сказать про запасы, сделанные вашими кораблями. Во всяком случае, благоволите меня обнадежить, что впредь не будет употреблено такого истребительного оружия шведским флотом, и даю моё честное слово, что оно не будет употреблено и подначальным мне русским флотом». И ещё. Если война «противоречит гуманному масонскому началу», то какого черта герцог на ней делал? А ещё подумайте и ответьте, нет, не мне, сами себе: «в Швеции находился центр Иоанновского или Символического масонства. Нашим масонам приходилось поддерживать связь с главой шведских масонов герцогом Зюдерманландским. Екатерина II в 1779 году, дала поручение СПбургскому полицмейстеру Лопухину, посетить ложи с целью «узнания и донесения» Её Величеству о переписке с герцогом»[64]. Мог ли адмирал Грейг, так подставиться перед Императрицей?

Достоверный факт: «Флагманский корабль Грейга «Ростислав» подошел на картечный выстрел к неприятельскому флагманскому кораблю, который через полтора часа, весь избитый огнем с русского корабля, вышел из боя на буксире. Затем Грейг обрушил огонь «Ростислава» на вице-адмиральский корабль «Принц Густав», который сдался русскому адмиралу»[65]. Сражение состоялось 6 июля, а герцог озаботился брандскугелями 27 июля. Не поздновато спохватился? Да и с кораблем фон Дезина промашка: Мартын Петрович командовал арьергардом. Это концевая эскадра или группа кораблей в боевых порядках, следовавшая на некотором удалении от главных сил для их охранения с тыла. Вызвал большое негодование Грейга за свою плохую распорядительность: «В ариергардии же, под командою к-адмирала фон Дезина, сражение начато прежде, нежели сия дивизия довольно близко могла подойти к неприятелю; притом два задние корабля в скорости поворотили прочь от неприятеля». 18 июля Екатерина в своем указе графу Чернышеву написала: «Находящегося во флоте, адмиралом Грейгом предводимым, фон Дезина повелеваем отозвать для употребления его к другому делу по усмотрению адмиралтейств-коллегии». Императрицы выразилась точно: «Тот виноват перед отечеством, кто ввел обоих фон Дезинов в адмиралы». Императрица не прощала предательство. Как она ценила и уважала Самуила Карловича, тоже расскажу позже.

В другой своей книге «Русское масонство и его значение в истории общественного движения» Соколовская пишет, что «масонское сообщество было вне исповедным, а потому и члены его не могли, конечно, быть добрыми сынами какой-либо церкви с ее установленными ритуалами и точно указанной догматикой». Самуил Карлович и его жена Сейра принадлежали к англиканскому вероисповеданию, особенно строгому в Шотландии, и соблюдали все ритуалы. Поэтому их дети и остались в этой вере.

Валерий Николаевич Ганичев (доктор исторических наук?) тоже, как ни странно, находится в ряду Шигиных и Соколовских. Именно с его легкой руки вышел в свет один из «шедевров» Пикуля. В «Литературной газете», подводя итоги 2014 года, «литфункционера Валерия Ганичева, поминали зачастую отнюдь не добрым словом». Годом ранее в 2013, там же была напечатана статья «Русская писательская «малина» и её литературные «воры в законе»[66]. И другие, в до-гонку, с многозначительным название «Почем медалька?»[67] и «Почем жульничество? Московская писательская организация себя полностью дискредитировала»[68]. Советую. Для понимания.

Творение самого Ганичева, достойное «восхищения»: «Росс непобедимый. Историческое повествование, были и легенды о южном «окне» России, создании Черноморского флота, о городах и селах, воздвигнутых трудом и разумом наших людей в Причерноморье в веке XXIII-м». А главное, отмазка, что автор «не классический историк», а всего лишь пишущий на исторические темы – не прокатит. В главе «Надежда благополучия» – роман в письмах. Письма – один в один послания товарища Сухова из «Белого солнца пустыни», возлюбленной своей. Вернее, Марка Захарова. Не верите? Читаем: «Письмо от 15 августа 1764 года. «Добрый день, славная Екатерина Ивановна. Как мы и договаривались с Вашей маменькой и Вашим папенькой, я Вам письма с моего далекого пути посылать буду. Егор Трубин». Письмо 5 октября