Ричард Третий и Генрих Восьмой глазами Шекспира - Александра Маринина

плохо для его армии, но точно так же плохо и для войск Тюдора.

Входит Норфолк и сообщает, что враги уже в поле, пора браться за оружие. Ричард отдает последние указания: как разворачивать фронт, кому где стоять и что делать. Требует, чтобы Стенли привел свои полки. Норфолк одобряет предложенную тактику боя и показывает королю записку, которую только что нашел в своем шатре: «Джек Норфолк, ты дерзок, но все равно: хозяин твой Дикон уж продан давно». Джек – уменьшительное от имени Джон, Дикон (Дик) – от имени Ричард. То есть тон записки довольно-таки фамильярный, если учесть, что речь в ней идет о короле и герцоге. Но король не хочет верить, что его предали (продали), он убежден, что записка – обычная провокация, направленная на то, чтобы посеять смятение и неверие в собственные силы. «Придумана врагами эта штука», – говорит Ричард.

Да не смутят пустые сны ваш дух:

Ведь совесть – слово, созданное трусом,

Чтоб сильных напугать и остеречь,

Кулак нам – совесть, и закон нам – меч.

Знакомые слова, не правда ли? Мы уже нечто подобное слышали из уст наемного убийцы, посланного убивать Джорджа Кларенса.

Ричард Третий в исполнении актера Людвига Дефуара

Ну, Ричард ведь полководец, посему он тоже должен произнести напутственную речь своим воинам. Эту речь Шекспир под завязку набил нелицеприятными терминами, которыми король награждает своих противников: стадо плутов, беглецов, бродяг;

бретонская сволочь; жалкая гниль; французские крысы; голодные попрошайки; бретонские выродки. Генрих же Тюдор – жалкий нахлебник и молокосос. В общем, Шекспир разошелся во всю мощь, стараясь подчеркнуть разницу между воодушевляющей речью Генриха «о прекрасном и высоком» и площадной бранью низкого душою короля Ричарда.

Входит гонец и сообщает, что лорд Стенли отказывается вести полки на поле боя.

– Ах так?! – ревет Ричард. – Отрубите голову его сыну Георгу! Немедленно!

– Не время, – останавливает его Норфолк. – Враги уже перешли болото, нужно действовать. Казнить Георга вы успеете и после боя, никуда он не денется.

И то правда.

Ричард уходит.

Сцена 4

Другая часть поля Шум сражения

Входит Норфолк с войском, к нему навстречу – Кетсби.

Кетсби отчаянно призывает Норфолка на помощь королю: Ричард сражается, как лев, под ним уже убили коня, он бьется пеший. Если Норфолк немедленно не бросит в бой свои полки, то всему конец. «На помощь, добрый лорд, иль все погибло!»

Ричард Третий в битве на Босуортском поле

Входит король Ричард и произносит самые, наверное, известные из всей пьесы слова:

– Коня, коня! Венец мой за коня!

Кетсби обещает достать коня и умоляет государя поберечь венценосную жизнь. Но Ричард проявляет стойкость:

– Я слишком многое поставил на карту, чтобы отступать. Буду биться до конца! За коня сейчас все отдам!

Сцена 5

Другая часть поля Шум битвы

Входят король Ричард и Ричмонд, сражаясь;

Ричмонд убивает короля Ричарда и уходит.

Отступление войск короля Ричарда. Трубы. Входят Ричмонд, Стенли, несущий корону, лорды и войско.

Вы не подумайте, что это я от лени все сократила. Нет, именно так написано у Шекспира в экспозиции сцены. Слово в слово.

Генрих Тюдор, граф Ричмонд, торжествует:

– Победа наша; сдох кровавый пес.

Лорд Стенли надевает на голову Тюдора корону со словами:

– Ты оправдал наши надежды. Вот корона, которую давным-давно незаконно украли у дома Ланкастеров, я ее сорвал с головы кровавой твари, чтобы увенчать ею тебя. Носи ее всем нам на радость и на благо.

Вообще-то лорд Стенли привирает (но он не виноват, это Шекспир заставил его слегка исказить события). Король Ричард действительно сражался с маленькой короной, надетой поверх боевого шлема. Когда коня под ним убили и Ричард упал, корона свалилась и так и валялась в грязи, пока король не погиб и бой не кончился. И вот тогда лорд Стенли действительно поднял корону и прямо на поле боя надел ее на голову Генриху Тюдору. То есть с «кровавой твари» он ее не срывал.

Лорд Стенли держит корону над телом Ричарда Третьего

Лорд Стенли коронует Генриха Тюдора на поле Босуортской битвы

Граф Ричмонд участливо спрашивает у Стенли, жив ли его сын, оставленный Ричардом у себя в заложниках.

– Жив, – радостно сообщает Стенли, – ждет нас в Лестере.

– Кто из знати погиб в сражении? – интересуется Генрих.

Стенли перечисляет имена знатных лордов с той и с другой стороны, в том числе называет Джона Норфолка и Роберта Брекенбери, коменданта Тауэра.

Генрих Тюдор, граф Ричмонд, произносит финальный монолог, общий пафос которого сводится к следующему: Война Алой и Белой розы раздирала страну, вынуждая брата идти против брата, а отцов против сыновей; отныне с этим покончено, и союз Ричмонда с Елизаветой Йоркской навсегда свяжет дома Ланкастеров и Йорков, а их дети будут править мирной и процветающей страной, в которой не должно быть места междоусобицам.

Спокойствие настало. Злоба, сгинь!

а будет мир! Господь изрек: аминь!

Вот, собственно говоря, и все. На этих словах Генриха Тюдора, графа Ричмонда, пьеса и заканчивается. Но у меня как у человека, читающего много детективов, остались неразрешенные вопросы, ответов на которые я так и не получила.

Во-первых, записка, которую Норфолк нашел в своем шатре и принес королю Ричарду Третьему. Единственная реакция Ричарда, которую показал нам Шекспир, это неверие: «Провокация, происки врагов». И все? Ричард, который на протяжении всей пьесы показан человеком, готовым подозревать всех и каждого и по поводу, и без такового, вдруг не обращает внимания на предупреждение о предательстве?

Тело Ричарда Третьего уносят с поля боя под Босуортом

Более чем странно… Кроме того, нам так и не рассказали, кто же все-таки предал короля. Ну, Стенли, да (тоже исторический факт: лорд Стенли стоял со своими полками и выжидал, не вступая в бой, и только когда увидел, что войско короля проигрывает, двинул солдат на поддержку Тюдора. Братья Стенли, как мы помним, всегда принимали сторону побеждающего). А еще кто? Узнал ли Ричард об этом? Как отреагировал? И кто написал записку, кто предупредил и почему анонимно? Ответа нам автор пьесы не дает. Как и не дает ответа на вопрос, почему Нортемберленд и Суррей ходили